Алан Чароит - Чаша судьбы

Подслушанный разговор оставил больше вопросов, чем ответов.

И их стало ещё больше, когда выяснилось, что утром мастера Флориана покинул его верный Бран. Вот просто улетел – и всё.

Соколята облазили окрестности, испробовали десятки известных заклятий поиска живого и мёртвого, но ручной ворон как сквозь землю провалился. Даже Каллахан не смог его почуять – а ведь именно он когда-то взрастил и воспитал птицу. Флориану пришлось смириться с тем, что он временно онемел. Командир пообещал ему подыскать другого говорящего помощника, но пока наставник вынужден был страдать молча. Похоже, он очень привязался к своему питомцу.

Эллифлор утешала брата как могла. Гладила по плечу, хоть и не могла в полной мере его коснуться, говорила, что Бран ещё может вернуться, но, кажется, сама в это не верила.

Свежую рану мастера Флориана ещё больше разбередило появление говорящего скворца – посланника Медб. Тот влетел в окно утром следующего дня, спикировал на стол прямо перед Фиахной и проскрежетал:

– Подтвер-рди пер-ремир-рие, и я пр-ризнаю тебя пр-равителем Неблагого двор-ра. – Птах настойчиво щёлкнул клювом, прося лакомство.

– Передай, пусть сперва признает, а потом я сразу же подтвержу семилетний мир. – Фиахна показал крылатому посланнику кусочек сушёной вишни.

Глаза скворца вспыхнули знакомой зеленью.

– Пр-ризнаю я, пр-ризнаю! Ишь, хитр-рец!

– В таком случае мир. – Эльф протянул птице вишню на ладони, и та немедленно склевала её, слегка ущипнув за кожу.

– По р-рукам! – Скворец-Медб взмахнул крыльями. – Быстр-ро же ты согласился!

– Я пришёл сюда не воевать… Как думаешь: кто-нибудь в этом мире ещё помнит, что ты любишь вишню?

Каллахан, стоявший за его правым плечом, усмехнулся, но промолчал.

– Слушай, просто интересно. – Фиахна склонил голову набок (сегодня кончик его косы украшал бутон маленькой садовой розы). – Ты в облике птицы к нам пожаловала или просто захватила её маленькое пернатое тельце, а сама сидишь у себя во дворце и наблюдаешь?

– А это важно? – В голосе скворца послышалась лёгкая усмешка. – Спр-роси у него – он точно видит.

Фиахна покосился на Каллахана – тот покачал головой.

Наместник заметно расслабился и скормил скворцу ещё одну сушёную вишню.

– Хорошо. Просто я обещал своим добрым друзьям, что если соберусь кого пригласить в гости, то скажу им об этом заранее, чтобы они могли подготовиться должным образом. Так что, если решишь явиться лично, предупреди уж.

– Не то чтобы я собир-ралась… но учту, учту. Говор-рят, Бр-раннан очень зол на вас обоих.

– Как и я на него. – Фиахна подставил руку, и скворец вспрыгнул на неё, обхватив палец цепкими лапками. – А ты, говорят, скоро станешь матерью моего внука?

– Вер-рно. Ты не р-рад? Это была честная сделка. Р-ребёнок в обмен на зр-рение. Теперь в нём и моя кр-ровь тоже.

– Кровь двух дворов. Для чего тебе понадобилось это дитя?

Скворец запрокинул голову и часто-часто защёлкал клювом. Кажется, это был смех.

– Ха, так я тебе и р-расказала!

– Ладно, мы вернёмся к этому позже.

Фиахна стряхнул птицу с пальца. Скворец-Медб взмахнул крыльями, сделал круг по саду и протрещал:

– Не забудь: ты обещал пер-ремиррие.

Когда королева улетела, Фиахна сел, выдохнул и принялся обмахиваться краем туники.

– Уфф, хорошо, что она не стала припоминать, при каких обстоятельствах я узнал про её любимые вишни! Каллахан, а привези-ка мне короля.

– Какого? – Командир Соколов поднял брови достаточно высоко, чтобы выглядеть обескураженным такой неожиданной сменой темы.

– Короля людей, конечно. Мне нужно заручиться и его поддержкой тоже.

– И ты хочешь, чтобы я привёз его сюда? – Лицо Каллахана снова приняло обычный невозмутимый вид.

«Наверное, ещё немного, и он совсем разучится удивляться, – подумал Элмерик. – Ну, или по крайней мере показывать удивление».

– А что? По-моему, здесь довольно мило. И я приглашаю. – Фиахна взял у Элмерика с подноса яблоко и с хрустом надкусил его; по его щеке потекла капля сока. – Неужели у него не найдётся минутки?

– И когда мне отправиться? – Каллахан глянул в небо: солнце уже перевалило за полдень.

– Прямо сейчас. Зачем откладывать?

Командир пожал плечами.

– Как скажешь. Но я не обещаю, что он приедет.

– А ты постарайся. Уговори его.

Когда Каллахан ушёл, Фиахна, глядя ему вслед, горько вздохнул:

– Эх! Всё дела, дела… Когда уже, наконец, я устрою пир в свою честь? Я, между прочим, вернулся из Аннуина. Такое не каждый день случается. И не всякому удаётся.

– Но эльфам всё же чаще, чем людям. – Элмерик, не дожидаясь, пока наместник попросит, протянул ему кубок. – Сегодня канун Остары. Праздник. Правда, не в вашу честь, но всё-таки повод…

– А, ладно. – Фиахна пульнул огрызком яблока в куст, откуда тотчас же выпорхнула испуганная малиновка. – Остара тоже сойдёт. Погуляем от души! Очень кстати и любимый племянник уедет. Он же у нас главный противник пиров. И как вы тут с ним ещё не сдохли от скуки?

– Вы это видели? Он снова переделал гостиную! – Взволнованная Келликейт переступила порог кухни.

Соколята теперь собирались здесь. Их всех тянуло в единственное место, где с приездом Фиахны ничего не изменилось, и старая кухня теперь ощущалась небольшим островком порядка среди творящегося хаоса. А ещё сюда не заходил Фиахна (наверное, считал это ниже своего достоинства), поэтому тут можно было смело высказывать всё, что накипело. А накипело у них уже изрядно.

– И что там нынче? – Джерри по привычке устроился подальше от всех, на подоконнике.

– Будете смеяться, но лес. – Келликейт развела руками. – Вернее, лесная поляна. С камином в дупле огромного старого дуба и ковром из плюща. Больше я ничего рассмотреть не успела – он меня выгнал. Мол, нечего смотреть, пока не закончил.

– Мало нам леса за окном, теперь ещё и дома лес будет! – фыркнул Джеримэйн, ковыряя ногтем краску на подоконнике.

– Как же бесит… – Келликейт с размаху уселась на лавку, и Розмари подставила ей под нос блюдо с пирожками.

– Лес? – Джерри оставил в покое краску, послюнявил палец и провёл им по стеклу. Соколята дружно вздрогнули от пронзительного немелодичного скрипа.

– Нет же, Фиахна! – Девушка взяла пирожок и повертела его в руках, пытаясь понять, с какой он начинкой. – Вы слышали? Он хочет, чтобы Риэган приехал!

– Ешь, он с вишней. – Розмари посмотрела на неё с сочувствием и осторожно спросила: – А ты не хочешь-то, чтобы он приезжал? А что ж всю зиму-то во дворце-то сидела? Видать, не так уж он тебе немил-то?

– Мы договорились не встречаться до Бельтайна. Там он всё равно приедет, чтобы открыть Врата. – Келликейт вздохнула. – Но я обещала дать ему ответ после Летней Битвы. Если, конечно, останусь жива. И что мне теперь делать? Не разговаривать с ним? Опять прятаться? Глупо как-то…