Юрий Ситников - Однажды в 6 В

– Могло случиться несчастье, – повторил Вовка.

– Давайте сегодня после уроков сходим к Никифорову, попытаемся до него достучаться.

– Наивные, – усмехнулся Ромка.

И тем не менее, после шестого урока я, Сашка, Зойка и Вовка пошли к Владиславу Евгеньевичу. Дверь нам никто не открыл, мы и звонили, и стучали. Вовка приложил ухо к обивке, знаком показал нам, чтобы мы замолчали.

– Что-нибудь слышишь, Вов?

– Слышу, как сердце у меня бьется.

– Отойди, – Зойка оттолкнула Вовку от двери, заняв его место. – В квартире ни звука.

– Дождемся вечера, – Сашка вызвал лифт. – Окна Никифорова выходят во двор или на улицу?

Я задумался.

– Во двор.

– Вот и проверим, дома он или нет.

До вечера я промаялся в тревожном ожидании, а едва стемнело, вышел на улицу. Света в квартире Никифорова не было. Утром в школе Сашка предложил отнести письмо сыну.

– Адрес у нас есть, придем, скажем, что к чему. Пусть сам решает, как поступить.

Идея мне понравилась.

Третьего урока у нас сегодня не было, и, как я понял, не только у нас. В школе собрался экстренный педсовет. Все сидели по классам, мечтая, чтобы педсовет затянулся до самого вечера и нас отпустили домой.

– Чего это они решили в середине дня совещаться? – удивлялась Зойка. – ЧП произошло?

– Ага, ломают голову, что с тобой делать, – засмеялся Сашка.

Зойка убрала в карман телефон и вышла из класса. Я выбежал вслед за ней.

– Зой, постой. Ты сейчас куда?

– В столовку смотаюсь.

– Я с тобой.

– Пошли.

– Зой, ты русский сделала?

– Макс, опять?

– Я просто спросил.

– Списать не дам.

– Не собирался я списывать.

– Так я тебе и поверила. У тебя взгляд просящей собаки, и на лбу написано «дай скатать».

– Умеешь читать по лбам? – съязвил я.

– Представь себе.

На площадке второго этажа мы столкнулись с нашей первой учительницей Тамарой Андреевной. Учились у нее до третьего класса, она, так сказать, научила нас азам.

– Зоя, Максим, у вас ведь нет урока?

– Учителя на педсовете.

– С этим педсоветом все вверх дном перевернулось, – ответила Тамара Андреевна. – Ребят, не в службу, а в дружбу, посидите минут пятнадцать с моими первоклашками. Они без меня на головах ходят. Займите их чем-нибудь.

У Зойки загорелись глаза. Такой у нее характер, обожает учить других. Вечно строит из себя всезнайку.

Мы прошли в класс, где гомонила ребятня. При виде нас они стихли, расселись за парты, с интересом наблюдая за старшеклассниками. На лицах застыло недоумение, мол, зачем сюда пожаловали, кто вас звал.

Зойка сразу начала изображать из себя учителя со стажем. Подошла к столу Тамары Андреевны, села, спросила, что они сейчас проходят по математике. Бойкая девочка, она сидела на первой парте и очень напоминала саму Зойку, ввела Королькову в курс дела.

– Сейчас будем решать примеры, – сказала Зоя.

– А где Тамара Андреевна?

– Скоро придет.

– Зой, – прошептал я. – Какие примеры, сбавь обороты, нас попросили посидеть с ними, а не грузить детей примерами.

– Вот мы и совместим приятное с полезным.

Когда Зойка написала на доске несколько примеров, ей позвонила Рита, просила срочно подняться в класс.

– Макс, я вернусь через пять минут. Решай с ними примеры.

– Слушаюсь и повинуюсь, – я отвесил Зойке шутовской поклон.

Оставшись за старшего, несколько растерялся. На меня смотрели двадцать две пары глаз, ждали, что последует дальше.

– Кто из вас самый умный? – наконец спросил я, пройдясь по классу.

Руку подняла та самая девчонка, Зойкина копия.

– Сможешь решить примеры?

– Легкотня. Я такие примеры еще до школы решала.

– Наташка у нас супер-умная, – выкрикнул с задней парты белобрысый паренек.

– Конечно, у нее ведь мама учительницей работает, в другой школе.

Пока Наташа решала примеры, я, обкусывая губы, соображал, чем бы занять ребятню. Учить их я не собираюсь, не хочу выглядеть в глазах первоклашек эдаким мудрецом из шестого класса. Лучше их чем-нибудь развлечь. Но чем?

Недолго думая, я спросил:

– Может, вам что-нибудь рассказать?

– Расскажи.

– Э-э… а что?

– Что хочешь.

Я замялся.

– У вас есть ко мне вопросы?

– Угу, – крикнул белобрысый паренек, его звали Пашкой.

– Задавай.

– Ты когда-нибудь прогуливал школу?

– Пашку только это и интересует, – захихикала девочка на второй парте.

– Было дело, – признался я.

– А как ты это делал?

– Симулировал болезнь.

– А как? – допытывался Пашка.

– Вам на самом деле интересно?

– Да, – хором ответили ребята.

– А мне нет, – Наташа положила мел, и села за парту. – Я все решила.

– Молодец.

– Расскажи, как ты симулировал? – крикнул Пашка.

– Поднимал себе температуру. У нас было два ртутных градусника, один из них я с вечера осторожно нагревал теплой водой до тридцати восьми градусов. Потом убирал его в футляр, и клал на книжную полку, она висела прямо над моей кроватью. Утром говорил родителям, что плохо себя чувствую, мама приносила градусник. Когда она выходила из комнаты, я менял градусники. Меня оставляли дома.

– Врача вызывали?

– Да. Он ничего не находил, но школу я в тот день пропускал. Один раз, правда, так совпало, что у меня начиналась простуда. Врач пришел, а у меня горло красное. Получилось, я ненамного опередил события. Целую неделю дома просидел с простудой.

– И тебя ни разу не поймали, когда ты симулировал? – с сомнением спросила Наташа.

– Фокус с градусниками я проделал всего три раза. А еще был случай…

В класс вбежала Зойка.

– Примеры уже решили? Так, сейчас проверим. Правильно, только во втором ошибка…

– Где? – испугалась Наташа.

– А вот! Смотри.

Я сел за стол Тамары Андреевны. При Зойке о таких вещах, как симуляция болезни и прогул уроков лучше не заговаривать.

Спустя пять минут вернулась Тамара Андреевна.

– Спасибо, ребят. Выручили.

– Нам не трудно, – сказал я.

***

К Геннадию Владиславовичу мы пошли с Сашкой. Вовка в последний момент отказался, повез в очередной раз Ханурика в ветлечебницу. Вроде тот начал кашлять. Пока шли, Сашка перечислял всевозможные варианты, почему отец не общался с сыном.

– Саш, на самом деле причин очень много. Не вижу смысла гадать, сейчас вернем письмо и забудем о Никифоровых.

Но вернуть письмо не удалось. Никого не было дома. Я позвонил в соседнюю квартиру, там и узнал, что Геннадий Владиславович с семьей неделю назад уехали в Германию. У Никифорова там какой-то контракт, назад вернуться только через три года.

– Дела, – протянул Сашка.

– Письмо зависло в воздухе, – сказал я на улице. – Сын уехал, отец недоступен.

– А давай прочитаем письмо, – предложил Сашка.

– Неохота чужие письма вскрывать.