Юлия Анк - Мастерская мистера Лимо

Прохладное стекло подалось внутрь, когда я придавил шарик пальцем. Но стоило мне отпустить его, оно тут же выправилось, а затем еще и зазвенело, едва я легонько щёлкнул по нему ногтем.

Над шариком висел какой-то цилиндр. Я тронул его, и тот зашипел в ответ. Из тонкого сопла прямо на прозрачное стекло полетели мельчайшие брызги перламутровой краски. Первый слой был идеальным, второй прибавил ослепительного блеска. Но я в очередной раз не знал, как остановить этот процесс, и вскоре на округлых боках шара появились потёки и капли, которые немедленно застыли. И когда стекляшка была окончательно испорчена, цилиндр затих. Я чувствовал себя виноватым и потому поспешил покинуть этот стол.

Помпо не появлялась. После небольшой паузы я продолжил исследовать мастерскую. На этот раз моё внимание привлекла не заметная с первого взгляда, тяжёлая серая занавеска. Она свисала с самого потолка в дальнем, довольно тёмном углу комнаты и была похожа на театральные кулисы. За ней я нашёл отличный деревянный стол с ящиками и небольшой дверцей, а также самый обыкновенный стул, стоящий рядом. На столе лежали тетради, мелкие записки, ручки, и была даже чернильница с гусиным пером, какими писали в старину. Но меня заинтересовал странный деревянный предмет овальной формы, гладкий, приятный на ощупь. Рассматривая его, я обнаружил три маленькие лампочки и надпись «Мастер левитации». Попытки отыскать кнопку для включения не принесли результата. Я вздохнул:

– Где же тут включается свет?

Мастер левитации плавно поднялся над столом и зажёг две свои лампочки. Он беззвучно парил над моей головой и теперь сопровождал меня повсюду. Он даже летал со мной наперегонки, и я не мог его обогнать.

Мы вернулись за занавеску. На стене над самым столом громоздились тяжёлые полки, где стояло множество металлических и стеклянных кубков необычных форм, а за ними на лентах разной длины висели медали. Я вчитался в надписи и понял, что всё это было вручено мистеру Алексису Лимо «за особые достижения в развитии науки и техники», «за новейшее изобретение», за победы на выставках и так далее.

Среди книг, которые напоминали мне школьные учебники, нашлось несколько одинаковых томов: это были фотоальбомы. Не один и не два, а целых десять увесистых томов в одинаковом переплёте. Я достал самый верхний и на первом же развороте увидел малыша в ползунках, стоящего на четвереньках. Он крепко ухватил за тонкий ошейник кошку, которая хоть и стремилась удрать от малютки со всех своих четырёх ног, но, пожалуй, готова была распрощаться с одной из своих девяти жизней. Малыша звали Алексис. Рядом со снимком на соседней страничке красовалось описание великих достижений ребёнка, которые он успел совершить в течение одного дня. Слова были выведены аккуратным женским почерком. За фотографиями младенца Лимо следовали карточки с Лимо, заметно подросшим. Он был уже с портфелем в руках или ракетками для бадминтона либо скакал на лошадке на детской карусели. Почерк изменился: он стал более чётким и резким. Возможно, эти записи сделал отец моего старикана. Фотографии делались всё ярче и красочнее, а мистер Лимо взрослел, поступал в школу и заканчивал институт. Следом шёл целый ряд кадров, где мой сосед работал в лаборатории: он стоял в самом верхнем ряду справа от людей в белых халатах и галстуках, а позже – сидел на стуле уже в самом центре того же коллектива. На соседней странице находился список фамилий тех, кто работал в лаборатории, и маленькие цитаты про каждого в отдельности.

Наверное, сам Лимо оставил эти заметки. Некоторые из них показались мне смешными: «Адам сегодня перед общим завтраком забыл вовремя положить бутерброды в печь di-4. А поскольку до этого Вифт Сэмуэль намазал на них пасту из щупалец кальмара, бутерброды расползлись по комнате. Мы собирали их всем отделом и потратили на это весь обеденный перерыв».

Дальше я читать не стал и вернул фотоальбом на полку, поскольку увидел, что один из ящиков в столе приоткрыт, и оттуда торчит кусок цветного полотна. Это был отрезок ткани с красивым орнаментом, который менял свои цвета и расположение цветочков и завитушек, когда я встряхивал его. Как в калейдоскопе! Хм… калейдоскопная ткань! На уголке была пришита бумажка с надписью: «Образец №12. Ольге 6 лет». Хм… Ольге… У Лимо были дети? Я отложил лоскут и выдвинул ящик.

Там находились всевозможные мелкие записки. С какими-то адресами, именами и цифрами: «Гип Раус 7558.98.340». Это было похоже на номер телефона неизвестного мне Гипа Рауса. А ещё, например, такое: «5 ПР. 09-ДЛГ. Тит Ликарус». А это что? Должно быть, сокращённо записанный адрес Тита Ликаруса. Странное имечко.

Под стопкой маленьких листочков с подобными данными лежал тонкий блокнот в кожаном переплёте. От времени и частого пользования он засалился, загрязнился. В нём в столбик были записаны такие же странные строчки, одна другой замысловатее: «Аграпа 76? РАМ 502», «НИН 6:*12 Нанель»… Более того, в некоторых строках отдельные значки были выделены красным цветом или перечёркнуты, а рядом проставлены новые данные. Таким оказался загадочный ТаТафор: под ним сменилось три столбца, каждое значение в которых было заменено новым.

Теперь я уже был почти уверен, что мистер Лимо явно причастен к какому-то тайному сообществу, которое передавало сообщения друг другу в виде шифров! Ох, и непростым оказался этот дед! А мадам Помпо… Она же настоящая волшебница! Ну, и Элиса, разумеется, тоже! По спине побежали мурашки.

Я собрался закрыть ящик, но среди белой или разлинованной бумаги вдруг увидел торчащий цветной уголок. Это была фотография. Старая, блёклая и поцарапанная в некоторых местах, с потрескавшимися и смятыми уголками. На ней я рассмотрел портрет мужчины в высоком цилиндре и идеально посаженном фраке. Его лицо с длинными усами и густыми бровями расплылось в широкой улыбке. Я долго приглядывался к изображению на фотокарточке и решил, что это сам Лимо, только молодой. Скорее всего, это был он. По крайней мере, похож. Наверное, он достал эту фотографию, когда собирался уходить вчера вечером. Ну… Быть может, он забыл, как правильно надевать фрак и рубашку и… всё остальное? Использовал как памятку, например.

Мне пришла в голову мысль о том, что в других фотоальбомах я мог бы найти его во фраке. И нашёл. Мой старик был сфотографирован на каком-то приёме посреди мужчин, которых моя мама считает «верхом элегантности», и женщин, изящных и красивых. У некоторых дам за спиной были крылья. Как у бабочек или стрекоз. Судя по надписям к фотокарточкам, это были «специальные крылья, которые помогают вальсировать в воздухе». В воздухе?! К тому же, в воздухе, над головами летающих дам, болтались облачка. На них очень удобно располагались мужчины с маленькими прозрачными крылышками и ели что-то похожее на зефир или мороженое. На карточке я обнаружил и человека, который услужливо разносил гостям угощения там же, в воздухе: у него через плечо был перекинут ремень с барабанчиком, из которого гости доставали воздушные сладости. Правда, на следующих кадрах были отпечатки весёлой суматохи, где люди, витающие в облаках, кувыркались и барахтались, пытаясь улететь от чего-то, плохо различимого. К счастью, тут же нашлось и описание событий: