Ольга Лебедь - Звездные духи. Черный

– Итак, прошу еще раз всех понять – не запомнить, мы это проходили с вами уже множество раз, верно? Я хочу, чтобы вы поняли и приняли это. У вашей магии всегда один источник. Неважно, владение ли это огнем, водой, электричеством, любыми боевыми видами или же обыкновенным целительством. Части вашего тела – это резонатор, – Френсис поочередно начал указывать на руку, туловище, ногу, нарисованные на доске.

– Но главный источник вашей силы – это сердце. Даже магия, которую нельзя пропускать через этот орган, дабы вы остались живы, все равно идет от сердца. Ваши желания, ваши чувства – вот что рождает магию. Помните неконтролируемые выплески? Они рождены чувствами. А разум, – Френсис указал на голову, – поможет вам их обуздать.

Студенты закивали. А я вздохнула. Каждый день Френсис (хоть Шоко и уверял, что он отличный преподаватель) говорил о том, что противоречило моим магическим знаниям. Сердце? Ерунда же! Иначе звезды никогда бы не умели творить волшебство. А мы это делали. Магия – это наука. Это математика, строгие формулы, которые потом воспроизводятся в голове автоматически. Хочешь волшебства? Вспомни формулу, рассчитай параметры, запомни получившуюся цифру и активируй ее словом-заклинанием. Наука – а не какое-то повеление органа, который и сам может от магии пострадать.

– Крома, вы сегодня опять тренируете огонь? – обратился ко мне Френсис.

– Да, – я выпрямилась. – Мне кажется, я почти поняла, как это работает.

– Замечательно, – Френсис улыбнулся и положил мне на стол несколько исписанных листков. – Это должно вам помочь. Практикуйтесь.

Я дернула губами. Уже около двух недель я ходила сюда, притворяясь, что мне не терпится обучиться огненному волшебству. Дух пока притаился. Из-за этого я нервничала. Когда ему вздумается показать острый нос? Но теперь у меня вроде есть отговорка – если рядом со мной запляшет огонь, все решат, что Френсис молодец и я – умница. И никаких разговоров.

Как хорошо, что инцидент с Джашем тоже восприняли как нечто само собой разумеющееся. Действительно, то ли в Храме еще происходит? И Варакол, недавно вернувшийся в Высшую Школу, тоже ничего не заподозрил. Я ждала какое-то время звездной стражи, но и ее – не было. Кто меня защитил? Уж точно не счастливый случай. Но кто бы это ни был, я его беззвучно благодарила.

Джаш, конечно, не успокоится в своем новом положении – Жертвенник лишал его права заключать договоры с какими-либо духами, фактически исключая из рядов заклинателей – поэтому Джаш определенно подал апелляцию. Но Овен была в безопасности – с ним договор ей больше никогда не грозил.

Только зачем проблемам оставлять меня в покое? Я провела рукой по волосам и зацепилась пальцем за резинку. Теперь старалась всегда забирать их в хвост. Потому что… Потому что, Юпитер!

Я заключила договор с духом. Как это произошло? Чего я так испугалась, что сделала это? Сейчас, по прошествии времени, моя рука тянулась ко лбу, как только я вспоминала о той ночи. С того момента я запомнила самое важное правило – обходить стороной камины, настенные лампы, канделябры и вообще, буду греться солнышком и отношением Лорисы – соседка как раз ко мне подобрела, наверное потому, что в мае сдавала свой последний экзамен, оставляя нас с Трушей одних в комнате (знала же, что Лориса – змея).

Френсис начал лично объяснять что-то очередному студенту, а в центре класса один парень пружинил щеки… Точно магию камня собирался творить. Надо уносить отсюда ноги. Я тихонько встала, захватила конспекты Френсиса с собой и пошла к выходу. У двери меня поймал Рабас:

– Дай мне магию.

Я сдвинула брови.

– Я для тебя теперь, – я кивнула на доску, – резонатор?

– Ну, не упрямься! – Рабас зашептал: – Дай, и я отстану.

– Не дам, и ты все равно отстанешь, потому что придется.

Я развернулась. Но он схватил меня лапищей. Жутко закололо! Судя по тому, как загорелись глаза Рабаса и рукав рубашки поменял цвет на тон светлее, опять сработало. Я двинула парня по руке, чтобы отпустил. Приветствуй, дольче Гранд, новые синяки на своем теле.

Рабас шепнул «спасибо», и в этот момент стены аудитории зашатало. Я юркнула за дверь. Как только это сделала, внутри комнаты грохнуло. Каменная магия. Пока мне лучше держаться от нее подальше.

Коридор еще не освещали лампы – был день. Я свернула конспекты трубочкой в руке и, взглянув на бумагу, вспомнила про договор. Между двумя духами. Как же мы такое сумели сделать? И ведь это – произошло!

Огненный совсем не выглядел неуверенным, не знающим, как поступить. Будто я не первая, кого он поймал в свою стихийную ловушку. На пылающем пергаменте обязанности сторон умещались в одно предложение. И больше ничего. Не понадобилось расписывать последствия, меру наказания, условия расторжения. Поэтому я подумала, что это не сработает, и написала на пламени свое имя, отвергнув опасения. Потом сообразила, что имя-то мое было настоящим… Привычка, сохранившаяся у меня со звезд. Дух улыбнулся на это акульей пастью, и я даже не посмотрела, какое имя он ставит рядом со своей подписью.

Слишком все это было странно. Он же говорил, что его не видят люди, значит, договор с ними как таковой его не интересовал. Так почему он заключил его со мной, с духом?

Мои волосы? Что за глупость.

Я сунула конспекты за ремень, когда мимо меня по воздуху пронеслось несколько летающих тарелок из бумаги. Какая безвредная магия. Не успела я так подумать, маленькая металлическая звездочка врезалась в пол в сантиметрах от моей ступни. Просвистела еще парочка блестящих штучек, и одна из них попала в нужную цель: подбитая бумажная тарелка, гремя, прокатилась по полу.

С воплями победителей по коридору неслись ребята с оружейного. Среди них я разглядела Арпику. Он пыхтел, не отставая от остальных, а его топор ярко горел синим пламенем, создавая впечатление, что гном бежит с факелом. Пыл парней подогрела новая порция бумажных тарелок, вылетевшая из прилегающего коридора. Не могу сообразить, с каким же отделением оружейное не поделило.

Так как мы с Арпику были единственными с набора, кто остался обучаться в Уме, я невольно следила за его успехами. И они, надо сказать, были. Помимо того, что он научился переносить магию не только на свой любимый топор, но и на другие виды колюще-режущего, Арпику сильно улучшил свое владение карпским языком и теперь мог даже ругаться на нем без акцента. И сейчас он притормозил на секунду возле меня, громко дыша, крикнул: «А! Ты!» Но так и не придумал, что мне сказать, и побежал дальше.

Я прислонилась к стене с намерением переждать толпу, но не учла, что парни, любящие металл, обычно оставляют без тренировок важную часть тела – голову. Тарелки перестали лететь вперед и, словно ласточки, закружили над студентами с оружейного, сея хаос. Ребята начали размахивать своими смертоносными приспособлениями. Я ужаснулась.