Игорь Родионов - Дневник Батарейкина 2: Старт-Шум-Гам

Во время отдыха Жека решила поддеть разомлевшего на солнышке Игоря. Прищурившись, она метнула в него шишку и нахально поинтересовалась:

– Эй, техногений! Я вот что-то не пойму… У тебя на свежем воздухе веснушки в прыщи мутировали? Или ты до сих пор не придумал, как от комаров избавиться?

Действительно, из всей нашей компании Игорь является самым искусанным. Каждое утро на его физиономии появляется несколько новых краснючих волдырей.

Приоткрыв глаз, Игорь снисходительно разъяснил, что проблему решить можно, но для этого требуется нормальное техническое оснащение рабочего места, хорошие инструменты, а также доступ на склад радиодеталей. Или, в крайней случае, хотя бы канистра-другая «циперметрина». В ответ Жека презрительно сплюнула:

– Сильный ищет возможности, а слабак придумывает отговорки! Ты что, слабак?!

И они сразу же вдрызг разругались. И поспорили (причём на желание!) о том, кто из них сможет придумать реально рабочий способ борьбы с комарами.

Поскольку ни склада радиодеталей, ни инструментов в наличии не было, Игорь с Жекой решительно отправились на поиски ближайших помоек, чтобы там раздобыть нужные компоненты. Причём разошлись в диаметрально противоположные стороны.

вечером

Мы уже привыкли шифроваться от Гацы, и сегодня всё прошло гладко. Достаточно просто быть весь день начеку и вовремя прятаться. Никаких проблем. Но немного раздражает.

После ужина снова пошли к озеру. Потому что именно там, на широком песчаном берегу, состоялся Большой Костёр.

Строго говоря, сначала костра (в смысле огня) не было. Мы просто галдели, орали, тупо шутили и рассаживались по кругу вокруг огромной кучи из веток и брёвен.

На полянке собрались все пять отрядов. У каждого – свой вожатый. Но наша Мира самая красивая, это факт! Ромыч отпихнул всех конкурентов и уселся рядом с ней. А с другой стороны Миру невзначай подпирал тот самый ботан-стажёр Крюгер.

Разглядев, что все вожатые аккуратно придерживают гитары, я поскучнел. Сразу представил себе заунывные «солнышки лесные» с бесконечными куплетами и грустными подвываниями.

Но на полянку с хитрым видом вышел Никита-директор, поднял руку в небо и… ВЫСТРЕЛИЛ из ракетницы. Красная звёздочка на несколько секунд зависла высоко в небе, раскидывая шипящие искры, а затем благополучно затонула в озере. Но эффект был достигнут. Народ заткнулся.

Все думали, что сейчас директор будет что-то путано говорить, объявлять, разъяснять и всё такое. Как это всегда происходит на школьных линейках. Но всё пошло не так.

Никита начал ритмично хлопать в ладоши, причём в такт каждому хлопку что-то тихо произносил. Так он ходил вокруг костра, словно шаман, постепенно повышая и повышая громкость, и вот до нас уже отчётливо и звучно долетало:

– Старт!.. Шум!.. Гам!..

И тут же все вожатые подхватили, а вслед за ними и мы:

– Старт!!! Шум!!! Гам!!!

Наши крики долетали до неба. Наши хлопки разносились далеко-далеко над озером. Внезапно огромный костёр за спиной Никиты вспыхнул. Мощная волна пламени прокатилась от нижних брёвен до самой верхушки, выстрелила в ночное небо ослепительными искрами.

И это было просто ПОТРЯСАЮЩЕ! Все заорали от восторга. И я тоже, конечно. От внезапного чувства единения со всеми этими людьми я ощутил, как на затылке волосы зашевелились. И ещё глаза вдруг защипало. Всё из-за дыма, наверное.

Внезапно ВСЕ вожатые подняли свои гитары, одновременно ударили по струнам, задавая энергичный ритм звонкой мелодии, и грянули хором:

Вот

Город позади,

И за спиной осталась суета.

Здесь

К звёздам новые пути

Откроет нам горячая мечта!

Я не видел всех. Пылающий огонь загораживал от меня противоположную часть круга. Но лица тех пацанов и девчонок, которые мне удалось разглядеть, выражали глубокий, настоящий, какой-то просто безумный восторг. Глаза у многих блестели непривычно ярко. Или это просто костёр так отражался?

СТАРТ!

Космическому лету дан!

ШУМ!

Друзья, походы, игры и бедлам!

ГАМ!

Стремятся мысли к новым рубежам!

Мы пели. Все вместе. Мы сразу поймали ритм, запомнили простые и лёгкие слова гимна лагеря. Мы ОРАЛИ припев во всё горло. В какой-то момент все мы словно стали одним целым. И не было на свете ничего важнее, чем петь эту песню.

Когда отзвенели последние гитарные аккорды, мы потрясённо замолчали, приходя в себя. Костёр полыхал, с треском выстреливал в небо искрами, а мы просто молчали. Некоторые девчонки тихо утирали слёзы.

Потом Никита-директор рассказывал про лагерь. Про то, что нас ждут сложные тренировки, суровые испытания и серьёзные награды. Что к концу смены все мы станем взрослыми и самостоятельными.

А я сидел и обдумывал пришедшую в голову мысль: КАК Я ЛЮБЛЮ ВСЕХ ЗДЕСЬ! И даже Гацу. И даже Ероху. Впрочем, это быстро прошло.

С утра опять прилетели тоскливые серые облака (не иначе как из Петербурга ветром нагнало). В воздухе зависла мелкая водяная пыль, стало по-осеннему мерзко. Так, словно скоро опять в школу.

Поэтому после завтрака мы отдыхали в домике.

Кто-то устроился играть в шахматы. Руслан и другие «спортсмены» затеяли отжимания на выживание. То есть по очереди отжиматься от пола, пока кто-нибудь не сдохнет. Сёстры-близняшки вместе с Никой закрылись в комнате и наводят маникюр-педикюр. Жеку вообще не было видно. Игорь тоже куда-то исчез сразу после завтрака. В общем, все чем-то были заняты. Кроме нас с Ромычем. Мы просто тупо валялись, наслаждаясь кратковременным отсутствием боли в мышцах и не менее кратковременным чувством сытости после завтрака.

Мира грустно наблюдала этот развал дисциплины, а затем её осенило. В конце коридора есть вечно запертая комната. В ней хранится разный хлам, а сама комната считается «нежилым резервом». Вот этот самый резерв наша вожатая и поручила нам с Ромычем и Ерохой разобрать. Потому что очередная проверяющая комиссия вполне может посчитать хранящийся там хлам пожароопасным.

Выдав нам ключ, довольная Мира поспешила к директору на очередной сбор вожатых. А мы поплелись изображать трудовую деятельность.

Видимо, когда всё вокруг здесь ремонтировали, то в «резервную комнату» строители просто закинули весь старый хлам, накопившийся ещё со времён дружных пионеров. Древний спортинвентарь, заляпанная краской стремянка, криво скрученные листы ватмана, пыльные плакаты, лысые швабры – всё это валялось здесь в полном беспорядке. И всё это требовалось разложить отдельно: всё бумажное – в коробки с макулатурой, всё пластмассовое – в мешки с мусором, ну и так далее.