Анна Тиллес - Подарок северного тролля

Захохотал Талви Укко своим раскатистым смехом и говорит:

– Прибавилось работы у моих Кютте и Мютте, ведь теперь у меня есть помощница!

Тётушка Муори распахнула дверь пошире, и все увидели юную красавицу.

– Да что ж ты на пороге красоту такую держишь? – упрекнула Муори гостя. – Проходи в дом, красавица! Мы гостям всегда рады! Как звать-то тебя?

– Матушка с отцом назвали меня Лумикки, – отвечала девушка.

– А кто ж твои родители? – продолжала расспрашивать её Муори.

– Отец мой – месяц ясный, а матушка – снежная туча, – ответила Лумикки.

– Да что ж мы на пороге стоим?! – всплеснула руками Муори. – В дом проходите, за стол присаживайтесь, сейчас вас кофе угощу. А ты, Йоли, пойди собак ездовых накорми. Хоть и разгулялась метель, а негоже Кютте и Мютте голодными оставлять. И с этими словами Муори выставила мужа за дверь.

– Я помогу справиться с метелью, – сказала Лумикки, и поспешила во двор вслед за Йоулупукки.

Скрыть своего любопытства Муори не смогла и выглянула в окошко. Не удержался и Паккайне. Он тоже прильнул к стеклу, чтобы посмотреть, как Лумикки метель успокоит.

Выйдя во двор, девушка протянула руки к небу и тихо запела:

«Туча снежная, туча-матушка!

Успокой метель, голос мой услышь!

Не видала я долго батюшку,

Месяц-батюшка, покажись!»

Услыхав голос дочери, снежная туча шумно вдохнула и спрятала метель в своих больших и пышных щеках. Завыла, заметалась метель внутри большой снежной тучи, но силы её быстро иссякли, и она задремала. Убаюкав разгулявшуюся метель, туча плавно поплыла в сторону леса, открыв взору Лумикки белый месяц. Над горой Корвантунтури воцарилась тишина.

Увидев, как Лумикки справилась с метелью, Паккайне решил показать свои умения. А умел олонецкий морозец зимние кружева плести! Он выбежал на улицу и провёл рукой по окошку. Оделось окошко в узоры сказочные. Провел другой рукой по стенам бревенчатым – украсили стены кружева затейливые. Озарил их месяц своим сияньем, и засверкали кружева морозные огоньками цветными, переливчатыми.

Увидев столько зимней красоты, на улице ахнула Лумикки, в доме – тётушка Муори, а в тёмном лесу – дюжина любопытных гномов.

– Порадовал ты меня, Паккайне! – воскликнул Йоулупукки. – В праздничные одежды мой дом облачил, да красоты то какой! И тебе спасибо, Лумикки, за то, что метель успокоила. Теперь собаки сыты, пусть отдыхают, а мы в дом пойдём, а то кофе стынет.

Только затворилась за ними дверь, как снежная туча медленно выплыла из-за леса, закрыла собой месяц и выдохнула метель. Закружилась, запела метель, дорожки замела, да снег в сугробы собрала.

Угощая гостей своим знаменитым кофе, Муори думала: «Что же привело в наш дом и олонецкого морозца Паккайне, и карельского зимнего деда Талви Укко с его помощницей Лумикки?»

Муори всегда всё помнила очень хорошо, а потому решила вернуться к разговору с Паккайне, который при встрече сказал, что идёт в землю Похьёлы. Улучив момент, когда разговор за столом затих, Муори спросила:

– Скажи мне, Паккайне, зачем ты собрался в землю Похьёлы? Ведь Новый Год на носу, у тебя много хлопот и на своей земле? Праздник без тебя не весел будет!

– В далёкую северную землю Похьёлы, тётушка Муори, не только я иду, но и Талви Укко туда путь держит.

От удивления очки Йоулупукки упали с его крупного носа и затерялись где-то в бороде. Муори виртуозно извлекла их оттуда и водрузила на место.

– Я чего-то не знаю? – задал вопрос Йоулупукки, и за столом воцарилась тишина.

Тётушка Муори, которая всегда всё помнила очень хорошо, на этот раз вспомнить ничего не смогла и посмотрела на Паккайне. Немой вопрос в её глазах заставил Паккайне посмотреть на Талви Укко, который, в свою очередь, перевёл взгляд на Йоулупукки и сказал:

– Йоли, видимо ты за своими заботами не повстречался ещё с Северным Ветром. Матушка Ихуола попросила его передать поклон и приглашение посетить землю Похьёлы в день, когда самая длинная ночь окутает землю. Получив приглашение, мы с Лумикки и собрались в дорогу не мешкая.

– И ко мне залетал Северный Ветер. Приглашение от матушки Ихуолы передал и помчался к тебе, Йоли, – поддержал разговор Паккайне. – Ох и суровый старик, скажу я вам. Волосы длинные по небу разметались. Как тряхнёт ими – снежные мухи огромным роем разлетаются. На ногах у него унты из оленьей шкуры, серебряными нитями да камнями переливчатыми расшитые. На плечах шуба тяжелая из шкуры белая. Кони его ледяными подковами подбиты, а из-под их копыт тучи снежные вылетают, да так много, что всё небо седым, да холодным становится.

– Не суровый он, Паккайне! – мягко сказала Муори, и погладила олонецкого морозца по голове. – Люди земли Похьёла говорят, что жена у него злющая, да кривая на один глаз. Надолго выгоняет его из дома. Вот и мечется он по небу, пар выпуская.

Не успела Муори молвить последнее слово, как уютную атмосферу дома нарушил громкий стук в окошко. Затем всё стихло и было слышно, как труба запела от сильного порыва ветра.

– Вот и добрался до тебя Северный Ветер. Иди, встречай его, – сказала Муори, и проводила мужа за дверь.

Выйдя на улицу, Йоулупукки увидел большие ледяные сани, запряженные тройкой белых лошадей. В санях Ветер Северный сидит, улыбается.

– Привет тебе, Йоулупукки! Вот и долетел я до тебя! – загудел Северный Ветер. – Ждал меня?

– Да как не ждать, коли время твоё пришло! – ответил Йоулупукки, и утопил Северного Ветра в своих объятиях.

Что бы ни говорили о Северном Ветре, а Йоулупукки его любил. Любил, потому что с его приходом зима вступала в свои права, принося много забав для детишек. Земля укрывалась толстым покровом пушистого снега, который звал кататься на санях и на лыжах. Дворы домов обживали снеговики с длинными носами-морковками, а в самих домах воздух наполнялся запахом корицы и имбиря. Начиналась подготовка к весёлым рождественским праздникам.

– Прости, дружище Йоли! Задержался я в дороге, – загудел Северный Ветер. – Тут вот какая история приключилась. Матушка Ихуола велела передать тебе приглашение и свой традиционный подарок вам с Муори к Рождеству. Да ты же знаешь меня! Больно скор я бываю. Приглашение-то запомнил и помчался к тебе. А подарок забыл, ветреная моя голова! Уж почти до тебя долетел, как вспомнил о подарке, пришлось вернуться. Забирай его из моих саней!

Тут только Йоулупукки увидел большую бочку, всю белую от инея.

– Бочка лосося? – спросил Йоулупукки.

– Точно! У вас гномы должны поспеть, вот и накормите их свежей рыбой! – ответил Северный Ветер.

Гномы, которые стараниями Муори появлялись из еловых шишек, очень любили лакомиться лососем. Они, конечно и ягоды ели, и кашу тоже. Но лосось был их главной едой. Зная это, матушка Ихуола каждый год присылала Йоулупукки в подарок бочку свежей рыбы.