Вадим Нестеров - Царский титул в картинках

Поэтому с Новгородом у русских царей статус был как в ВК – «все сложно». Этот город служил источником вечных проблем и головной боли. В том самом семнадцатом веке, когда появился «Титулярник», Новгород стал единственной российской территорией, умудрившейся на шесть лет получить статус независимого государства. Независимость, правда, была весьма условной, фактически это была шведская оккупация, и реальным правителем Новгородского государства был «боярин Яков Пунтосович». Он же – шведский генерал французского происхождения Якоб Понтуссон Делагарди граф Лекё.

Этот вояка с большим отрядом наемников был отправлен шведским королем на помощь царю Василию Шуйскому для борьбы с поляками. Но как только Шуйский перестал платить, Делагарди решил взять свое «натурой» и принялся захватывать русские крепости и города северо-запада России – в том числе и Новгород.

Правда, у шведов случился конфуз с "молодшим братом" Господина Великого Новгорода – Псковом, но об этом я вам расскажу несколькими главами позже, когда мы будем говорить о этом выделившимся из новгородских земель славном княжестве, ставшем Псковской республикой.

В состав России блудный город вернулся только в 1617 году по Столбовскому мирному договору.

Но характер новгородцев эти мытарства совсем не улучшили, и сравнительно незадолго до создания «Титулярника» они устроили у себя «хлебный бунт».

Московскую власть свергли, и своего митрополита Никона, будущего российского патриарха и лучшего друга царя Алексея Михайловича, всей толпой избили за то, что тот проклял с церковного амвона новоизбранных правителей города.

В общем, не приходится удивляться тому, что в герб новгородский цари все добавляли и добавляли самодержавных символов, пока не набралась полная панамка.

Все они сохранились до сегодняшнего дня. Герб, утвержденный решением Думы Великого Новгорода от 24 ноября 2010 года, мало чем отличается от своего собрата из «Титулярника» – даже цвет подушечки тот же.

Правда, пользы от этих самодержавных инсигний было немного. Город еще много столетий оставался символом оппозиции центральной власти, и века спустя юный Лермонтов писал:

Приветствую тебя, воинственных славян

Святая колыбель! Пришлец из чуждых стран,

С восторгом я взирал на сумрачные стены,

Через которые столетий перемены

Безвредно протекли; где вольности одной

Служил тот колокол на башне вечевой,

Который отзвонил ее уничтоженье…

На этом мы, пожалуй, и покинем «святую колыбель воинственных славян» и продолжим наше путешествие по царскому титулу.

Мы закончили со столицами Руси в царском титуле, и переходим к не менее важной группе – к царствам. Столиц, как мы помним, было четыре – Новгород, Киев, Владимир и Москва. Царств будет три – Казанское, Астраханское и Сибирское, и именно их символизируют три короны двуглавого орла на гербе страны.

Эти семь территорий всегда будут на особом положении, их гербы обычно помещались в самых престижных местах Большой государственной печати.

Вот, например, Большая государственная печать Петра I, она же «печать Корба», о которой мы уже говорили.

На груди орла – герб Москвы, на левом крыле – Киев, Новгород, Астрахань, на правом – Сибирь, Казань, Владимир.

А вот как выглядел малый герб Российской Империи при последнем императоре, Николае:

На груди двуглавого орла – Московский герб. На правом крыле – гербы царств Астраханского, Сибирского, Грузинского и великого княжества Финляндского. На левом – царств Казанского, Польского, Херсонеса Таврического и великих княжеств Киевского, Новгородского и Владимирского.

Как мы видим, все то же самое, только добавилось три царства и одно великое княжество.

Почему царствам всегда было такое внимание? Для ответа на этот вопрос нам не обойтись без небольшого рассказа о словах «царь» и «царство» и значении этих терминов в то время.

Слово «царь» – это русифицированная версия римского слова «цезарь» или «кесарь», весьма распространенная в славянских языках – «царями», к примеру, назывались также независимые правители Сербии и Болгарии. Называть своего правителя римским термином любили не только славяне, достаточно вспомнить германских «кайзеров», произошедших от того же слова.

Поскольку «царя» мы заимствовали из «второго Рима» – Византии, то этим титулом именовали только правителей Византии, а сами русские князья практически никогда не решались так называться. Цари живут в «Царьграде» – так на Руси называли Константинополь – и нигде больше. Захват крестоносцами этого города наши предки расценили как «исчезновение царства» и русская "Повесть о взятии Царьграда" завершается словами: «И так погибло царство богохранимого Константинограда и земля Греческая, … ею же обладают фрязи».

Впрочем, свято место пусто не бывает, и вскоре титул «царь» перешел к правителю Золотой Орды – империи, в состав которой вошли русские княжества. «Царями» могли быть только ханы Золотой Орды, а после ее распада ханы осколков этой империи – Казанского ханства, Крымского ханства и т.п.

Признать себя «царем» означало встать вровень с властителями этих великих империй, и более того – заявить об амбициях такого же масштаба. Именно поэтому, хотя независимой Москва стала еще при Иване III, несколько поколений правителей оставались только «великими князьями», и лишь Иван Грозный первым рискнул назвать себя «царем», а Москву – «Третьим Римом», забирающим византийское и татарское наследство.

Царь Иван Васильевич Грозный. Портрет из «Царского Титулярника».

Именно отсюда идет почти священное отношение к этому титулу. Царь мог общаться только с равными себе, с суверенными правителями, с никому не подотчетными самодержцами.

Настоящий царь, с точки зрения русских самодержцев, помимо владения независимым государством, должен был удовлетворять двум условиям – он должен получить царство по наследству, а не быть выбранным (выбранный – это царь «второго сорта»), а во-вторых, он должен быть самодержцем – то есть править самому, не оглядываясь ни на какое сильное государство, ни на какой парламент и уж тем более на всяких подданных.