Павел Иванов - Лабиринт Венеры

– Но я же не хотела сказать ничего обидного… – попыталась оправдаться молодая миниатюрная девушка, сидящая за учительским столом.

– Наталья Тимофеевна, – чуть повысил голос Роман, стараясь не упустить перехваченную инициативу, – я тоже нисколько не посягаю на ваш педагогический авторитет, но ответьте мне чисто по-человечески: какое практическое значение будет иметь для меня ваш предмет после окончания школы?

– Он необходим для гармоничного развития личности, – несмело начала преподавательница, сбитая с толку мощным потоком красноречия.

Жестом древнегреческого оратора Ромка поднял вверх руку с раскрытой ладонью, призывая весь класс к вниманию. Другой он патетически ткнул в исписанную им классную доску.

– А что гармонически развитая личность будет исчислять по этим формулам – свою зарплату или поголовье крупного рогатого скота на местной ферме?

– Но как же тогда высшее образование?.. – безуспешно попыталась возразить учительница.

Ромка на мгновение скривился, как от зубной боли:

– Если небесные силы всё же сподвигнут меня на высшее образование, то это будет либо географический, либо исторический факультет.

– Алгебра – такая же школьная дисциплина, как и прочие, – справилась с охватившим её волнением Наталья Тимофеевна. – И учить её обязаны все! Тройку сегодня ты заработал честно, но если не изменишь отношения к предмету, то я гарантирую, что на выпускных экзаменах ты у меня наплачешься, прежде чем её получишь. Садись на место и не забудь подать дневник!

– До выпускных экзаменов ещё год, и, как говорил Ходжа Насреддин: «К тому времени либо караван придёт, либо падишах умрёт», – оставил за собой последнее слово Рома, продвигаясь к своей парте.

Следующим к доске пойдёт… – занесла ручку над страницей классного журнала преподавательница, но звонок известил, что урок окончен.

В шесть часов вечера Ромка отправился к Косте. Эти визиты уже вошли в привычку, стали неотъемлемой частью бытия. Дубровский жил на той же улице, только метров на четыреста ближе к центру посёлка.

Команда была в сборе, ждали только Денщикова. Десятка полтора мальчишек от восьми до тринадцати лет вооружились вырезанными из дерева «автоматами» и готовились выступить на поляну. Ею называлась свободная от построек и огородов площадка на стыке двух улиц, которая по мере надобности могла служить спортивной ареной или театром боевых действий.

Костя был в своём неизменном мундире с полковничьими погонами на плечах, в руках держал макет немецкого «шмайсера». Тщательно выдержанный в деталях и размере, покрытый чёрным блестящим лаком, он мало чем отличался от оригинала и был результатом Ромкиного старания. Создавать подобные копии было вторым после книг хобби Денщикова. Ромка зашёл в «арсенал» (ближайший сарай) и вышел, держа в руках не менее качественную копию «калашникова», своё любимое оружие. Оказавшись на поляне, команда разделилась на две неравные части: большая – пограничники, меньшая – шпионы. При этом почти все хотели быть шпионами и мало кто пограничником. Приходилось прибегать к методу жеребьёвки, уговорам, а то и прозаическому подзатыльнику. Так или иначе, команды были укомплектованы, и несколькими палыми ветками обозначили границу участков. Костя подал сигнал, и игра началась.

Поляна, а точнее её северная часть, захламлённая мусором, кучами ненужного хвороста и навоза, как нельзя лучше подходила для пограничной зоны. Спустя некоторое время затея плавно перетекла в «казаков-разбойников», а ещё позднее – в «войнушку».

И тут Ромка, оказавшись рядом с Костей, предложил:

– Слушай, Костик, а может, для лучшего эффекта прифронтовой полосы зажжём навозную кучу?

– Попадёт, – кивнул тот в сторону близлежащих домов.

– Наверняка нет. – Ромка указал в сторону многочисленных столбов дыма над селом. – Вон, все жгут мусор и ботву на огородах.

– В таком случае и нам разрешается! – Костя захлопал по карманам в поисках спичечного коробка.

– Тем более, – Ромка наслюнил палец и поднял его над головой, – ветер дует от села.

– Тогда ладненько. – Костя чиркнул спичкой, и густой дымовой столб окутал передовую.

Неизвестно, чем бы закончилась эта последняя атака, если бы один из солдат не крикнул:

– Смотрите, девчата идут!

– Приготовиться к обороне! – подал команду «полковник» Костя. – Капитан Денщиков, выясните мощность и боевую задачу противника. Выполняйте приказ!

Ромка с двумя разведчиками поднялся из-за кучи и двинулся навстречу девочкам, шутливо выставив вперёд «автомат». Однако нечто похожее на недовольство Костей и всем этим маскарадом заставило его смущённо закинуть свой «калашников» за спину.

Навстречу ему, в окружении подруг разных возрастов, шла его одноклассница Лидия Герцог. Раньше Лида жила на другом краю села, но под Новый год её родители и ещё несколько семей переехали, получив квартиры на соседней улице Новой, застроенной двухквартирными коттеджами. Сейчас вместо школьной формы она была одета в спортивные брючки, заправленные в сапожки, и коротенькую серую курточку, отороченную мехом голубого цвета. Волосы свободной и игривой волной спускались на плечи.

«Видимо, пришла осваиваться на новой территории», – подумал Ромка и молча остановился, не дойдя несколько шагов.

Первой разговор начала Лида:

– Мы пришли сюда играть. Поляна большая, и никто никому мешать не будет. Кто из вас хочет с нами в лапту, пусть присоединяется! – Тут она добавила с лукавой улыбкой: – Если «полковник» позволит…

Ромка на мгновение поймал взгляд её смородиновых глаз, смущённо улыбнулся уголками губ и отправился докладывать результаты рекогносцировки. Костя выслушал его донесение и объявил:

– Война окончена! Армия распускается! Все идём играть с девчатами в лапту!

Двое малышей были нагружены оружием и получили задание отнести его на «склад». В общей куче оказались и Костин «шмайсер», и «калашников» Романа.

Когда зашло солнце и показались первые звёзды, игра прекратилась, и все расположились около кучи, продолжавшей тлеть. Запасли топлива – соломы, сучьев и всего того, что ещё могло поддерживать костёр. Расселись кому как удобнее и начали рассказывать кто что знает: анекдоты, забавные истории или страшилки. Те, кто был помоложе и потрусливее, пугливо озираясь, поторопились уйти домой, пока ещё не совсем стемнело. Остальные при свете костра слушали друг друга и громко смеялись: мальчишки – немного грубовато, девчонки – задорно и заливисто. Сидеть среди темноты и вечерней прохлады в светлом кругу было очень уютно. Языки пламени, весело переплясывая, несли тепло и радость общения. Не было сил и желания расходиться по домам, и лишь рука время от времени подбрасывала новую порцию в костёр.