Ксения Пашкова - В объективе моей любви

– Нет. Это было слишком… – я пытаюсь подобрать правильное слово для того, чему стал свидетелем, – не знаю.

– Просто «слишком» тоже подойдет.

– Ты тоже видела ее выступление? – уточняю я, стоя с опущенной головой.

– Чье именно?

– Кажется, ее зовут Диана.

– А, да, видела. Так сказать, из первого ряда.

Меня смущает ироничный тон собеседницы, и я оборачиваюсь.

Твою ж…

Передо мной стоит девушка, чьё выступление вскрыло мои давно зажившие раны. Она всколыхнула во мне те чувства, которые я похоронил вместе с родителями. Я не позволял себе их оплакать, не предавался скорби. А что она? Эта девушка только что посвятила целое выступление умершему брату и плакала по нему так, будто его не стало только вчера. Меня восхищает её честность перед зрителем. Я так не умею.

Она даже не переоделась, только сняла перчатки, сменила коньки на кеды, накинула на плечи спортивную куртку и распустила волосы, достающие ей до плеч. В ее глазах по-прежнему печаль, но уже не такая явная. Люди умеют запрятать ее подальше, чтобы другие не догадались, что их боль на самом деле никогда не затихает.

– Ты журналист или спортивный фотограф? – интересуется она, заметив фотоаппарат, по-прежнему висящий у меня на груди.

– Я просто зритель, – меня удивляет собственный дрожащий голос.

– Много фигуристок наснимал? – не без осуждения спрашивает она. Мне становится неприятно, словно меня уличили в чем-то плохом.

– На самом деле, нет. – Не могу же я прямо сказать, что сфотографировал только ее. – И думаю, нужно удалить то, что все-таки снял.

– Почему?

– Это было нечто сокровенное и очень личное. Такое нельзя фотографировать без разрешения. Я просто ничего не знал, – уверен, что ей мои объяснения даром не нужны, но все равно непроизвольно оправдываюсь.

– Покажешь? – она кивает на камеру в моих руках. Сам не заметил, когда снял его с шеи.

– Я… даже не знаю.

Что если она снова расплачется, когда увидит эти кадры? Мне не хочется расстраивать ее еще больше.

– Я так понимаю, там мои фотографии? – вопреки ожиданиям в ее голосе звучит не обвинение, а сухая констатация фактов.

– Извини. Я все удалю.

– Не надо ничего удалять. Просто покажи, что получилось, – она подходит ближе и встает так, чтобы видеть экран.

Вопреки желанию сбежать куда подальше отсюда, я нажимаю на кнопку просмотра изображений. Мне и самому интересно, что из этого вышло.

Если отбросить нахлынувшие чувства, то фото вышли чертовски идеальными. Не такими, какими я представлял их по дороге сюда, но все же…

– Ого… – Она стоит так близко, что я слышу, как из ее груди вырывается восхищенный вздох.

То ли из-за присутствия той, кто меня буквально убила своим выступлением, то ли из-за получившихся фотографий, но я с головы до пяток покрываюсь мурашками.

– Если хочешь, я могу прислать тебе их на почту или в соцсети.

Мое предложение остается без ответа. Она пристально смотрит на снимок цветов на льду. Не могу понять, нравится ей или нет. В ее глазах нет ужаса, но и восторга я там не наблюдаю.

– Мне кажется неправильным то, что они приносят тебе эти цветы, – озвучиваю я то, о чем подумал, когда Лу рассказала мне о значении красных лилий.

– Они хотят как лучше, – спокойно отвечает Диана. – Ты знаешь легенду о ликорисе?

– Честно? Я только сегодня узнал о существовании такого растения.

Она поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза.

– Ты в первый раз на моем выступлении?

– К сожалению, да. – И это чистая правда. Мне жаль, что я не видел других ее программ. В особенности ту, после которой у зрителей появилась традиция бросать ей на лед паучью лилию. – Что за легенда?

– Когда-то об этом цветке заботились два природных духа: Манжу опекал цветки, а Сага – листья. Но их самым большим желанием было увидеться. Однажды ради встречи друг с другом они оставили свои обязанности. Между духами возникло сильное чувство, но верховный Бог не пощадил их любовь. Разгневанный их своеволием, он наложил на них проклятие: они никогда больше не встретятся, хотя всегда будут рядом. Когда распускаются цветки ликориса, его листья засыхают и опадают. А когда они вырастают вновь, цветение уже окончено. В память о влюбленной паре духов растение получило еще одно название – манжусага, – она грустно улыбается. – Но для большинства ликорис остается цветком смерти.

– Они неправильно тебя поняли, – догадываюсь я. – Ты хотела рассказать им эту легенду, а они подумали про… твоего брата.

– Я бы никогда, – она задумчиво проводит указательным пальцем по экрану фотоаппарата, – никогда бы не смогла ассоциировать эти цветы со смертью. Они совсем на нее не похожи.

– Наверное, нет, – я пожимаю плечами, потому что слишком растерян после ее рассказа.

– Подожди здесь, – просит Диана и убегает в одну из комнат на этаже. Через минуту она возвращается с телефоном в руках. – Продиктуй свою электронную почту. Я напишу тебе сообщение, чтобы ты смог позже отправить мне эти фотографии.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.