Клэр Твин - Вечно 17

Я лишь кивнула, откусывая кусок лазаньи. Вечер только начался, а я уже мечтаю сбежать отсюда.

* * *

Я понятия не имею каким образом пережила этот ужин. Мне хотелось провалиться сквозь землю, в самые тартарары. Пыталась дозвониться до мамы, но она недоступна. Теперь я за неё переживаю. Не случилось ли что-то с ней? Мое сердце этого не вынесет. В детстве, когда мой мир был идеален и прекрасен, я обещала себе, что вырасту и построю ракету-лимузин, чтобы, когда на землю упадёт метеорит, спасти всех, кого я люблю. Теперь я выросла и поняла, что никто никого не спасёт. Ещё одна шутка реальности. Я знаю, что всему приходит конец. Я знаю, что после заката всегда настает рассвет. Я знаю, что мечты превращаются в прах. Я только не знаю почему. Почему мы, люди, все усложняем. Почему люди обижают друг друга из-за цвета кожи, из-за национальности, из-за ориентации?

Расизм, нацизм, сексизм… Зачем все это? А когда-то, может, давным-давно, но люди любили друг друга. Ценности потихоньку превращаются в пыль. Как бы сами люди не стали пылью…

Я сидела на диване в гостиной, задумчиво потирая кисти рук. Пока есть свободная минутка для одиночества, решила осмотреться: обои теперь светло-бежевые, а пол сделан из темного паркета, когда раньше был из кафеля. Занавески превратились в шторы с узорами. Обивка дивана прежде была из шенилла, а теперь из флока. Мне уже кажется, что это не мой старый уютный домик.

Экран мобильника загорелся, отвлекая от мыслей, после чело я схватила телефон и оставила на звонок.

– Привет, – хрипловато пискнула я.

– Ты помирилась с отцом? – завопила Роуз.

Я встала с дивана и принялась расхаживать по комнате, трогая всё, что попадётся под руку.

– Можно и так сказать. Я сейчас у него.

– Шутишь? И как ты там, жива?

– Вроде того, но мне хочется домой.

– Держись, Рэйчел. Значит, ты простила отца?

Секундная заминка.

– Не знаю, наверное, нет… или да, я не знаю, – вновь плюхнулась на диван и откинула голову назад, прикрыв веки.

– Представляю как тебе сейчас тяжело…

– Да… – к гостиной приблизилась Изабелла. – Ладно, мне пора. Увидимся.

– Спокойной ночи.

Отключила мобильник в тот момент, когда Изабелла остановилась у дивана. Я посмотрела на неё и невинно улыбнулась краем рта.

– Пойдём со мной, Рэйчел, – мягко попросила женщина, развернувшись к выходу.

Я с недоумением нахмурилась, но всё-таки встала. И что на этот раз? Какую ещё свинью подложит мне этот чертов день? Мы прошли холл и завернули в сторону моей когда-то спальни, остановившись прямо перед дверью. На ней наклейки бабочек. О, круто, они хотя бы не тронули дверь, мне это льстит.

– Зачем мы здесь? – я недоверчиво стрельнула глазками на Изабеллу.

Она слегка улыбнулась и отварила деревянную «стенку».

Ого… Я с открытым ртом прошла в свою комнату, глотая глухие удары сердца. Не могу поверить, что все осталось неприкосновенным. Детская комната жива: здесь и моя деревянная кровать, мой сундучок, где раньше «спали» игрушки, мой розовый шкаф, стульчик и столик для рисования… Я подошла к комоду, проводя по его поверхности пальцем. Пыль. Здесь словно не убирали со времён динозавров. Оглядываюсь и ощущаю покалывание в грудной клетке. Мне так тоскливо и радостно одновременно. Я вернулась в прошлое, в счастливое прошлое без боли. Моя детская комната все ещё пахнет земляникой, затягивая только больше в волшебные времена. Розовые стены ничуть не испортились, как и мозаичный зелёный пол. Не могу поверить, что папа не тронул мою комнату. Я просто не верю в то, что вижу. Мне кажется, это сон. Да, это точно сон.

Я замерла у своей крошечной кровати и аккуратно села на неё, отчего та неприятно заскрипела. Откинув голову назад, оценила потолок. Он полон трещин, но все равно выглядит свежо, а люстра в форме луны дополняет атмосферу волшебства, таинственности…

– Я в этой комнате во второй раз, – осматривая вместе со мной помещение, призналась Изабелла, прислонившись к стенке плечом.

– Правда?

– Джордж, можно сказать, боготворит это место, поэтому и никого не пускает сюда.

– Прикольно, – лишь вымолвила я, хотя в душе чувствовала тепло.

Я сильно удивлена и прибывала под впечатлением.

– Ты думаешь, что папа тебя не любит, что он тебя забыл, но это не так. Джордж всегда вспоминает о тебе. Он даже купил себе костюм на твой выпускной.

Почему мне так неловко? По-моему, это ужасное чувство, которое я ощущаю – моя совесть. Кажется, зря я наговаривала на отца. Меня сильно обрадовали слова Изабеллы, ведь я считала папу моральным уродом.

Папа думает обо мне. Он меня любит. Эти мысли заполняют мою внутреннюю пустоту надеждой. Потому что это классно, когда тебя любят…

Мне приходится бороться с желанием прыгнуть в объятия папы, зарыдав в его плечо. Мне хочется сказать ему, как сильно он мне дорог, как сильно я его люблю, как я тосковала… Черт, почему я только это осознала? Ведь время проходит сквозь пальцы, и я могу очнуться, а папы уже не будет. О, нет-нет-нет! Пошли прочь, плохие мысли! Нет, прошу, пусть родители живут вечно. Я не хочу их терять. Лучше умру я, чем они… От этих мыслей по спине пробежал холодок.

Я, дрожа губой, ещё раз мажу взглядом по комнате и начинаю плакать. Наплевав на тот факт, что надо мной стояла чужая женщина, я продолжала плакать. Это так больно чувствовать… Мне словно дали второй шанс. Шанс, чтобы быть с отцом. Как же мне не хватало общения с ним, его объятий и старомодных шуточек. Почему мы осознаём свои ошибки столь поздно? Время не повернуть вспять. Не вернуть назад те дни, которые я потеряла. От этой мысли дыхание спёрло. На душе такой неприятный осадок, от которого мне теперь не избавиться.

Ладно, Рэйчел, перестань плакать… Соберись!

Я протерла глаза и попыталась привести себя в чувство. Изабелла не должна была это видеть.

– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – неожиданно начала женщина.

Я подняла подбородок и взглянула ей в глаза, представляя, как жалко я сейчас выглядела.

– И что же я думаю?

– Ты, наверное, думаешь, что я соблазнительница, которая рушит семьи, и ты меня ненавидишь… – она грустно вздохнула.

Ох, ты не права Изабелла…

– Вовсе нет, – отрезала я, и женщина удивлённо вытянула лицо, – может, я и думала, что ты разлучница, но теперь… Я не испытываю к тебе прежней предвзятости. Прости меня, Изабелла, – я заметила, что привела женщину в ступор. Она этого не ожидала, – прости за то, что думала неправильно о тебе. Ты очень хорошая и добрая. Ты отличная замена мамы, – я внезапно, даже для самой себя, засмеялась.

Изабелла улыбнулась во все тридцать два зуба, а затем быстро подбежала ко мне, наклонилась и бережно обняла. Я в оцепенении. Не знаю, как быть, но доверившись чувствам, медленно приобняла женщину в ответ.