Алексей Горшенин - Друзья и враги кота Демагога. Повесть-сказка

– А такая! – внезапно обозлился Степан-ветеран. – Нынче, я смотрю, не только кошки, но и люди-то не все и не везде нужны. У нас на фабрике вместе со мной, почитай, всех рабочих-ветеранов уволили. Лишними стали. Свою, фабричную, обувь, сказали, девать стало некуда, заграничной полно. Так-то… – задумчиво поскреб у себя за ухом старый кот.

– У ваших хозяев здесь дача? – поинтересовался Демагог.

– Да не у меня. У меня фабрика была хозяйкой… У сына моего, младшего. У его хозяев здесь дача. Не захотел он нашим ремеслом заниматься. Совсем молодым с фабрики ушел. На домашней кошке женился. И получается – как в воду смотрел малыш! Н-да… Теперь вот у них пока перебиваюсь. Хозяева пока терпят. И-эх! Старость – не радость!.. А ты, я вижу, добрый парень. Слишком даже, – без всякого перехода заключил Степан-ветеран. – Только нам, кошкам, слишком добрыми быть нельзя.

– Почему? – удивился Демагог. – Разве это плохо?

Не плохо, а вредно. С мышами, вон, валандаешься – жалко, видите ли… А то, что эта тварь может забраться в вашу кладовку и перепортить продукты, – не жалко?

С доводами старого кота относительно грызунов Демагог не мог не согласиться. Играя мышью, он об этом как-то не подумал.

– Добренькому да жалостливому вообще трудно жить, – продолжал рассуждать Степан-ветеран. – Вот придется тебе, к примеру, с чужими котами драться…

– А зачем мне с ними драться?

– Как зачем? – опешил старый кот. – Ну… это… Ежели конфликт какой, спор… На территорию твою чужой кот залез, или, там, кошку с соперником не поделили…

– Но можно же мирно разобраться.

– Мирно!.. – саркастически хмыкнул мышиный охотник.

– Вот вы сейчас без моего согласия находитесь на моей территории. Я же не лезу в драку…

– Гм… М-да… Язви тебя, и правда… – смутился старый кот, только сейчас осознав, что он действительно находится на чужой даче без приглашения. – Все из-за этой чертовой мыши! Сам не заметил, как здесь очутился… – стал оправдываться Степан-ветеран.

– Да ладно, мне не жалко, – успокоил его Демагог. – Просто я хочу сказать, что обойтись можно, наверное, и без драки.

– Нет, парень, – решительно не согласился Степан-ветеран. – Без драки в наше время мало что обходится. Напрасно думаешь, что везде и все можно уладить миром. Да ты и сам скоро поймешь, что я прав. А хочешь, я буду тебя учить мышей ловить? – все так же без всякого перехода предложил он. – Я на соседней улице живу, на Светлой. Минтай знает, покажет. Приходи. Интересный ты все-таки парнишка…

Старый кот в знак дружеского расположения махнул на прощание хвостом и исчез в смородине.

Летние дни длинные, но после встречи со Степаном-ветераном время прошло как-то незаметно: сначала Демагог засвидетельствовал свое почтение Лорду, потом заглянул к Минтаю, с которым сбегал на речку Мосиху понаблюдать за резвящимися в воде мальками; после обеда явился Пуфик, и они немного вздремнули в укромном тенечке смородных кустов. А когда зной спал, и солнце стало багроветь, как перезревший помидор, Демагог, проскользнув в щель под калиткой, неспешно направился вдоль по улице Счастливой.

За дни пребывания на даче он успел неплохо изучить ближайшие окрестности, поэтому не очень боялся заблудиться. Однако сегодня кот пошел в противоположную от той, где жил Лорд и которую он уже хорошо знал, сторону. С этого конца улица Счастливая выходила на большую травянистую поляну с редкими высокими березами на ней. Дачи обступили поляну, как дома на городской площади.

Одна из дач, изукрашенная резными карнизами, ставенками и наличниками, походила на сказочный теремок. На высоком коньке дома сидел искусно вырезанный деревянный петушок, который отсюда, с земли, казался совсем живым, готовым вот-вот вспорхнуть и улететь.

Демагог подошел поближе и… сразу же забыл и про деревянные кружева на ставнях и наличниках, и про петушка. На траве-мураве возле калитки теремка сидела… кошка. Просто кошка. Ну, может быть, не просто… Очень симпатичная такая кошечка: с темной спинкой, белоснежной мордочкой, аккуратным розовым носиком-сердечком, с такими же белоснежными грудкой, животиком и лапками, а в довершение – с пушистым, почти как у Демагога, хвостом.

Если бы Демагог умел разбираться как следует в породах своего кошачьего племени, он наверняка определил бы, что перед ним сибирская двуцветная кошка. Но он в этом ничего не понимал. Но если бы и понимал – что с того! Дело-то было ведь не в породе, а в самой кошке…

Грациозно изогнувшись в спинке, кошечка сидела на травке, небрежно поводя опахалом хвоста из стороны в сторону. Ушки ее время от времени вздрагивали (она явно к чему-то прислушивалась), глаза цвета свежевымытой травы-муравы загадочно мерцали. Кошечка то в упор взглядывала на приближавшегося Демагога, то отводила глаза в сторону. От нее исходило какое-то особое сияние, и было в ней что-то столь необыкновенное, что вмиг сразило Демагога наповал.

В общем, как нетрудно догадаться, кот наш влюбился с первого взгляда по самые свои полосатые уши.

Что ж, такое случается. И не только с людьми, но и с собаками, лошадьми, коровами – со всеми, в общем, живыми существами. И, разумеется, с кошками. Таковы законы природы. Без любви жизнь не цветет, не плодоносит, не продолжается.

Что касается Демагога, то пора любви ему давно приспела. Просто до сих пор, ограниченный стенами своей квартиры, с кошками он почти не встречался. Разве что на выставках. Но и там, дожидаясь своего выхода, им, кошкам, приходилось сидеть в клетках. Ведь это только Наташе по-прежнему казалось, что он маленький, потому и относилась она к нему, как к малышу: кутала в пеленки, укладывала в детскую колясочку. Но на самом деле был он уже взрослый кот.

До кошечки оставалось всего несколько шагов. Демагог приосанился, распушил хвост, громко, с переливами, замурлыкал, словно взялись его чесать под шейкой… И тут он заметил рядом с кошечкой Гарика. Кого-кого, а его увидеть Демагог никак не ожидал. По телу пробежал ревнивый холодок, мускулы напряглись…

Почувствовав его состояние, Гарик предусмотрительно отступил и с фальшивой радостью воскликнул:

– Какая встреча!

Демагог мрачно молчал, не зная, как быть дальше.

– А мы тут беседуем… О вкусовых качествах «Вискаса», – с развязной веселостью объяснил Гарик свое здесь пребывание, но, наткнувшись на враждебный взгляд Демагога, торопливо стал прощаться: – Прощайте, друзья! Пока, моя кисонька, не скучай без своего любимого котика, моя мурысонька!..

Угольно-черный рэкетир со значением подмигнул Демагогу – уступаю, мол, по дружбе, – и наконец-то оставил их наедине.

Кошечка, с любопытством наблюдавшая за этой короткой дуэлью, в сторону уходящего Гарика даже головы не повернула, зато с нового кавалера не спускала теперь глаз.