Алёна Моденская - Скандерия

– Я собиралась начать проверку контрольных работ шестого курса, теперь придётся сидеть до полуночи, – жаловалась Калерия Марковна Тяпкина Виктору Семёновичу Мозгову, преподавателю скульптуры.

Мозг, как его называли ученики, с выбритыми висками и светлыми волосами, забранными на затылке в узелок, и с шеей, покрытой татуировками, не очень вписывался в общий портрет преподавателей. Он получил место, потому что был выпускником Гимназии.

Мозг вежливо слушал Тяпку Большую, иногда кивал, а сам листал что-то в своём планшете.

Тяпка Маленькая сидела в углу Профессорской, бросая быстрые взгляды то на Мозгова, то на Истомина, примостившегося у окна. Грибницкий листал бумажную книгу в старинном переплёте, Федотов с заинтересованным видом слушал рассуждения Москвиной-Котовой о среднеазиатской живописи.

– О, я не опоздал, – радостно прокричал запыхавшийся Лёва, врываясь в Профессорскую. Он плюхнулся на стул и, бросив перед собой папку с нотами, взъерошил густые тёмные кудри.

– Да, вы как раз вовремя, – сказал хореограф Линник, сбрасывая невидимую пылинку со своего идеального костюма. – Кстати, кто-нибудь в курсе, что у нас на повестке?

– Ничего не знаю про повестку, – выдохнул Лёва, – но я только что видел мадам МакГрайв.

В этот момент дверь открылась, и в Профессорскую вошла Тамара Александровна в сопровождении Жюстины Викторовны. Все преподаватели расселись вокруг длинного стола, который использовался только для общих собраний. Почему-то, несмотря на его удобство, в обычные дни никто за ним не сидел, даже если места больше не было. Многие предпочитали проверять контрольные, расположившись на подоконниках, а не сидя за «столом демагогии».

– Итак, коллеги, – официальным тоном произнесла Тамара Александровна, – сегодня мы вынуждены собраться на срочное совещание, чтобы обсудить ряд острых вопросов, о которых нам сообщит Жюстина Викторовна. Надеюсь, это не займёт много времени.

Тамара Александровна уступила место во главе стола мадам МакГрайв.

– Добрый день, уважаемые профессора, – начала Жюстина Викторовна. На слове «профессора» кто-то не то хмыкнул, не то фыркнул. – Итак, Комитет поручил мне обсудить с вами некоторые обстоятельства. Во-первых, Ассоциация «Жи́ва» снова пытается протолкнуть так называемый «закон о защите детей от произвола родителей». Как вы понимаете, шум вокруг закона связан с одной из студенток – Моникой Джелато. Дамы из Ассоциации хотят заручиться поддержкой преподавателей и родителей гимназистов.

Жюстина Викторовна сделала паузу, ожидая реакции.

– Моника – это ведь девочка, похожая на куколку? – спросила Изольда Петровна Москвина-Котова.

– Да, с музыкального факультета, – отозвалась Тамара Александровна. – Сложный случай.

– Ещё какой, – усмехнулся Лёва. – Миллионы просмотров – это вам не глухота Бетховена.

– Вы сами-то поняли, что сказали? – спросила Тяпкина-старшая под смешок своей дочери.

– А что по этому поводу думает Родительский комитет? – громко спросил Грибницкий.

– Комитет против, – ответила Жюстина Викторовна. – Единогласно. За жизнь и здоровье ребёнка до восемнадцати лет отвечают родители, соответственно, нельзя им запрещать обращаться к врачам. Пластические операции – это личное дело каждого родителя и ребёнка.

– Поддерживаю, – произнёс Мозгов, листая планшет под столом.

– Кто ещё поддерживает право родителей резать своих детей? – громко спросила Тяпкина-старшая.

Все взгляды обратились на неё.

– Из-за славы и денег они кладут ребятишек под нож, выставляют их напоказ, как в публичных домах, – выпалила Калерия Марковна.

– Ну и что? – спросил Лёва. – Это их право.

– Продавать детей? – Тяпкина-старшая даже вскочила. – Ну, знаете…

– Послушайте, не перегибайте. – Мозгов оторвался от экрана планшета. – Никто не говорит о продаже…

– А что же это, если не самая гнусная торговля? Фотосессии, съёмки всякие. А гонорары кто получает? Не родители? – не сдавалась Тяпкина-старшая. Тяпкина-младшая прикрыла глаза ладонью.

– Послушайте, давайте будем обсуждать не морально-этическую сторону, – громко сказала Москвина-Котова, – а суть вопроса.

– И в чём, по-вашему, суть? – с вызовом спросила Тяпкина-старшая. Её дочь сквозь зубы прошипела что-то вроде «сядь уже».

– В навязывании людям правил. Нет, подождите, дайте мне сказать, – Москвина-Котова даже подняла ладонь, звякнув множеством браслетов. – Этим, с позволения сказать, дамам из Ассоциации просто не нравится, что есть люди, живущие не так, как они. Вот и всё. Они стремятся переделать мир под себя, ломая других, и прикрываются какими-то якобы благими намерениями. Каждый волен делать с собой всё, что сочтёт нужным. Я против поддержки законопроекта.

– Аплодисменты, – сказал Лёва.

– Но… – подала голос Калерия Марковна.

– Давайте голосовать, – перебил её Лёва.

– Вы всё равно ничего не добьётесь, – тихо обратилась к Тяпкиной-старшей Тамара Александровна. Затем, уже громко, произнесла: – Голосуем. Кто за то, чтобы поддержать инициативу Ассоциации «Жи́ва»?

Руки подняли Тяпкина-старшая, Грибницкий, Третьякова и две бледные учительницы младших курсов.

– Кто против? – спросила Михайловская.

Руки подняли почти все присутствовавшие. Истомин, Федотов и Мозг воздержались.

– Спасибо, я подсчитала, – сказала Жюстина Викторовна, записывая результаты голосования. – Далее. Эко-амазонки из движения «Экама»…

– О нет, – закатил глаза Лёва.

– Союз бездетных матерей, – пробормотала Тяпкина-младшая.

– Вот, даже женщины их не любят, – ухмыльнулся Мозгов, Тяпка Маленькая кокетливо улыбнулась.

– К порядку, – звучно произнесла Тамара Александровна.

– Итак, – продолжала МакГрайв, – их штаб уведомил нас о готовящемся пикете возле Гимназии. Они уже отправили запрос на разрешение в мэрию.

– Вряд ли им что-то перепадёт, – сказал Лёва, закидывая руки за голову. – Обе дочки мэра учились здесь, это все знают.

– А чего они требуют? – спросила Третьякова.

– Ликвидации бассейна и пруда.

Повисла пауза.

– Апрель Вениаминович, что скажете? – обратилась Третьякова к Федотову.

– Ну… – протянул Федотов, краснея, как всегда, когда ему нужно было выступить на публике. Пауза затянулась, стало тихо. Все смотрели на Федотова, отчего он ещё больше растерялся.

– А чем они это мотивируют? – пришёл на выручку Истомин.

– Недостатком пресной воды. – МакГрайв смотрела на него так, будто только что узнала о его существовании. – Новое назначение? – спросила она, забыв об эко-амазонках и обращаясь к Тамаре Александровне.

– Да, валеология, – тихо пояснила директор. – Мы же присылали вам документы на одобрение.