Тория Дрим - Притворись бабочкой

– Покажешь мне, что прячешь в коробке?

Подхожу ближе и чувствую, как напряжение в комнате медленно нарастает. Мама отходит назад и убирает коробку за спину, я морщусь от недовольства и непонимания.

– Что там?

– Джитта, милая, в кухне ждет фруктовая тарелка, иди поешь! – Мама переводит тему, очевидно не желая, чтобы я продолжала расспрашивать. – Это посылка с работы пришла. Ничего особенного.

Мне тяжело. В груди все сковало. Должно быть, мама что-то скрывает, и это что-то не дает мне покоя. Прохожу вперед и слышу, как за моей спиной раздается облегченный выдох. Значит, мама действительно утаивает какой-то секрет. Только потому, что мое существование и так принесло ей достаточно мук, я ухожу оттуда и стараюсь забыть про эту чертову коробку.

Со смешанными эмоциями вваливаюсь в нашу с Брук комнату, толкая дверь ногой, так как в руках у меня огромная тарелка с фруктами и душистыми ягодами.

– Джитта Эвердин на месте. Включай своего Стайлса.

– Ничего себе появление! – игриво двигает бровями Брук, и я заливаюсь смехом.

В комнате темно, поэтому для большей атмосферности мы включаем гирлянду.

– Хорошо, что мы ее повесили, – усмехаюсь я.

Сестра кивает.

– Плюхайся рядом, Джи-Джи. – Она ставит рядом с собой мягкий пуфик, и мы усаживаемся.

Руки Брук оказываются на моих плечах. Первая мелодия из какого-то альбома растекается по комнате, подобно тягучему меду.

– Угощайся. – Я протягиваю Брук фрукты, а сама беру клубнику.

В висках стучит. Словно над самым ухом раздается мелодичный голос: «На вкус как клубника летним вечером». Я улыбаюсь – лето, вечер, клубника. Все это будто списано с наших с Брук посиделок.

«И звучит как песня» – поет следом Гарри, а мы с сестрой к этому времени уже вовсю хохочем. Первый попавшийся трек – и уже точно о нашей жизни.

– Обожаю киви! – восклицает сестра, уплетая фрукты за обе щеки. – Ну что, как тебе его творчество?

– Мне нравится, – абсолютно искренне отвечаю я.

Гарри Стайлс – не мой кумир в музыке, но голос у него приятный.

– Удивляюсь, как ты раньше не замечала. – Слова Брук будто впиваются в кожу. – Джи?

Не замечала, потому что голова была занята другими мыслями, а сердце – другими печалями…

– Кстати, ты завтра свободна? – резко спрашивает она. – На вечер никаких планов нет?

Я поворачиваю голову в сторону Брук, чтобы увидеть ее во всей красе. Русые волосы сестры блестят при свете гирлянды, в глазах прыгают искорки, а вздернутый кончик носа слегка покраснел.

– А почему ты спрашиваешь? – Кусаю яблоко и хитро ей подмигиваю. – Бру-у-ук? Что ты задумала?

– Хочу познакомить тебя кое с кем. – Она облизывает губы и смущенно улыбается, будто старшая сестра здесь я, а не Брук.

Знаю, она жаждет моего одобрения. В волнении заламывает пальцы. А я осознаю, что мои подозрения оправдались. Сестра влюбилась, я давно это поняла. Причин на то было немало: в последнее время она почти всегда была в хорошем настроении, часто где-то пропадала, ходила по магазинам и покупала себе одежду. Не только повседневную, но и на выход – я даже не могла раньше найти в ее гардеробе платья, так что их наличие теперь явно намекает на завязывающиеся с кем-то отношения.

– Во сколько? – задаю лишь один вопрос, а в ответ сразу же получаю объятия. – Полегче!

– Я рада, очень рада! – щебечет она. – Ты наконец-то с ним увидишься!

От Брук очень приятно пахнет, не могу этого не отметить. Сладкая смесь ванили и пионов. Я откликаюсь на ее объятия, чувствуя себя при этом так хорошо, словно лучше и быть не может. На данный момент уж точно.

Следующим утром я забегаю в школу запыхавшаяся и немного разбитая – проспала. Такое часто случается, но сегодня особенный день – опаздывать нельзя, нужно успеть поговорить с директором по поводу лагеря. Поэтому я сдуваю с лица выбившиеся пряди волос, поправляю лямку рюкзака и в спешке направляюсь к классу. Стены школы приводят меня в состояние полнейшей апатии, от нахождения здесь не холодно и не жарко. Я по обыкновению выполняю все требования учителей, сдаю работы, общаюсь с одноклассниками – и вроде бы все меня устраивает, но…

– Привет, – здоровается со мной Одри, преграждая дорогу в класс.

Она покрасила кончики в синий цвет и специально выпрямила волосы, чтобы это заметили. Хороший ход. Ее негативная аура давит мне на мозги, и я отхожу чуть дальше, чем ей бы хотелось.

– С утром! – Намеренно пропускаю слово «добрым», потому что не нахожу его подходящим для описания этого момента.

Одри косится на меня. Уверена на сто процентов – она ждет, чтобы я призналась, каковы шансы поменяться. Не хочу ее разочаровывать, но ведь я и сама этого не знаю.

– Поспеши к директору.

После такой наглости с ее стороны, я на секунду задумываюсь, а стоит ли мне вообще с ней меняться? Она не достойна этого, раз так со мной обращается. Готовлюсь ответить на эту дерзость, но меня прерывает звонок на урок. Поджав губы, я беру рюкзак и непринужденным шагом направляюсь к своей парте. Во втором ряду она третья по счету. Одри, проходя мимо, кидает в мою сторону убийственный взгляд и смахивает с моего стола две тетради с конспектами. Удивительно. Чем больше делаешь для людей, тем меньше они тебя ценят. Жестокая, но правда. На ум приходит сравнение с бабочками: им суждено летать, но легкого касания пламени достаточно, чтобы опалить им крылья. Осознание этого действует угнетающе.

Я потираю переносицу.

«Уважай себя, Джит, иначе никто не будет», – отчетливо слышу у себя в голове уверенный голос Дарена, своего лучшего друга детства. Слова того самого Дарена, который больше никогда не взлетит. В ту же секунду меня словно бьет током. Я вздрагиваю. Если это не знак, то я ничего не смыслю в знаках Вселенной.

Но одно для себя решаю точно: я никуда не пойду. В кои-то веки мне выпал шанс что-то изменить, и я не должна его упустить.

Время близится к семи, пора идти на встречу с возлюбленным Брук. Для нее очень важен сегодняшний вечер. Что бы там ни происходило, мы были и остаемся семьей, и я тоже очень ценю сестру. Не могу потерять еще одного близкого человека, даже мысли такой не допущу.

В который раз смотрю по сторонам, вздыхаю и переминаюсь с ноги на ногу. Любопытно, кто же так очаровал Брук. До двенадцатого класса она встречалась только с одним старшеклассником, и это нельзя было назвать хоть сколько-нибудь серьезными отношениями, потому что виделась сестра с ним раз в неделю на занятиях по большому теннису, и их общение ограничивалось одной только игрой. Они даже не расстались официально, потому что дружба и симпатия сошли на нет, когда Брук ушла с тенниса.

Я перебираю в голове всевозможные варианты, но никак не могу понять, кто же ее новый возлюбленный. Наконец замечаю парочку издалека и направляюсь к ней. Мое не очень хорошее зрение подводит, и лицо молодого человека разглядеть не удается, вместо него я вижу только размытое светлое пятно. Я старательно щурю глаза и, кажется, узнаю…