Юлия Ива - Лето над обрывом

– Я не фотогеничная, – сказала я твёрдо. Пусть не надеется, я ужасно получаюсь на снимках.

– Да ладно! – фыркнул парень и показал мне экран «Никона». – Вот, смотри. Чётко же?

Всё-таки он успел поймать меня в кадр, когда танцевали. На снимке я кружилась, волосы красиво взметнулись за спиной. Диадема сияла почти как драгоценная.

Любопытная Даринка не осталась в стороне:

– Мне-то дайте глянуть! – повернула фотик к себе и протянула: – Ой, Яська-а, ты такая няшечка, прям супер-супер! Принцесса!

Я толкнула её коленом, чтоб не болтала чушь. Хотя снимок был реально неплохой, насколько это можно разглядеть на маленьком экране. И на нём я не казалась анорексичкой.

Фотограф спросил:

– А Яська – это?..

– Ярослава.

– А я Демьян, для своих Дым. Это Виталик, – он кивнул на рыжеватого паренька, которому не хватило места на скамейке, и он смущённо топтался перед нами.

Виталик вежливо наклонил голову.

– Погуляем? – предложил Дым. – В новом кафе у фонтана уже были? Нет? Пошли, посидим на лайте. С меня мороженое. А с тебя фотосет, Принцесса! Правда, тыкву сожрали крысы, так что придётся без кареты. Я, конечно, могу заколдовать Виталика, но не уверен, что из него получится породистый скакун.

Демьян вскочил, хлопнул друга по плечу и с полупоклоном протянул мне руку. Он дурачился, но лисьи глаза смотрели с внимательным прищуром. Было в Дыме что-то цепляющее и загадочное, словно под маской шута скрывался наследный принц.

Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и вложила пальцы в горячую ладонь.

Думала, Дым заставит меня позировать или делать какое-то особенное выражение лица, но он только один раз попросил присесть на ствол живописной сломанной ёлки. А в основном просто шутил, сыпал анекдотами и всячески развлекал нас, не забывая между делом снимать всё подряд: облака в ярком небе, зелёную травинку, декор из шариков в кафе, Даринку с пирожным, пенку капучино.

Иногда он замолкал и так смотрел на меня, что сердце таяло, словно мороженое в горячем шоколаде.

Виталик говорил мало и время от времени несмело косился на Даринку. Если она бросала на него ответный взгляд, запускал пятерню в золотистые вихры и по-девчачьи краснел. На худых щеках ярче проступала россыпь веснушек. Это смущение выглядело очень мило.

Мы гуляли, пока солнце не погасло за оградой парка. Парни напросились провожать. В маршрутке я аккуратно, как живое существо, придерживала на коленях сумочку с «Никоном». Дым стоял рядом. Когда я поднимала голову, мы встречались глазами, и он улыбался. Жаль, поездка быстро кончилась. От парка до нашей улицы всего три остановки, а водитель гнал так, что когда резко затормозил у светофора, пассажиры едва не повалились друг на друга. Дым сам еле устоял на ногах, но сумел придержать одной рукой меня, а другой – фотик. При этом врезался коленом в металлическую стойку и зашипел.

Выйдя из автобуса, Даринка и Виталик пошли дальше, а мы с Дымом свернули к моему дому. Демьян чуть прихрамывал.

– Фотик спас, а сам покалечился, – заметила я.

Дым хмыкнул:

– Он стоит, как моя почка. А колено пройдёт.

В проходе между двумя девятиэтажками было сыро и холодно, как в подвале. Я невольно передёрнула плечами.

– Да ты совсем замёрзла! – Остановившись, Дым повесил ремешок «Никона» на локоть, соединил мои ладони и жарко подышал на них.

– Я всегда мёрзну. Такой дурацкий организм, – выпалила я, обмирая от его дыхания на коже.

Дым положил мои ладони себе на грудь, накрыл их левой рукой, а правой обнял меня за плечи и притянул к себе. От него пахло сигаретами и пряным одеколоном.

Я запаниковала и несла чушь:

– Даже сплю иногда в носках…

«Заткнись, идиотка!»

Демьян погасил улыбку и склонился, щекотнув мой лоб жёсткой чёлкой. Пронзительный взгляд не отпускал, завораживал. Я зажмурилась, подняла подбородок и ощутила нежное прикосновение губ.

Дым чуть помедлил и поцеловал снова – дольше и настойчивей.

Воздух исчез, сердце остановилось. Неведомая сила швырнула нас из реальности в пространство, где были только мы двое.

– Так теплее? – Отпустив меня, Дым лукаво заулыбался. Неужели понял, что это мой первый поцелуй?

– Ты всех девчонок так согреваешь? – выговорила я, стараясь не задыхаться.

– Только самых симпатичных.

Вот же наглый льстец!

– А если у меня парень есть?

– Ну и что? Я лучше! – Он прислонился спиной к стене, положил ладони мне на талию, прижал крепче и стал целовать уверенно и неторопливо.

– Даринка-а! Он офигенный!! – выдохнула я в телефон, едва переступив порог квартиры. В зеркальной дверце шкафа маячило моё отражение с глупой улыбкой до ушей и сумасшедшими огоньками в глазах.

– Ты наконец влюбилась? – хмыкнула подруга. – Ну, давай, рассказывай.

– Мы! Целовались!!

– Да неужели! Наша снежная королева оттаяла?

– Я тебя убью! – Я села на пуфик у порога, прижалась затылком к стене и зажмурилась, представляя Демьяна. – Он такой… нереальный…

Ночью пришёл запрос на дружбу в ВК. Горький Дым, семнадцать лет, фотограф. На чёрном фоне его аватарки тонкие струйки дыма сплетались в силуэт летящей птицы – так необычно и красиво!

Я засмотрелась и не сразу заметила, что Дым прислал мои снимки. Торопливо открыла ноутбук, чтобы разглядеть их на большом экране.

Это я?! Как он сумел превратить бесцветную худышку в стройную блондинку?

Вслед за фотками пришло сообщение.

Горький Дым: ну как???

Ярослава: Фотошоп?

Горький Дым: ни разу. вообще не редачил. только кроп. в смысле обрезал лишнее

Ярослава: Круто!

Горький Дым: ну так!

Демьян прислал мем с гордым козликом, и я рассмеялась: козлёнок был ужасно мимишный. И вообще мне вдруг захотелось хохотать, прыгать на кровати и делать какие-нибудь глупости. Может, открыть окно и завопить на весь двор? Нет, проснётся мама, и придётся ей всё объяснять.

Горький Дым: ты здесь?

Ярослава: Залипла на козлике

Горький Дым: держи

Он скинул ещё несколько картинок с забавными козьими малышами. А потом написал:

Горький Дым: будешь моей моделью?

Я вскочила, зажгла свет и уставилась в большое зеркало над комодом. Моделью? Я?

В начальной школе я была не то чтобы толстой, но довольно пухлой и маленькой. Такая сдобная булочка. И вдобавок не очень ловкая, потому что всяким пряталкам-догонялкам предпочитала книжки. На физкультуре меня постоянно обгоняли, а на эстафетах никто не хотел брать в свою команду. Естественно, я обижалась. В пятом классе физручка неосторожно обронила: «Ну что ты, Ярослава, дуешься, как пузырь! Надо стараться». На следующем уроке кто-то из мальчишек завопил: «Эй, пузырь, смотри не лопни!» И пошло: «Я с Пузырём наперегонки не побегу, чего смеяться-то!», «Пузырёк, не ходи в столовку, треснешь!».