Андрей Родионов - Поэтический дневник, начатый в день смерти Юрия Мамлеева 25 октября 2015

Сидим с женой в аэропорту Кольцово
А тут Мамлеев принял смерть
Пишем сценарий по стихам Пригова Бродского и Рубцова
Они ровесники, а он их старше всех

Длиннее путь его, чем у поэтов был
И дальше пусть бы жил, но видно надо
Мамлеева мне жалко и я его любил
За отношение тёплое ко аду

Цветаева называла эту комнату с окном на потолке
Синяя Лунность, экстравагантно
Муж Цветаевой Эфрон подрабатывал в чеке
Ликвидировал белоэмигрантов

Она любила его и проявив покорность
Тягу к самоуничтожению с ним разделила
Зачем я тут сижу? У нас тут перформанс
Перестала писать ручка, закончились чернила

Сегодня девять дней у дяди Юры
Сейчас заедет кто-нибудь за нами
И отвезёт нас на поминки. Хмурый
Октябрь словно кончающийся нарик

У дяди Юры теремок высок был
В нём дядя Юра жизни на закате
Сидел у телевизора и щёлкал
По очереди
Пультом пробкой зажигалкой

Сегодня на двух девочек смотрел
Одна, живая, несла букетик ирисов ко гробу
Мамлеева, лежал тот в ЦДЛ,
Другая, бронзовая – Михалкову

Букетик бронзовый несла её рука
Автору гимнов, басен, дяди Степы
Теперь там памятник вместо ларька
Ему и девочке с букетиком тяжёлым

Ты куда? я к Свибловой
на афтапати
А ты куда? я в Свиблово
Там шесть кроватей

Забыл об алкоголе я!
И я, а жаль…
Ну, я в Магнолию!
А я в Ашан

В терминале D чтоб пролезть без очереди
Он с этой очередью потрепался
Спрашивал у негритянок отчество
Их произношению удивлялся

Потом всё ж пролез и около стойки
Помахал ждущим очереди иностранкам
Билетом – смотрите какой я бойкий
Борзый парнишка с лицом трепанга

9 ноября в 20:00 начало
Отборочного тура московского слэма
В пауерхаус на гончарной
Как пройти туда? Есть схема

Буду вас ждать в понедельник
Среди пив и каких-нибудь сосисок
Слушать весёлых товарищей поэтов
Каких поэтов? Есть список

Смотрел сегодня квн
На тему «небо» там шутили
И ничего, и без проблем
Там шутки в стиле

Мол был я в классе-эконом
А ноги были в – бизнес. С жуткой
Я шуткою теперь знаком,
С такою шуткой

Улица лётчика Бабушкина
Северный рынок с мороженной пикшей
Была тут квартира бабушкина,
Жены, теперь уже бывшей

Две пятиэтажки снесли,
На их месте, говорят, будет сквер,
Дома в Москве, дети, как корабли,
Корабли ожидает смерть

Холодный город, кое-где ещё
Сухие листья старые шуршат
Когда подует ветер, слышно хорошо
Когда они царапают асфальт

Я шёл и слушал их шестого ноября
Сопровождал меня скрипучий страшный смех
Но, может, я на листья думал зря
Возможно, тут сама смеялась смерть

Ты радость воскресного утра московского
Уже вечереет и скоро
Сначала пойду на вечер Сваровского
Потом на концерт Полозковой

Под небом покойницким с мёртвыми звёздами
Меня пробирает до дрожи
Погода как в морге и лица серьёзные,
Таинственные у прохожих

Сын мой младший решил читать книжки
С какого ж он начал романа?
Он пошёл в магазин и купил нон-фикшен
«Про рыжего кота Боба и его хозяина-наркомана»

Вот пришла пора искать новый роман,
«Боб» прочитан, и слава богу,
Какую ж теперь ты книгу взял, Ярослав?
Я купил продолжение «Боба»

Я в комнате средь чёрных штор
На репетиции
Ржёт режиссёр: кричит актёр
Неубедительно

Вдруг смерть пришла, она с косой
Смеётесь, смертные?
Молчат актёр и режиссёр
Конец комедии

Впервые за весь день я выглянул в окно
А там такое это самое
То, что давно уже предрешено
Три тени и сияние странное

Я путешествую давно, я как Улисс,
Но что сияет даже через занавески
Три птицы в небо поднялись
А в небе дверь, зажжённая Павленским

Качает ветер голые деревья
Двенадцатое ноября
Само себе вполне стихотворение
Оно опять, конечно, про тебя

Ты знаешь, смерть она не против жизни
Ей просто всё равно
И для неё всё это только бизнес
Ещё одно потухшее окно

Сегодня ночью проезжал Мытищи
И вдруг увидел я средь множества строений
Давно покинутое мной жилище
Средь хвойных и безлиственных растений

Что там теперь, в той сказочной Перловке,
По-прежнему ли по ночам в тумане
Плывут по Яузе светящиеся лодки
Наполненные бледными тенями

Четырнадцатое число
Почти пятнадцатое, блядь,
Сегодня победило зло
Добро опять

Вот череда, вот смена дней
На улице среди огней
Все холодней и холодней
И холодней

Монастырь Андроников,
Площадь, трамваи
У снежинок родненьких
Я спросил, рыдая

Вы хоть понимаете
Чего вы натворили
Площади и паперти
Снегом набелили

Был в электротеатре, Мамлеева
Там читал я с экрана, показывали
Тихий фильм, где снимался с похмелия,
Что и вам теперь с грустью рассказываю

И сказал я своему Постуму,
Может, это жизнь меня ссучила,
Может, зря я так, хуем по столу,
Смерть за нами стояла, слушала

Сегодня был около башни
Триумф палас, там окон сколько
Там снег лежал как ангел павший,
Ну, в смысле, что холодный, скользкий

Семнадцатое, жалкий вторник,
Неясен смысл. Добавлю пафос
И ангел встал на подоконник
Триумф паласа

Всюду снег, а на ржавом люке
Канализации лужа
Горят давно уже в окнах люстры
В колодце под люком ужас

В синем воздухе словно акулы
Проплывают чёрные тени
Притих товарищеский переулок
Неподвижны ветви растений