Ольга Павлова - Древобереги, или Легенда белого озера

– А зверь в сенях пусть переночует.

Пират неодобрительно взвизгнул, но послушно остался стеречь около входа на коврике.

– Ночи нынче холодные. Ещё мальчонку застудите!

Ваня неожиданно чихнул в подтверждение. Затем Никанорыч гостеприимно угостил их горячим чаем с вареньем и белым ароматным хлебом из своей печи.

– Если согрелись, пойдёмте я покажу вам, что осталось от былой роскоши нашего лагеря, от корпусов и беседок. Только покудова без этой штуки! – Никанорыч указал трясущимся указательным пальцем на камеру Дамира.

Когда Ваня отогрелся и потеплее оделся, все вышли на улицу осмотреться. Детские воспоминания стали всплывать в памяти мужчин, и только тогда они смогли оценить, какая разруха царит в месте их летнего отдыха. Пока они гуляли по тропинкам, им встретилось много вещей, напоминающих им о весёлом и беззаботном детстве. Гранёный стакан для вкуснейшей сметаны с сахаром валялся недалеко от столовой. Увидели гости и общий умывальник с вешалками для полотенец. Как весело было вставать на заре, бежать умываться, брызгать друг друга холодной водой и веселиться на улице, сбивая босыми ногами росу. Туалет тоже был на улице. Встретился им старый фонтанчик, который был популярен среди розовощёких водохлёбов, создававших шумную и весёлую очередь к этому источнику влаги. Урна-пингвин приветливо кивнула им ржавой головой, а около огромной фоторамки с символикой лагеря путники нашли чей-то старый ранец. А в беседке в форме белой кувшинки валялась доска, на которой ещё можно было разглядеть деревянных голубей, украшавших раньше дискозону. На футбольном поле Ваня удивился рупору-громкоговорителю, у берега – сохранившимся ширмам для переодевания и ногомойке.

В Белом озере отражалось осеннее небо. Гости увидели мостки и тарзанку, белый речной песок – остаток былого пляжа – и грот из наваленных камней, подпирающих водонапорную башню-насос. По камням стекала вода из природного источника, и её журчание звучало очень умиротворяюще. Мостки на озере ещё были целые и перевёрнутая вверх дном старая спасательная лодка манила к себе юного исследователя и любопытного Пирата.

Ваня радовался природе и свежему воздуху. Он ни разу не вспомнил про планшет, виртуальные игры и телефон, который он всё же тайком от мамы взял с собой и спрятал во внутреннем кармане куртки. Весь мокрый от пота, с широченной улыбкой на лице он бегал вдоль берега и что-то громко кричал, играя с собакой.

– Когда-то и вы так носились вдоль озера, сорванцы, – пробормотал печально Никанорыч. – Помните?

Семён мечтательно посмотрел на сына. Потом громко крикнул мальчику:

– Ваня, а ты не забыл про гербарий? Уроки не будут ждать, пока ты набегаешься!

Мальчик остановился, погладил собаку и начал собирать сухие сосновые веточки, дубовые и кленовые листья для поделок. Ваня любил мастерить поделки из подручных материалов. Все свои находки он отнёс в белую резную беседку у озера и аккуратно разложил на скамейках.

Семён внимательно посмотрел на сына, увлечённого сбором гербария. Затем мужчины стали вслух вспоминать, как тут же, у воды, неподалёку от рощи двенадцати дубов они собирали сухие ветки для своих кораблей, из носовых платков делали им паруса и дарили вожатым. Семён был без ума от своей наставницы Анны Сергеевны Беловой. Она часто выводила свой отряд на берег озера на закате и читала им прекрасные книги про приключения мореплавателей и путешественников. Мальчик даже представлял, что Анна Сергеевна – его мама, которая заботливо читает ему сказку на ночь. Ему так не хватало нежной материнской заботы в интернате.

Плаврук и его отряд всё время посмеивались над ними, когда проходили мимо, специально шумели и громко плескались, нарочно мешая их уединению и гармонии с природой. Был даже случай, когда их вожатая чуть не утонула. Тогда, пытаясь достать поделку Семёна, она упала с мостков. Пока все бегали в лагерь за помощью, она была спасена плавруком, а потом пропала на неделю, проведя её в медпункте лагеря. Прощальный вечер и дискотеку чуть не пришлось отменить, так как второй отряд полностью отказывался принимать участие во всех мероприятиях без неё.

Ваня, слушая их рассказ, бережно собирал замёрзшими руками веточки с листьями. Потом мальчик решил побросать камешки в воду и, поправляя непослушную чёлку, случайно испачкал лицо грязными руками. Непоседа наклонился к воде и умылся из озера. Вода была кристально чистая, но ледяная. Она словно звала его к себе, манила тайной глубиной. У него зашумело в голове и помутнело в глазах. Мальчик хотел сообщить об этом папе, обернулся к группе беседующих мужчин, как вдруг крупный пот выступил у него на лбу, а тело бросило в жар.

Вместо них он увидел мухомор огромного размера, который стоял на белых толстых ножках, мальчика в старой русской косоворотке с яркой вышивкой и маленькое странное существо с губной гармошкой в руках. Вместо ушей у последнего были пушистые сосновые веточки, и он был значительно ниже ростом, чем его собеседники. Ваня прислушался, странная троица вела разговор о том, что нужно выручить друзей из беды. Малыш Пират, казалось, тоже их видел, он приклонил передние лапки и, как будто пытаясь подслушать их разговор, пополз в сторону непонятных существ.

Вода на лице мальчика мгновенно высохла, и Ваня от испуга стал тереть глаза кулаками, вглядываясь вдаль. С минуту он вообще ничего не видел, только очертания движущихся фигур, но потом словно пелена упала с его глаз, и его взору предстала прежняя картина. Отец, сторож в красной, испачканной чем-то белым бандане и оператор обговаривали детали завтрашней съёмки. Становилось всё темнее, после прекрасного вечера королева-ночь брала бразды правления в свои руки.

Семён посмотрел на разрумянившегося сынишку и, подозвав его, приложил Ване руку ко лбу, проверить, не начался ли у него жар. Ваня совсем продрог и к тому же насквозь промочил кроссовки. Свежая вечерняя прохлада заставила мальчика сильнее закутаться в куртку, а на темнеющем небе появились первые звёздочки. Сторож лагеря, заметив это, пригласил всех в свой дом на ароматный чай с малиново-ежевичным вареньем на свежевыпеченном хлебе.

Никанор Никанорыч стоял на маленькой кухоньке старого домика и помешивал варенье в кастрюле на электроплитке. Ванин папа весело вспоминал, как сторож и, по праву сказать, «хозяин» лагеря подкармливал ребят этим вареньем. Его вкус напомнил Семёну его далёкое босоногое детство. В домике старика совсем не было деревянных предметов быта, что сразу обращало на себя внимание. После небольшой трапезы Никанорыч взял пластиковый стул, еле вскарабкался на него, опираясь на плечо Семёна, и со шкафа достал пыльный толстый альбом с фотографиями всех смен с начала функционирования лагеря.