Мария Мартова - Небывалые были

– Что с тобой, деточка? – взволнованно спрашивает женщина. – Тебя никто не обидел?

Машенька отрицательно замотала головой и опять улыбается.

Однако мать ей не поверила, да и гостьи тоже, высыпавшись на крыльцо. Во время гулянки кто-то заметил в окне мрачную фигуру Горевухи. Хватились – а Машеньки-то нет. Но страхи оказались напрасны.

– Бабуска холосая, – стала защищать ее девочка. – Она сказала, сто она тозе Мася.

– Значит, это все-таки злая Горевуха.

– Она не злая, она доблая. Она сказала: спасибо, Масенька.

– А еще что-нибудь сказала? – не унималась мать, на всякий случай ощупывая ребенка и плотнее укутывая в платок.

Народ с нескрываемым любопытством встал вокруг плотным кольцом.

– А исе бабуска Мася сказку лассказала.

– О чем же сказка?

– Сказка пло лето, пло солныско и пло тепло. Вот.

Люди на крыльце стояли молча, не зная, что и подумать. А тем временем вой вьюги усилился. Женщина подхватила ребенка и поспешила в дом. Остальные последовали ее примеру.

Пурга разыгралась сильная и свирепая, как в первый день зимы. Люди испугались больше прежнего. Не было страшно только девочке Машеньке, поверившей в добрую бабушкину сказку.

Когда наступило утро, она первой выскочила во двор в одной фланелевой рубашонке. Стоя на крыльце, она услышала радостный колокольный звон, перекрикиваемый неугомонными голосами дроздов, спрятавшихся в ветках кустов и деревьев. С ясного синего неба на землю, утопающую в зелени, щедро лились яркие лучи по-летнему теплого солнца.

Следом выбежали на улицу и все Воронковы, а за ними и все село. Такого еще не видели его жители. Они шли шумной толпой по главной улице и диву давались. В распаханных полях рожь колосится, в огородах овощ поспевает, в садах яблоки и вишни соком наливаются.

Собрался весь дроздовский народ потрясенный посреди Троицкой площади перед церковью с горящей на солнце золотой главкой. Стоят люди и шушукаются:

– И вправду, весны не было. Лето сразу настало. А где же Горевуха с ее пророчествами?

И поспешили дроздовцы всем миром к захудалой избушке старушки, что пряталась всю зиму напролет под огромной черной тучей. Прибежали, глядят, а тучи-то и нет вовсе. Перекошенная калитка утопает в лопухах и крапиве. Люди во двор входят, видят: двери и окна все нараспашку. В дом входят, а там по пустой избе ветер-забияка гуляет. А старухи и в помине нет.

– Где же Горевуха? – удивляется в угрюмом молчании народ, бродя по пустынному жилищу.

– Смотрите, что это? – вдруг раздалось откуда-то снаружи.

Люди высыпали на улицу. Каково же было их удивление, когда перед общим взором возник подле забора куст черемухи, весь усыпанный белым пушистым цветом.

– Точно, как в тот, год, что посажен был, – заметил дед Степан и почесал седую бороду. – Сажала его сама Марья, цвел красиво. Я еще мал был, вот как сейчас Машенька.

Он взял девочку за ручку и повел ее к белоснежному кусту, единственному признаку весны, что остался в деревне Дрозды, прочно утонувшей в солнечном лете.

– А где зе бабуска Мася? – спросила девочка и посмотрела своими синими, как небо, глазами в белесые глаза старика.

– Превратилась наша баба Маша в черемуху, белую и цветущую. Будет теперь радовать глаз.

И все согласились с ним. Ведь куст черемухи, как и добрый человек, должен нравиться всем.

И в самом деле, с тех пор Горевухина черемуха, вернувшись к жизни, больше никогда не засыхала, и с ранней весны до поздней осени цвела белым душистым облаком, и только зимой скидывала свой цветущий наряд и укутывалась густым снежным покрывалом. И тогда над ней вновь нависала черная туча и засыпала землю снегом. Но зимы никто уже не боялся. Все знали, что весна будет и тепло обязательно вернется.

– Здравствуйте, тетя Таня. Здравствуйте, дядя Дима. А Тиша дома?

Усатый хмурый мужчина, вышедший на порог квартиры вместе с добродушной пухлой тетенькой в фартуке, нахмурил брови и строго ответил:

– Дома-то он дома, но гулять не выйдет. Наказан.

Малыш в коротких штанишках на одной лямке и рубашке с оторванной пуговицей убедительно шмыгнул носом и дал понять всем своим видом, что сдаваться не собирается. Наглым пронзительным взглядом серых мальчишеских глаз он в упор посмотрел на добрую тетю. Та улыбнулась ему.

– Ну, раз пришел, то можешь проведать его, но только на пять минут, а потом…

Мальчик не услышал, что будет потом, потому что реактивной ракетой влетел в дверной проем и через четверть мгновенья был уже в маленькой комнате своего друга.

– А, Гришка! – обрадовался тот и вяло улыбнулся. – А я, видишь, стою тут, в углу…

Гришка, а именно так звали шустрого гостя, а если точнее, то Гришка-игришка, прекрасно видел, в каком незавидном положении находился его верный приятель.

Тишка считался первым другом Гришки, хотя друзей у бывалого сорванца и заводилы всех ребят во дворе было великое множество. Но его почему-то больше тянуло к скромному тихоне Тихону, всегда одетому в чистую выглаженную рубашку и всегда целые брюки. И потому-то никакая кличка не приставала к нему, кроме его собственного имени Тиша, ведь был он тише воды, ниже травы.

И он в свою очередь рад был дружбе с неуемным и богатым на выдумки Гришкой-игришкой. Именно Гришка мог в любую минуту разбудить в тихой натуре приятеля азарт и радость приключений.

– Вот, наказали меня за вчерашнее, – вздохнул он и повесил нос.

– А, подумаешь, – равнодушно отозвался Гришка. – Мне, между прочим, тоже влетело. Батька, знаешь, как выдрал. О!

Гришка показал то место, которое получило заслуженное наказание.

Да, их вчерашняя дерзкая вылазка стоила самых строгих взысканий. Именно Гришка, как обычно, самым наглым образом подбил на преступный поступок послушного и безропотного Тишку. И их счастье, что только половина всей пакости стала известна родителям героев – это вымазанные в мазуте физиономии и одежда. Главная же часть подвига осталась глубокой тайной двух приятелей.

Дело в том, что в их двор, как назло, привезли строительные материалы для ремонта фабрики по производству игрушек. Она располагалась как раз за углом Тишкиного дома и всегда вызывала любопытство всех без исключения ребят во дворе. Но проникнуть через высокий забор или запертые на крепкий замок ворота никому из них не представлялось возможным. Да и вряд ли что-то достойное внимания можно было увидеть на территории предприятия – одни лишь серые каменные корпуса. И только за их стенами скрывалось от посторонних глаз настоящее игрушечное волшебство, созданное для счастья всех на свете мальчишек и девчонок.