Та - Походные истории медвежонка Юджина и его семьи. В Крыму. Часть 4

– Нет, мой родной. Потомство разных видов живых существ не сможет получать от своих Родителей должных указаний, ибо всё будет путаться, мешать и противоречить друг другу.

– Как это – противоречить? – Сеня задал вопрос так, словно они опять сговаривались с Джорджем спрашивать по очереди.

– Ну, рассмотрим на том же примере Заюшки и Лиса из мультика «Зверополис», где они, возможно, в финале стали парочкой. И если б у них было чадо, то инстинкт зайца диктовал бы малышу убегать и прятаться. А инстинкт лиса в нём буквально кричал бы «Атакуй! Догони! Поймай!». Что прикажете делать малышу?

– Сложно будет выбрать… Убегать от себя и догонять себя же… – неожиданно согласился Сеня. – А можно ещё пример?

– Можно. Зайчики на зиму меняют шкурку на белую, чтоб в снегу они были менее заметны. Но лисы зимой, наоборот, в самой своей красе – огненные, яркие. Как быть малышу?

– Ходить с бело-рыжими пятнами! – выпалил ответ сам себе, смеясь, Сеня.

– И быть съеденным из-за окраски, – закончила я мысль. – Думаю, вы поняли, о чём я говорила.

– Так что с Микки и Марком? У них были детки? – полюбопытствовала Первая Мамочка, слушая мой рассказ и умиляясь от вопросов наших медвежат.

– О да! Не сразу, но благодаря всем книгам и стараниям Мамочки Идеи мы имели счастье наблюдать рождение птенцов.

– Как это было? – распахнул глаза Джордж.

– Это было прекрасно! Для начала мы соорудили одну большую клетку размером с целый стол, поставив домик Микки напротив домика Марка. Между ними Мамочка повесила огромную сетку с мелкими ячейками, которую сплела сама крючком из прочной нитки. Получилась просторная вилла, а не маленькая дача! Так Микки лишилась возможности летать по Дому, но зато не покидала гнезда. Его мы тоже сделали самостоятельно. Она была ещё неопытна и юна, в дикой природе у неё бы не оставалось вопросов, что делать и как. А вот взаперти у пернатых мало шансов, если не помогать.

– Медведи свили гнёздышко для маленькой птички? – улыбался Сеня.

– Можно сказать и так, – я, в своей поощрительной манере, давала медвежатам возможность предполагать и дальше, зная, что их мысли иногда попадают в цель. – Но важнее было не гнездо, а то, что для него мы с братишкой соорудили из картона небольшой скворечник – попугайчикам нужно укромное, тихое и тёмное место. Скворечник повесили в одной из клеток и просто ждали, подсовывая Микки разные кусочки ткани, ниток, ваты, поролона, бумаги, веточек и сухой травы. Из них-то она и соорудила своё гнездо. А когда время пришло, отложила там яйца.

– И у вас с Дядей Джорджем-средним были настоящие крохотные новорождённые птенчики? – с замиранием сердца вопрошал Джордж Джуниор.

– Да! Они были такими хрупкими, буквально прозрачными! Ведь птенчики появляются на свет без пёрышек. Вы знали это? – спросила я, и медвежата дружно покачали головами. А я продолжала:

– Мы помогали Микки заботиться о них на всех стадиях: пока у них обрастал первый пушок, потом, когда он менялся на пёрышки, и даже тогда, когда малыши учились летать.

– Они летали в клетке? – снова нахмурился Сеня.

– Ну, не совсем. За первым гнездом Микки сразу села на второе, потом на третье, а после мы сбились со счёта. Иногда в её кладке было по шесть птенцов, иногда – по три. Словом, никогда не знаешь, сколько яиц окажется и сколько птенчиков смогут выжить.

– Не все выживали? – спросил Джордж с дрожью в голосе. И Юджин так поджал губку, что я поняла – он готов расплакаться.

– Не все яички были с малышами, и не все птенцы могли выжить в домашних условиях. Ведь, как ни крути, для птиц нужна свобода. Но те, кто оказывался более крепким, выживая, имели шанс на долгую жизнь. Мы же старались изо всех сил. Содержать большую клетку и такую стаю достаточно непросто. Нужно регулярно чистить её, проветривать помещение, кормить пернатых особым образом.

– Дям! – сказал Юджин, подтверждая это с такой интонацией, словно он сам всё уже знал. Так он намеренно отвлекался, чтоб не переживать.

– Что кушают попугайчики? – спросила Кью.

– Мы давали им разные фрукты и овощи, свежие и варёные. Покупали специальные злаки, просо. Микки, когда ещё была одна, кушала с нами за столом. Ей ставилась отдельная тарелка с супом или кашей, и она хозяйничала там, как хотела.

– Вы садились за стол все вместе? – рассмеялся Сеня и удивлённо поднял брови.

– Да. Джордж-средний клал на тарелку ложку, и Микки как по жёрдочке перебиралась по ней на край тарелки, а иногда просто запрыгивала и опускала клюв в супчик. Важно понимать, что нашим любимцам можно есть не всё, что мы сами кушаем. Им не стоит есть специи и всякую зелень, которую мы обожаем. Потому Микки разрешено было вылавливать из супа только то, что ей было положено. Она любила варёную морковку, тыкву, свёклу, картошечку, кабачок, капусту или сладкий перчик.

– А баклажан? – поинтересовался Сеня, зная, как я люблю этот овощ в супах.

– Нет. Баклажаны волнистым попугайчикам нельзя, как и сырую картошку, например, или редьку. Ещё им нельзя всякие заморские фрукты, вроде манго, авокадо, хурмы или папайи – кормить своих пташек нужно с умом, понимая, что полезно, а что вредит. Микки любила все утренние каши и даже печенье! Она была настоящим гурманом. Мы даже пробовали как-то выпустить её детвору к столу. Но представьте только – к тому моменту в стае было больше двадцати птиц! Они на радостях устроили такой хаос, что повторять эксперимент нам не захотелось. Зато мы выпускали их полетать по нашему дому. В берлоге были две просторные комнаты, и они летали по ним тучей, затмевая свет от ламп. На гардинах как раз хватало места, чтоб они уселись там все, как курочки на насесте. То ещё разноцветное зрелище!

– Это всё были птенчики Микки? – предположил Сеня.

– Почти. За вычетом самой Микки и Марка, которого мы потом выпросили у наших друзей насовсем, подарив им несколько птенцов, мы ещё купили в стаю Горошка и Лимонку. Горошек был маленький белый попугайчик с чёрными пятнышками на шее и голове. Лимонка была ярко-жёлтой пичужкой.

– У них тоже было потомство? – предположил Сеня.

– Нет, они были ещё малышами и не готовы были заводить семью. Зато все остальные попугайчики были от Микки и Марка. Двадцать птенцов! Как вам геройство таких Родителей?

– Вау! – сказал Юджин Джуниор и показал большой палец.

– Какого же они были цвета, если их Родители были разноцветные? – умничал Джордж.

– Как и у всех других разноцветных пар, детки у наших попугаев были смешанными. Кто-то был более зелёный, кто-то – более голубой, кто-то – двуцветный. Чистого цвета не было ни у кого – все носили отпечаток генетики своих Родителей. Но, так или иначе, они все были цвета морской волны.