Элайя Лоран - Свиристель и талисман совпадений. Хроники волшебных холмов

– Ну, есть некие совсем простые талисманы, которые созданы из одного-двух буквально характеров, но такие простые талисманы могут очень разнообразно комбинироваться, что делает их затруднительным для прочтения посторонними лицами, – Жозефина задумалась. – Если твой кулон – действительно одна из разновидностей талисмана, созданного кем-то очень могущественным, то он по идее, также может обладать автономной магической энергией. Почему бы и нет?

– То есть им действительно можно управлять? – уточнил Свиристель.

– В принципе, зная назначение каждого из символов китайских иероглифов, можно понять структуру всего талисмана и его истинное предназначение. Однако с твоим талисманом всё обстоит значительно труднее, но ты и не человек вовсе. Все отдельные характеры, записанные и использованные в талисмане по идее, должны были создаваться в соответствии с главным принципом его назначения. Тот человек говорил, что нет ничего, чего бы нельзя было осуществить, даже если это требует коммуникации между небесами, землёй и адом.

Жозефина была как никогда серьёзна, а такой её можно было увидеть очень редко. Она имела очень живой ум и острую память, а ещё она была очень любопытной и любознательной. Из-за этих своих черт характера она и носила несколько шрамов на морде.

– Думаю, тебе стоит начать с поиска календаря, – подытожила она свой ответ.

Свиристель уже и сам вспомнил, что люди имеют такую вещь, как настенный календарь, благодаря которому они имеют чёткое представление, какой сегодня день и когда наступит новое время года, или они могут отмечать в нём тот день, в который нужно организовать праздник.

От одной только мысли, что следует разработать план поиска причины пропажи талисмана, а там, возможно, найдётся и сам камень, Свиристелю стало легче дышать, и он даже наконец-то обратил внимание, что рядом с ним лежит букет из листьев, что так тщательно для него собирал Ветер.

Осень была любимым временем года для Свиристеля. Часто, любуясь на то, в какие потрясающие оттенки золотого, бежевого, зелёного, красного или оранжевого одевается лес, он представлял себе, что наверняка когда-то и он сам возник из такого вихря листьев, чтобы беречь и охранять природу.

– Ну что же, нечего сидеть здесь и горевать об утрате. Если я вспомню, какой это был день, то я смогу вспомнить и то, что я делал тогда! Найду этого твоего китайца среди людей и выясню, что там творится за чертовщина.

Птица свиристель с небольшим хохолком просвистела некую задорную трель. Впереди Свиристеля ждало небольшое волнующее приключение – город людей, лежащий за пределами его владений.

Город был небольшим и из-за большого количества частных домов больше напоминал деревню. Архитектура, отсутствие планирования в расположении старых домов и улиц свидетельствовали в пользу наличия древней истории этого места. Впрочем, мало кто замечал странные цветочные орнаменты на фасадах домов или чересчур сложно украшенную кельтским орнаментом церковь. Таких людей было совсем немного, и одним из них был Николас. Следовало бы сначала отметить, что день у него сегодня не задался с самого утра, как бы он ни старался это исправить.

Николас проснулся в своей комнате от луча солнечного света, проникшего через щель между портьерами на окне. Был вторник, и будильник обязан был прозвенеть на подъём в школу. Циферблат указывал на восемь часов утра, но звонок так и не сработал. Этой осенью он только перешёл из младших классов и ещё ни разу не опоздал на занятия. Он любил рисовать и порой предпочитал больше проводить время с альбомами и книгами для зарисовок, чем над какими бы то ни было учебниками. Пропустить сегодняшний первый урок было бы для него обидно, так как с утра в расписании значился урок рисования. Класс изучал перспективу рисунка, и ему удалось добиться нескольких успешных набросков по архитектуре старой церкви и зданий в старой части города. Благодаря этим наброскам он хотел доказать ребятам и преподавателю Габриэлю, что архитектура города намного древнее, чем это написано в учебниках и содержит элементы стиля, собранные со всего мира.

Теперь это было бы проблематично из-за опоздания, но не всё было потеряно! Николас немедленно оделся и пулей слетел вниз на кухню. Он успел увидеть своего крайне удивлённого брата, который был уверен, что Николас со своей папкой для презентации уже всех опередил и умотал в школу на велосипеде. Владу было уже почти четырнадцать лет, но он предпочитал общение со своим десятилетним братом многим более взрослым ребятам. Сложилось так, что они всегда поддерживали друг друга в любой игре и всегда путешествовали вместе. Николас не переставал его удивлять своим почти что взрослым отношением к живописи и деталям. Брат часто подмечал что-то восхитительное и необычное, что любой другой оставил бы незамеченным.

У них были общие родители и возможно, это делало их несколько более сплочёнными, чем их сводных брата и сестру, которые были постарше. Старший брат Лукас давно уже служил в армии и появлялся на пороге семейного дома достаточно редко. Его мать когда-то служила в армии, но оставила своего сына своему бывшему мужу, выбрав успешную карьеру и более выгодное замужество. Она, в общем-то, никогда не интересовалась судьбой оставленного ребёнка и его отца. Отец развёлся с нею и женился во второй раз. Когда их сводной сестре было всего лишь год, их будущая мать также покинула неудачный брак, выбрав нормальное будущее для своей дочери, а не ад домашнего насилия. Поэтому оба брата уважали свои родителей за то, что им удалось создать крепкую семью и дом, в котором хотелось жить и оставаться как можно дольше.

Сестре было шестнадцать лет, и её звали Изабелла, что крайне её раздражало. Она была уверена, что мама перегнула немного с красотой на испанский манер, подарив своей дочери средневековое имя. Хотя сама Изабелла даже не замечала, насколько ей шло её имя и что оно прекрасно сочеталось с её занятиями фехтованием и увлечением историей древних цивилизаций. Но когда сестрёнка включала рок-музыку на полную громкость до глубокой ночи, то любить её и относиться с пониманием было сложно всей семье. Их мама, очень красивая женщина, слегка за пятьдесят лет, подтянутая и обожающая содержать дом в идеальном порядке, очень расстраивалась, видя бунтаря в своей дочери, которая однажды оказалась не старшей и не единственной в семье. Тем не менее братья любили свою задиристую сестру, но предпочитали не звать её в свои дела, когда те требовали сохранения какой-либо тайны.