Ольга Лебедь - Звездные духи. Черный

Я все еще дух.

…Значит, на земле они тоже есть? Нам об этом не говорили. Но теперь я понимала, кого встречала по пути в этой укутанной зимой чаще – память возвращалась, будто с нее снимали пелену. Или он снимал? Этот главный лесной дух.

Это же твое ненастоящее обличье?

Он мотнул головой, когда я подумала об этом, и поднялся. Движения его вновь стали грузными. Но ярость уже ушла. Я смотрела, как под вихревым телом смерча гнутся стволы и трещат – центробежная сила не шутки. Зато другие лишь слегка отводило в сторону, а иные он пропускал через себя, и им ничего не делалось. Они же ненастоящие деревья. Это лес был полон духов, и один сейчас спешно покидал меня, уходя от возможного разговора.

Впрочем, у нас у всех есть вещи, о которых бы мы не хотели говорить с первым встречным, даже если нас с ним что-то объединяло. Но в этот момент мне стало жутко: дух, похоже, постыдился, что его ярость приняла такие разрушительные формы. Но что было бы, окажись на моем месте действительно человек?

***

Храм наплыл на меня резко, наверное, от всего пережитого. Или кто-то очень хотел меня из леса вытолкнуть. Мои глаза привыкли к скальному туману, и я смогла различить огромные лица – они снова были с открытыми глазами. Я вздохнула тяжко: это же смешно и одновременно обидно – они защищали нас от духа…

Резкий шум заставил мое сердце упасть.

– Нашел! – крикнул парень и схватил меня за руку. Мне показалось, что он мне ее оторвет.

– Ты как? Уносим ноги отсюда!

Оторвет, точно. У него так пальцы сжимались, что сомнений не возникало, кто из нас боится больше. Я оглянулась в последний раз на лес – но и подумать ничего не успела, меня бросило в чьи-то руки.

Сколько тут людей!

И желудку сразу стало тошно – трансгрессор, еще хуже порталов Ума. Но мне уже плохо, а значит, изображать ничего не надо.

Вот только глаза сощурить. Я же потеряла очки.

Спустя минуту последний осматривающий меня медик поднял палец вверх. Я сглотнула: ко мне направлялась дэа Лингинден.

– Заместитель, – мужчина поднялся. – Есть легкие ушибы, но в остальном все чисто. Сердцебиение чуть ускорено, это из-за стресса. Обморожения нет, температура тела в норме.

– Хм-м, – от этого замечания мне, вопреки показаниям медика, стало холодно. Лингинден вперилась в меня взглядом. Нежалящим. – Вы что-то встретили в лесу?

Я зачем-то переглянулась с окружающими меня людьми. Один из них, высокий молодой человек, ободряюще мне улыбнулся. Я посмотрела на лес. Что же делать?..

– Я не помню, – надеюсь, выражение моего лица заранее подтвердило эти слова. Я увидела, как молодой человек взглянул на Лингинден и кивнул ей, будто я высказала то, что он предполагал.

– Совсем ничего? – уточнила заместитель.

Я помотала головой. Лингинден еще недолго смотрела своим непонятным взглядом.

– Дайте ей успокоительное, – она развернулась к Уму.

Медик, не медля, протянул мне склянку с таблеткой. А в небольшой рассасывающейся толпе я заметила Лиринетту. Но мне, конечно, показалось.

***

Медленно брови экзаменатора поднимались на лоб. Забавно. Смотрит еще раз в вопросы и недоверчиво на студентку глядит. Я усмехнулся.

– Эй, Инланур, чего застыл?

Жинко все с протянутой рукой стоит. Я сунул ему, наконец, папку с заданиями.

– А, девчонка та? – Парень воодушевился, за моим взглядом проследив.

– Чистая которая пришла. – Помнят тот эпизод еще, когда лица закрыли от опасности Храм, а студентка ее избежать смогла. И при том, что не владеет ничем. Выходит, все в последнем ошибались. Вот и сейчас чем-то Умбрада поразила.

– Ага. Она даже не замерзла! – Жинко кивнул. – Хотел бы я, чтобы по морозу такому можно было без куртки ходить!

– Дольче Аскольки! Дольче Финидрен! Выключите свои граммофоны и отнесите уже тесты дэа Иримаху, он вас заждался.

Я вынужден был признать свою неправоту перед Умбрадом. Жинко наклонился, извиняясь, и мы из аудитории поспешили уйти. Напоследок я приметил, с каким непроницаемым лицом расписывается преподаватель в ведомости.

Студентка остается.

У фонтанов была непривычная тишина. Отвыкаешь от нее во время учебных будней. А сейчас три недели каникул. Три недели отдыха от всего – об ином я и мечтать не мог. Никаких глаз, никаких ушей, разговоров нет, так как нет их участников. Странно вели себя светлячки – зачем-то выбрались наружу в такой холод, их сносило ветром, поэтому казалось, что над фонтанами клубится настоящий снег.

Весной они поменяют окраску на розовый, будут лосниться алым каждый раз, когда солнце вот-вот начнет исчезать за горизонтом. А пока это странная метель – упорные светлячки. Даже смешно.

В Уме мало кто оставался на каникулы. Это мне некуда деться, хватит уже укрываться в семье… Пустая арена – сходил бы туда, пока никого нет, но драконы чуют мою проблему. Лучше их не нервировать. С ними не любой справиться может, пусть Шоколадный и убежден в обратном.

– Долго сидишь?

Я поднял глаза. Женни сделала шаг ближе и поправила волосы. Зачем только? Ветер и так по всему скверу хлещет, что толку от прихорашиваний.

– И сидел бы дольше. Признайся, ты решила меня здесь заморозить.

– Никто не просил тебя садиться на камень. Скамейки же есть, – запротестовала Женни, но кожа щек покраснела.

Я встал, отряхивая брюки. Сама напросилась со мной, сама же и опаздывает. Вот не поверю, что свои выходные она хочет проводить в библиотеке. Какой нормальный студент захочет? Я – другое дело, меня можно считать ненормальным.

Пока мы шли по транзитной дороге, огороженной желтым, заснеженные башни, разбросанные в беспорядке храмового комплекса, поворачивались вслед за нами, словно следили. Я поежился и смог расслабиться только тогда, когда мы вновь зашли внутрь Ума, завернув за угол.

– Уже свыкся со своей ролью? – слишком весело начала Женни.

Я повернул к ней голову, но она тут же стала заинтересованно рассматривать канделябры на стенах. Опоздала и даже в глаза мне теперь не взглянет?

– Почему и ты мне напоминаешь, что я присоединился к группе последним? – разочарованно сказал я. Жаль, эта тема все не оставит головы. Даже если это Женни, не хотелось обсуждать.

– Нет, я не это имела в виду! – замахала она руками. – Может… просто…

– Ты на меня не смотришь, а говоришь, что имела в виду другое. Кто вас женщин поймет. Все вы одинаковы… – На последней фразе Женни нахмурилась и наконец-то посмотрела на меня. Только, видимо, я должен провалиться сквозь землю. – У меня в библиотеке есть другие дела, кроме как помогать тебе по травам.

– Я и сама хорошо в них разбираюсь, – напыжилась она.

Всегда находила слова в защиту своей специализации. Уверен, был бы я на травном отделении, покою бы не давала.