Арина Шарапова - Страна чудес Коктебель

– Мне тоже очень приятно. Стё… Степан! – решительно представился мальчик.

Но каково же было его удивление, когда он разглядел незнакомца! Какой же это незнакомец? На диване сидел и вполне себе спокойно с ним разговаривал сам Макс Волошин! Живой, здоровый, с деревянной тростью в руке, он улыбался и с интересом разглядывал гостя!

– Видите ли, молодой человек, у нас в доме бывает много разных людей. Я вовсе не удивлён вашему появлению. Однако там, в студии, я вижу говорящих кошек, собаку и краба, а также милого молодого человека. Они с вами?

Внезапно Степан почувствовал «отсутствие грани, разделяющей двух незнакомых людей», – так во взрослых беседах иногда говорила бабушка, кажется, цитируя кого-то. Но смысл этих слов Степан понял только сейчас.

– Да, конечно. Это мой брат Алексей и вся наша команда! Мы всегда вместе и живём здесь неподалёку… А вы… дядя Максимилиан? Но вас давно нет на свете! Сколько раз мы бывали в вашем доме и ни разу вас не видели… Так не бывает, – сказал Степан и плюхнулся на диванчик рядом с хозяином дома.

Максимилиан был точь-в-точь таким, как знаменитый памятник во дворе. В длинном льняном балахоне с красивой вышивкой по краям воротника и выреза. С густой бородой и кудрявыми волосами. Вокруг головы была повязана лента. Его голос звучал красиво, раскатисто, Степан слушал как заворожённый:

– Друг мой… Степан! Если ты любопытствуешь, могу показать тебе и твоим друзьям мои несметные богатства: картины, статуэтки из дерева и камня, книги, стихи. Но вы это всё не раз видели! Поэтому сегодня я хочу познакомить вас с очень дорогими для меня людьми – моими друзьями! Поэты, писатели, художники, артисты – они всегда приезжают ко мне на лето в гости. Мы даже зовем нашу весёлую компанию «Орденом обормотов»! Сначала обормотами нас называли соседи, нам понравилось, и мы учредили целый Орден и даже написали Устав. Скажешь – взрослые же люди! А хоть и взрослые, но любим подурачиться и повеселиться, как дети. Иногда даже ставим свои домашние спектакли. И у нас очень вкусный чай! Так что добро пожаловать – а меня называй дядя Макс, буду рад!

Словно услышав слова хозяина дома, прозрачный густой столп посреди зала закрутился, заметался, распахнул двери и рассыпался, а в студию, громко смеясь и что-то обсуждая, вошли люди. Все были одеты в такие же хитоны, что носил хозяин, и были похожи на прекрасных греческих богов и богинь, по какому-то важному делу случайно залетевших в Коктебель… Альма, Баксик, Топ и Крестик и, конечно же, Степан и Алексей начали здороваться направо и налево, называя свои имена. А в ответ доносилось:

– Николай Гумилёв, очень приятно.

– Валерий Брюсов. Рад!

– Ай да команда! Максим Горький.

– Ой, много они о вас знают! Это ещё мои читатели! Позвольте представиться – Корней Чуковский.

– Да вы оглянуться не успеете, как они будут только моими книгами и зачитываться! Очень приятно, Михаил Булгаков!

– Да побойтесь Бога, им до вас ещё меня читать и читать! – одновременно заговорили Михаил Зощенко и Александр Грин.

Мальчишки едва успевали раскланиваться во все стороны и пожимать руки, Альма пыталась на память облизать самых ей понравившихся гостей. Крабик Крестик тут же уцепился за хитон Марины Цветаевой и притворился брошкой. А Баксик и Топ уже оба пристроились на широких плечах Максимилиана Волошина, с громким мурлыканьем тёрлись об его бороду и уходить не собирались.

Не обращая внимания на котов, Макс пошёл по дому, рассказывая и показывая потрясённым мальчишкам его историю. И в заключение широким жестом он указал на сотни книг, расположенных на стеллажах…

– Вот моё богатство, друзья! Благодаря знаниям, почерпнутым из этих прекрасных произведений, я понимаю и чувствую большой мир вокруг. Хотя уж и не путешествую теперь вовсе. Но как бы я хотел «пройтись по всей земле горящими ступнями»! – процитировал сам себя Волошин. – Вот и посохов деревянных себе навырезал, и много-много хожу тут в округе, изучаю местные красоты. – Он показал на свои стёртые ноги и стоящие рядом остатки ботинок. – Но самое моё главное богатство – это всё-таки мои друзья!

Побродив ещё по дому и саду, все, продолжая разговаривать и читать друг другу стихи, пошли пить чай…

В доме Волошина незнакомые люди быстро становились приятелями, и общение здесь всегда было интересным. Все обычно рассаживались в саду – кто на лавочках, кто на земле – и обсуждали разные темы. Так было и теперь. Степану особенно понравилась Марина Цветаева. А Алексей подружился с Николаем Гумилёвым:

гремел Гумилёв, глядя на восхищённого Алексея.

– Это что же, – переспрашивал мальчик, – словом правда можно остановить солнце? И словом можно разрушить город?

Гумилёв приостановился, строго посмотрел на Алексея и, помолчав, уверенно ответил:

– Правда!

И продолжал читать стихи…

– …А ещё, – рассказывал потом своим друзьям Алексей, не успевший в точности запомнить всё стихотворение, – оказывается, есть мёртвые слова, и они дурно пахнут и похожи на пчёл в пустом улье.

Вот так открытие! Среди этих необычных творческих людей друзья впервые задумались о цене каждого слова и решили, что впредь будут очень внимательны к тому, что говорят, и учиться говорить так, словно нанизываешь драгоценные камни на нить…

Гости Максимилиана Волошина много рассказывали о своих путешествиях. Кто о Париже и французских художниках, кто о музеях Москвы, о театрах Киева, – а мальчишки делились своими впечатлениями о сёрфинге на Бали, где им однажды посчастливилось побывать.

– …А потом ты становишься на такую специальную доску, взмываешь на волну, потом будто летишь по воде и можешь даже прыгать и переворачиваться!.. – рассказывал Алексей.

– Да-а… и вокруг такие радужные брызги! И ветер в лицо! И скорость небывалая! И… – захлёбывался в самих воспоминаниях и восторге Степан.

От их рассказа у гостей Макса Волошина побежали мурашки! А когда ребята невзначай упомянули, что добрались от Москвы до острова за двадцать один час, гости были окончательно сражены.

Всем сразу захотелось попасть в XXI век. И получить возможность почти мгновенно, по их меркам, перенестись в любую точку земного шара. Но, немного помечтав о чудесах будущего, все вспомнили, что век Серебряный, век искусства и творчества, фантазий и романтики – не менее чудесен и хорош!