Elian Julz - Брызги платины. Книга вторая

Как бы ни сгорала от пожирающей изнутри боли и любви, нужно избавиться от этого чувства любым способом. Не сумею я жить от истерики до истерики. В итоге сорвусь. Он будет делать со мной всё, что захочет, ведь шея у него, похоже, со стальными жилами, никогда не прогнется в угоду мне. И тогда придется играть по его правилам. Кто знает, как они мутируют со временем.

Бежать. От него. Бежать, пока не поздно. Через силу. Через скрежет зубов. Как мама учила.

Когда подходит моя очередь, парень за компьютером сообщает, что файл не открывается. Просто прекрасно! Это только мне одной так «везёт» в жизни?

***

В воскресенье в холле церкви сквозь толпу меня окликает Эрик. Останавливаюсь почти у самого выхода.

– Привет, Лия. Как себя чувствуешь?

– Привет. Сложная неделя выдалась, но не хочу вдаваться в подробности.

– Я тут подумал… – Он переводит взгляд с одного моего глаза на другой, странно замолкая на пару секунд. – Не хочешь сходить сегодня в кино?

– Эрик… – не успеваю произнести фразу до конца.

– Я уже испросил благословения на этот поход у твоего отца, если ты про это хотела сказать… Прости… – Он вытягивает вперед раскрытые ладони в извиняющемся жесте. – Прости, что перебил тебя.

– Ты что сделал?

– Ну, я, как джентльмен, посчитал необходимым вначале попросить разрешения у родителей, учитывая твой возраст. Раньше же так делали мужчины? Разве нет? Надеюсь, не сердишься за это?

Меня всё больше удивляет сговорчивость отца в отношении этого парня с идеальной бородой. Изучаю его лицо и молчу, пытаясь осмыслить происходящее. Он что ухаживает за мной?

А хочу ли я опять впадать в транс от рассказов парня с добрыми глазами про квадрант денежного потока? С Тимом всегда весело, если он в хорошем настроении. Вот только поймать это настроение, будто хвост Жар-птицы, удавалось всё сложнее и сложнее в последнее время.

Не знаю, насколько решающим должен быть фактор безудержного веселья с мужчиной? Можно же и комедию посмотреть, в конце концов, чтобы посмеяться. Хотя сейчас этого невыносимо не хватает. Может, я со странностями?

– Лия, мне уже бежать за нашатырем? – Шутливо спрашивает Эрик, наблюдая мой отключившийся от реальности взгляд. – Это часть моего плана по возвращению тебя к счастливой жизни. – Улыбается, щурясь от солнца, слепящего через окно.

– А можно мне поинтересоваться, сколько ещё пунктов в этом плане?

– Знаешь, на каждое стрессовое переживание в жизни должно быть, как минимум, три прям очень счастливых момента, чтобы нейтрализовать вред для тела и уравновесить добро и зло.

– Эрик, признавайся, сколько пунктов в плане?

– Всё-то тебе расскажи. Ну давай, соглаша-а-йся, Лия. Там такая уморительная комедия идет.

– Ладно.

Проходя мимо детской площадки возле церкви, встречаем моего братишку Олежку. Он плачет и говорит, что ещё десять минут назад видел родителей, а сейчас их нет, и машины тоже. Неужели уехали без него? И без меня, кстати. Вдруг я бы отказала Эрику?

Мы часто кого-то подвозим до дома, и скорее всего, родители заболтались, подумали, что малыш уже сидит в машине. Что делать?

У Эрика есть мобильный телефон, но вот у моего отца его нет. Парень усаживает братишку на шею и говорит: «Пойдешь с нами в кино?» Тот только шмыгает и стеснительно кивает.

Эрик разговаривает с охранником в здании церкви, чтобы передать сообщение моим родителям, когда они опомнятся и вернутся за Олегом.

В идеальный план были внесены небольшие корректировки – мы пошли на мультфильм «Лило и Стич». Весь сеанс не могла отделаться от мысли о диком сходстве характера синего реактивного существа, придуманного Диснеем, с Тимом. Олежкины слезы мигом сменились детским звонким смехом на весь зал, несмотря на мои строгие шиканья.

На обратном пути рассказала Эрику о своем невероятном «везении», связанном с нерабочими дискетами.

– А ты не пробовала просто по почте из дома отправлять файлы и потом их распечатывать в университете, обходясь без дискет?

– Да у меня, честно говоря, нет электронной почты. Как-то не было особой надобности. Некому письма писать сейчас…

– Та-а-ак, не раскисать! Солдат, ты там не замерз наверху? – спросил Эрик, обращаясь к сидящему на его шее Олежке.

– Предлагаю пойти пить чай ко мне, чтобы немного согреться. Да и времени с утра уже много прошло. Не отправлю же я вас голодными домой. Не по-мужски это.

– О, нет, нет, нет. Нас и так уже целую вечность дома нет. Родители будут беспокоиться.

– А мы им позвоним из дома. Олежка, любишь птичье молоко? Давай, помоги уговорить свою вредину-сестру.

Холостяцкая квартира Эрика представлялась мне несколько иначе: с разбросанными вещами, кружками из-под кофе за компьютерным столом и джойстиками от приставки прямо на полу.

Но этот парень, кажется, перфекционист – дома идеальный порядок, без излишеств и нефункциональных деталей интерьера. Хотя я не была в его спальне, поэтому, возможно, сосредоточение привычной мужской сущности пряталось в той комнате.

На кухне засвистел пузатый красный чайник, приглашая нас к столу с бутербродами с колбасой и солеными огурцами, коробкой «Птичьего молока» и кусочками арахисового щербета.

– Знаешь, уже сто лет ни с кем вот так не пил чай на этой кухне.

– Я думала, мужчинам нравится их берлога, в которой можно заниматься, чем душа пожелает, без надоедливых указаний мамы, сестры или кого там ещё.

– Может, это и прикольно, когда ты восемнадцатилетний пацан. Но не для меня.

Неловкое молчание. Эрик наливает моему братишке чай из кружки в блюдце, чтобы остыл скорее.

– А давай всё же заведем тебе электронный почтовый ящик? Знаешь, насколько твоя студенческая жизнь станет легче. Бери кружку, пошли в зал. Олежка, не скучай.

Эрик включил компьютер и вдруг неожиданно воодушевился, как ребенок, посмотрев на меня:

– Слу-у-ушай, я же тебе не показывал фотографии с того вечера у костра в кемпинге. Хочешь посмотреть?

И он открыл папку на компьютере, листая одно за другим изображения. На одной из фотографий я запечатлена в профиль на фоне рыже-красных языков пламени в теплом бежевом свитере с высоким воротом, ноги в шерстяных носках торчат из китайских шлепок кислотного розового цвета, а вишневые волосы собраны в лохматую косу, из которой выбились наружу пряди у лица.

Эрик отчего-то остановился на этом фото. У него получился удивительный портрет. Вспомнила, как ждала тем летом встречи с Тимом, но он так и не приехал ко мне. Я почти смирилась, что он не будет учиться со мной вместе.

Наверное, лучше бы так и было. Сейчас в университете чувствую себя участником дурацкого реалити-шоу, за которым наблюдает весь поток. Никакой приватности. Каждый считает своим долгом поинтересоваться, что между мной и Тимом произошло, натягивая на лицо сопереживающий вид. На деле же просто не терпится посмаковать детали чужого несчастья и боли. И мало ли какие еще мотивы у них? Может, кто-то уже строит планы насчет этого брюнета с кричащим посланием на майке: «Займись со мной сексом».