Катя Степанцева - Хочу танцевать с тобой

На противоположной стороне дороги, над цирком нависла огромная туча, похожая на летающую тарелку из фильма «Прибытие». Мой взгляд скользнул ниже, по эту сторону дороги луч солнца озарил людей, горы чемоданов, пакетов, сумок. И замерло всё: повисли в воздухе капли дождя, переливаясь брызгами света, словно бриллианты, пропали звуки и даже дыхание остановилось. Я увидела её в толпе. Она прошла мимо ребят, играющих в «Арам-шим-шим». Да, да, сомнений быть не может: русые волосы, струящиеся по плечам, серый плащ, туфельки с блестящими застёжками – мама снова их надела! Она задумчиво шла в ритме толпы, спешащей по своим делам, нас разделяли жалкие несколько метров. Я бросилась следом за ней, перепрыгивая через сумки и пакеты. Мама перешла дорогу на светофоре. В моей душе едва теплилась надежда. Я уже почти догнала её, в последнюю секунду, перед тем как она села в автобус, дотронулась до её рукава. На меня посмотрела совсем чужая женщина.

– Что-то случилось? – спросил обеспокоенный голос.

– Нет… нет, – пробормотала я.

Автобус тихо закрыл двери, а мне захотелось идти куда глаза глядят, не разбирая дороги, лишь куда-нибудь. Из-за слёз всё сливалось, кружилось. Остановилась только у фонтана и вдоволь наплакалась возле него. Никто не обращал на меня внимания. Не знаю, сколько я там просидела. Слёзы постепенно высохли. «Что мне теперь делать? Наверняка автобусы уже уехали в лагерь. А как же бабушка? Блин… Наверное, мне нужно пойти домой, не убьёт же она меня?»

Я подняла мутные глаза и увидела бабушку и Марию Андреевну. Психолог обняла меня без слов и прижала к себе.

– Почему ты ушла? Мы с ума сошли… – начала недовольно бабушка, но осеклась.

– Ну что, Катюшка? Всё нормально? – как можно веселее спросила психологиня. – Ребята уже в лагере, вовсю заселяются и знакомятся, пока мы тут рыдаем у фонтана. Давай, вытирай слёзы и едем, я на машине.

Бабушка хотела что-то возразить, но Мария Андреевна была непреклонна:

– Людмила Васильевна, вы идите спокойно домой, всё будет хорошо! Я вам позвоню, как только доедем.

Мне было абсолютно всё равно, куда ехать, лишь бы меня оставили в покое. Я вытирала руками слёзы, повторяя про себя как заклинание: всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо.

Я дошла до машины и села, даже не глядя на бабушку и Марию Андреевну, снова нацепила на нос солнечные очки. Не знаю, сколько мы тряслись по плутающим сельским дорогам, я смотрела на проносящиеся мимо берёзы, на капли дождя, медленно стекающие по стёклам, и не заметила, как, наконец, подъехали к лагерю.

Мария Андреевна припарковала машину у разноцветных ворот. Дождь словно дал людям и природе передышку, в воздухе парила свежесть, чуть дальше от ворот столовая манила приятными ароматами, от которых во рту образовалось целое море слюны. Я вспомнила, что не ела с самого утра, а сейчас уже два часа дня.

– Давай сначала пообедаем, – не спрашивая, а ставя перед фактом, сказала Мария Андреевна.

В столовой царило единодушие, стучали ложки, кругом ели и болтали мальчишки и девчонки, вожатые. Некоторые уже уходили, торопились куда-то.

Мария Андреевна поймала за руку высокого худощавого парня, жилетку которого украшало огромное количество значков:

– Кто распределял детей по отрядам?

– Не знаю, может, Дина Александровна…

– Увидишь, попроси ко мне подойти, надо узнать, в каком отряде девочка. Ешь, Кать, – она пододвинула ко мне тарелку с супом.

После обеда мы пошли в административный корпус. К нам подбежал низенький плотный парень, которого, судя по бейджу на груди, звали Антон, и, нервно поправляя большие круглые очки, спросил:

– Мария Андреевна, мне сказали, ещё один ребёнок приехал?

– Да, вот, Катя зовут. Она у тебя в отряде, что ли?

– Да, у меня. Слава богу, а я по всему лагерю бегал как сумасшедший, понять не мог, куда ребёнок пропал!

– Вот видишь, как хорошо! Не надо никого искать. Иди, заселяйся, – потрепала меня по плечу Мария Андреевна.

Мы вышли на улицу.

– Я учусь на втором курсе исторического факультета, – говорил Антон. – Летом у нас обязательная практика в лагере. А ты где учишься?

– В двадцать девятой школе.

– Давай я тебе расскажу, где тут у нас что, – улыбнулся Антон, – там клуб, – махнул он рукой в сторону одноэтажного синего здания, стоящего недалеко от столовой. – Послезавтра там для вас откроются кружки: театральный, танцевальный, песенный. Ты чем увлекаешься?

Я пожала плечами. Как-то даже растерялась от этого вопроса, в театральный кружок меня и палками не загонишь. Да и пою я не очень. Танцы тоже отпадают, на сцену я не выйду, это выше моих сил.

– Не может быть, чтоб такая девчонка, как ты, ничем не увлекалась. Не переживай, здесь не обязательно петь как Басков, – пошутил Антон. – В клубе будут и мероприятия всякие проходить, праздники, конкурсы.

Я совсем сникла. «Надеюсь, меня не будут заставлять во всём этом участвовать и удастся отсидеться где-нибудь в неприметном уголке. Все эти конкурсы и мероприятия мне в школе осточертели, ещё тут будут на мозги капать».

Антон тащил мой чемодан и небольшую синюю спортивную сумку, я бы и сама могла, но он отобрал и не желал отдавать. Впервые за мной ухаживали, и от этого я тоже немного растерялась.

Мы шли по аллее, вдоль которой теснились домики из белого кирпича с просторными застеклёнными верандами. От каждого домика узенькие тропинки стекались к одной широкой асфальтированной дороге. Она вела к столовой и клубу, напротив столовой – открытая сцена и небольшая площадка.

– А здесь проходит дискотека? – спросила я, чтобы прервать молчание.

– Не-а, зарядка, – оживился Антон. – А там, в конце аллеи, возле «грибка» – спортплощадка. Там будем играть в футбол, волейбол и настольный теннис.

Мы дошли до корпуса, через стекло веранды я увидела ребят.

Левой рукой я судорожно сжимала пакетик мармелада в кармане куртки. «Ну же, смелей, всё будет хорошо, тебя там никто не съест». Я помедлила немного: «Что меня ждёт за этой дверью?» – а потом перешагнула порог веранды вслед за вожатым.

– Ну вот, располагайся, знакомься, – бодро сказал он, подкатывая чемодан к двери, ведущей к комнатам. – Если что, обращайся сразу ко мне. Я всегда буду рад помочь. – Антон улыбнулся и потрепал меня дружески по плечу.

– Спасибо, – промямлила я. – Если что…

Я окинула взглядом уютную веранду, манящую теплом после промозглой улицы. Ребята словно муравьи были заняты каждый своим делом: кто-то рисовал за столом, кто-то на лавке сочинял стихи в уголке, двое парней украшали стены и окна смешными картинками и вдохновляющими лозунгами, приклеивая их на двусторонний скотч. Один парень сидел на лавке у окна и задумчиво перебирал струны гитары, тихонько напевая себе под нос: