Elian Julz - Брызги платины. Книга вторая

– Всё, давай не болтай. Закрывай глаза… Читала «Трёх товарищей»? Хорошая история. Я тебе расскажу. Жила-была девушка по имени Патриция. Друзья называли её Пат. Она любила красивые платья, как и ты. Любимым было серебристое. А ещё ей нравились ночные прогулки. В одну из таких Пат встретила Робби, который был значительно старше её. Они вместе пережили события, сделавшие его взрослее своих 30 лет. Мужчина работал в автомастерской с друзьями. У них был свой кабриолет. Ночная поездка свела незнакомцев – Робби влюбился без памяти в юную красотку…

«Спи, Лия», – меня сопровождает мужской шепот, пока бегу по дорожке в горы. Тело такое невесомое, что босые ноги несут с невероятной скоростью мимо цветущей душицы. Вот бы нарвать её к чаю. Кончики пальцев ступней отталкиваются от земли, и я поднимаюсь в воздух так легко и естественно, будто люди созданы для полета.

Тим

Подхожу к гаражу Домового. Таким погонялом он обязан одному случаю. Пару лет назад после ночи у костра на даче мы дрыхли до обеда с пацанами в доме, когда услышали шорохи и шаги.

Спали в одной комнате. И все были на месте. Вроде. Спросонья и всё ещё под действием ночных страшных историй Рыжий как закричит: «Домовой». И в этот самый момент в комнату вваливается Дрон. Так и осталось прозвище за ним.

Да и внешнее сходство с домовым поразительное. У Дрона, с тыквой вместо башки, длинные пшенично-русые дреды до самых лопаток. Как с таким причесоном голову-то мыть? Массивные бицухи в бессменной майке-алкоголичке обвиты черными сочными татухами в стиле трайбл, а из его гаража через колонку орет Eminem «White America».

В углу у стены стоит новенькая электрогитара Yamaha Pacifica. Ради неё я здесь. Это, конечно, не Fender Original Stratocaster за двести кусков рублей, но вполне достойная.

Мать у Дрона крутая баба, пробивная карьеристка. Всё время в каких-то деловых поездках. Потому у Домового есть всё, о чем можно мечтать в девятнадцать лет, включая байк и дорогой инструмент, на котором он и играть-то, в отличие от меня, пока не умеет.

Какой это кайф, зажав пальцами медиатор, заставлять гитару стонать от удовольствия, извлекая из неё скретчи.

А-а-ай, блин, больно-то как! Зараза! Содранные ладони всё портят.

– Чёт вид дерьмовый у тебя, бро. Может пыхнем? Что такой напряженный?

– А у тебя есть? Смотрю, предплечье обросло обратно кожей? Меня до сих пор передергивает от той истории.

Домовой посадил за руль своего мотика друга. Добродушный все-таки он чувак. Тот, судя по всему, не профи, резко вильнул при встрече с тачкой, и байк накренился на бок. Домовой рефлекторно выставил локоть, прошаркал им на скорости по асфальту. Косуха его, конечно, не спасла.

Домовой рассказывал мне, как выл, словно раненный зверь, в поисках хотя бы одного трезвого травматолога в больнице в час ночи. Я бы после этого, наверное, не сел за руль этого убийцы, а он хоть бы хны.

– А хочешь прокатиться? Давай. Хоть разочек прокачу.

От сочетания травы и сумасшедшей скорости в голове такая поразительная легкость. Мы смеемся, как два идиота. Кажется, вся кровь от мозгов утекла в мышцы пресса от страха, так летит по дороге этот ненормальный. Но мне нравится новое чувство.

Лика

– Яблочный сок? Глазированный сырок? Не ела поди ничего? – спрашивает Эрик, протягивая мне в такси из своего рюкзака красочные упаковки с едой.

Киваю. Вся еда, да и сам воздух, отдают запахом дыма с того самого момента, как очнулась после димедроловой интоксикации. Но никто, кроме меня, его не чувствует.

– Так и знал. Ай-ай-ай. Кто же идет без глюкозы на занятия, студент?

Почему он так старается быть хорошим? Или Эрик действительно такой? Ага, как же, все они вначале милые.

И как он, такой взрослый, уже прям мужчина, захотел возиться со мной? С ним чувствую себя мелкой и… глуповатой что ли. Привыкла быть везде лучшей, хорошо разбираться в предмете разговора и быть на равных с собеседником. Но отчего-то с Эриком это не выходит. Пытаюсь продемонстрировать ему свою независимость, сама не знаю почему. Хочется казаться старше и серьезнее, чем есть на самом деле.

Ага, и потому сейчас он чуть ли не с рук кормит тебя завтраком. Взрослая и независимая.

Тим

Гулянки гулянками, а учебу никто не отменял. Вот же фигня, придется сейчас пройти мимо этой перфекционистки Алисы с осуждающим взглядом, брошенным в мою сторону.

– … присмотри, пожалуйста. Но это строго между нами. Хорошо? – вполголоса о чем-то просит Алису бородатый тип.

У чувака такое знакомое лицо. Но он точно не из студентов и не препод. Где же я его видел?

– Алиса. – Киваю головой своей одногруппнице. Такое приветствие с поклоном уже стало нашей традицией, несмотря на разрыв с Ликой.

– Тим, – отвечает Алиса, и вызывает рывок головы её собеседника в мою сторону. Что это с ним? Или, может, мы реально знакомы? Ладно, пофиг.

Поднимаюсь на второй этаж корпуса и улавливаю яблоневый шлейф в коридоре, но Лику здесь не обнаруживаю, в панике бегая глазами. У окна, спиной ко мне, стоит только какая-то блондинка с серебристым отливом в черном платье. Кроме неё и меня, в холле ни души. Где же Лика? Ни за что не спутаю её аромат ни с одним другим.

«Всё, что меня не убило, очень сильно пожалеет об этом, потому что теперь моя очередь».

С просторов интернета

Тим

«Бро, такие, как она не в моем вкусе, не люблю высоких. Сам знаешь. И вообще, девушка моего друга – для меня мужик. Но, блин, сейчас она прям очень горячо выглядит. Только не убивай меня. Долго она одна не будет. Но из-за таких влипают в то, что хочется отложить лет на пять по меньшей мере. Свадьба. Тебе оно надо? Попомни мои слова», – говорит Домовой, прилипнув глазами к фигуре удаляющейся Лики под руку с Алисой.

Мы ещё вчера договорились с Дроном встретиться возле универа, чтобы повторить вчерашнюю поездку и после выпустить пар в какой-нибудь стрелялке в интернет-кафе возле дома.

Сам сегодня прифигел и не сразу узнал её, когда Лика вошла в аудиторию перед началом первой пары. Что это? Лика теперь блондинка? Она больше не хочет мне нравится? Или хочет казаться наивной дурочкой, о которых придумано так много анекдотов.

Но все стереотипы о светловолосых полетели к черту, стоило ей открыть рот у доски. Лика обладает тем поразительным и редким сочетанием красоты и ума, которое заставляет преподов растягивать губы в чеширской улыбке. Кажется, я сосчитал все видимые родинки на ее теле, пока она с беспристрастным лицом ублажала математика своими познаниями предмета. Лика не взглянула в мою сторону ни разу.

Прошло всего два дня с нашего последнего разговора, а я ощущаю, что непреодолимая пропасть между нами глубже каньона Котауаси в Перу. Интересно, чем она занималась на выходных? Думала ли обо мне?