Юлия Анк - Мастерская мистера Лимо

Потолок излучал слабое голубое свечение, и это давало возможность без труда ориентироваться в пространстве. На стене прямо перед собой я обнаружил серебряный треугольник. Присмотревшись, я сумел разглядеть, что его образовывали три молотка. Тут же по сторонам от него я обнаружил и ангелочков и, вспомнив указание мадам Помпо, снял фигурки со стены, на которой остались только уступы для этих ключей, а затем тщательно уложил их в карман своей куртки. И застегнул его на клапан.

Я развернулся и увидел перед собой маленькую комнатку, доверху заваленную книгами. На первый взгляд, это был настоящий библиотечный кошмар. Книги стояли не только в стеллажах, но и были сложены в высоченные горы сверху донизу. Книг было так много, что я едва мог протиснуться между ними по узким проходам. Только в центре было относительно просторно, и там стоял большой деревянный стол и удобный стул-кресло. На столешнице красовалась лампа с резным металлическим плафоном и ещё пустой фарфоровый вазон. Больше в комнате не было ничего.

Я походил по узким коридорчикам между книжных завалов, перелистал несколько томиков и понял, что они разложены по какому-то принципу: в каждом углу по отдельности лежали сочинения по математике, физике, естествознанию или каким-то другим наукам. Я находил книги, где вместо букв были только одни цифры или ноты. Среди прочих я натолкнулся на издания с текстами на неизвестных мне языках, а в отдалённом шкафу я нашёл издания, которые покрылись мхом и лишайником, и решил, что это старая, ветхая чепуха. Но когда я раскрыл их, то внутри обнаружил яркие, красивые изображения странных цветов и зверей. Да и шрифты также были чёткими, вполне разборчивыми.

Зачем Помпо закинула меня на этот склад? И кто прочитал всю эту гору книг? Мистер Лимо? Зачем столько читать? На это может уйти вся жизнь! Я взял самый тяжелый фолиант из тех, что стояли на полке в шкафу, на обложке которой был оттиск морской раковины. Несколько мелких ракушек прилипли к переплёту, и жёлтые песчинки глубоко въелись в пурпурную кожу. Отодвинув стул от стола, я сел на него, чтобы лучше рассмотреть свою находку. На первой странице я нашёл название: «О жизни морских королевств. Мифы и реальность». Издание 1614 года. Маринополь.

Я оторвал свой взгляд от книги только тогда, когда понял, что держу в руках что-то чрезвычайно необыкновенное. На сегодня чудес в моей жизни было более чем достаточно! Но эта книга! Текст был написан какими-то странными значками. Когда же я принимался их читать, они сами собой превращались в знакомые мне буквы. Рисунки казались живыми, от книги пахло морем, и так хотелось оказаться в том дивном мире! Вот бы показать это Анэли! И родителям! И бабушке с дедушкой!

Передо мной высилась стена из фолиантов. Она пестрела разноцветными обложками. А в одном месте, если присмотреться, корешки складывались в рисунок, представляющий собой самую обычную дверь с ручкой на ней. Я подобрался к этой кладке из книг и прикоснулся к «ручке». И сразу же книги задвигались, зашелестели. Они стали перекладываться с места на место, и, в конце концов, «дверь» открылась, а за ней образовался проход, из которого полился мягкий свет. Я немного помедлил и пошёл туда.

Под сводами из красного кирпича прозрачным покрывалом висела пыль. В ней плавали стружки, какие-то крошечные обломки, мелкий сор. Всё это устилало плотным слоем тёмно-красные фигурки купидонов, цветы и фрукты в их руках. Здесь тоже царил ампир, как сказала бы Помпо. Но этот странный летающий мусор почему-то интересовал меня куда больше! Я взмахнул руками и продолжал делать это до тех пор, пока мне не удалось его расшевелить. Пыльное покрывало мягкой волной пробежало под потолком, стены стали ослепительно белыми, а купидоны исчезли, оставив после себя лишь цветы, нарисованные серой краской. Пыль блеснула и замерла.

– Вот это да! А если еще разок?

Я повторил свой эксперимент, и картина снова поменялась: всё вокруг стало безмятежно голубым, некоторые стружки прилипли к потолку красивым узором. На этом я решил остановиться. И подумал, что у меня дома тоже полно всевозможного мусора, но он лежит на полу. И я знаю единственный способ заставить его летать – подбросить в воздух! Однако, когда я такое проделывал, никто из домочадцев ни разу не подумал о том, что это мой эксперимент. Мне немедленно указывали на то, что мусору место в ведре. То есть, у хозяина этой мастерской был способ заставить его летать? В общем, я еще раз убедился в том, что мой сосед не такой уж простой старикан.

По периметру комнаты высились белоснежные шкафы с многочисленными выдвижными ящичками, наполненными разного размера болтиками, гаечками, винтами, скобами, скрепками и прочими штуковинами. Из предметов мебели здесь также находились тумбы, этажерки и пять рабочих столов. На одном из них Лимо что-то химичил: колбы, реторты, наполненные разноцветными жидкостями, и притихшие горелки ждали своего часа. На другом столе, который был способен менять форму при помощи крупных механизмов, лежали столярные инструменты, на третьем – чертёжные. Два стола были пусты. Но вот один – тот, что стоял в самом центре мастерской, – привлёк моё внимание больше других.

Поверхность стола была белой и идеально гладкой. На ней валялась всевозможная мелкая чепуха: блёстки, розовые цветочки, стеклянные шарики. Справа и слева, по бокам стола, обнаружились выдвигающиеся панели. Одну из них заняли крошечные баночки с разнообразной краской: где-то она была обычной, а где-то переливалась, как радуга, или в ней плавали мелкие блестящие звёзды. Возле меня, у ближайшего края стола, виднелась длинная гладкая ложбинка. Я провел по ней пальцем и пожалел: откуда-то изнутри выскочила кисточка, потом другая. Попытки вернуть их на место ухудшали ситуацию, и кисточки посыпались на пол одна за другой. Пришлось сгрести их в кучку и оставить как есть.

Над столом висела гофрированная труба. От неё прямо ко мне тянулись тонкие пинцеты на длинных прутиках, в одном из которых была зажата белая перламутровая бусина. Зачем почтенному старику бусинки и краски? И вот тут я сумел наконец разглядеть самое интересное, то, ради чего стоило повозиться прежде с кисточками и покопаться в розочках: за блестящей столешницей, немного в тени, притаилась огромная машина.

Она выглядела неуклюжей и смешной, словно собранной наспех из какого-то металлического старья. Конструкция стояла, скреплённая ржавыми клепками и завинченная разными болтами. От неё исходил странный запах, как от печи в кондитерской, но всё же какой-то вполне машинный, грубый. Тонкая металлическая трубка тянулась от кожуха с кнопочной панелью до самого стола. Очевидно, прежде чем хозяин остановил машину, она успела выдуть прозрачный стеклянный шарик, что свисал с конца этой трубки, а теперь стояла тихо, не смея издать ни звука, будто опасаясь чужака, залезшего в святая святых хозяйского дома.