Кевин Сэндс - Исчезнувший аптекарь

– С днём рождения, – сказал Том.

Жизнь становилась всё лучше и лучше. Я обнял Тома. Не исключено, что я оставил слюни на его рубашке… Но тут же мне в голову пришла новая мысль.

– Ты украл пирог из отцовской пекарни?

Том сделал обиженное лицо.

– Разумеется нет!

– В самом деле?

– Ну… возможно, я его позаимствовал.

– Позаимствовал? То есть мы его вернём?

Он подумал минутку.

– В каком-то смысле.

– Что, если твой отец узнает? Он тебя отлупит.

Том пожал плечами.

– Он в любом случае меня отлупит. Так почему хотя бы не насладится пирогом?

– Том!

Он ухмыльнулся.

– Шучу. Мама разрешила испечь его для тебя. Давай есть.

Так мы и сделали, пригоршнями засовывая в рот лакомство. Я оставил кусок для учителя, который любил вкусные пироги почти так же сильно, как и я. Остальное мы слопали. Пожалуй, это был самый вкусный пирог из всех, что я пробовал, – и не только потому, что Том испёк его специально для меня. У него и впрямь были золотые руки. Когда Том брался за дело в семейной пекарне, он затмевал даже своего отца.

Я слизнул с пальцев последние крошки, а Том мастерски рыгнул. Я попробовал повторить этот подвиг, но у меня вышло лишь слабое подобие его потрясающей отрыжки.

– Жалкая попытка, – прокомментировал Том.

Тут он заметил книгу, которую я оставил на стуле у камина, и скривился.

– Вот дьявол! Ты учишься? В свой день рождения?

– Это не для работы, – сказал я. – Мастер Бенедикт сделал мне подарок. – И я с гордостью продемонстрировал Тому кубик из сурьмы.

Том был впечатлён.

– Он подарил тебе его? Эта штука, должно быть, стоит целое состояние. – Он погремел кубиком, прислушиваясь к звукам. – А что внутри?

– Вот это я и пытался выяснить. Гляди. – Я перевернул куб, показав Тому верхнюю грань.

– И что это? – спросил он.

– Наша Вселенная. Солнце, Земля и пять других планет. Каждый большой круг символизирует орбиту.

– О! О, ясно, они крутятся. – Том провёл пальцем по фигуре в центре. – А почему к Земле приделаны треугольники? Они обозначают горы?

– Это не Земля, – сказал я. – Это Солнце.

– Почему Солнце в центре?

– Потому что оно там находится.

– Правда? – Том нахмурился. – Кто такое сказал?

– Автор. – Я протянул ему книгу.

Том, прищурившись, обозрел обложку.

– Сис… Система… Что это?

– Systema Cosmicum, – прочитал я. – Это на латыни. Значит: «Космическая система». Тут говорится, что Солнце в центре Вселенной, а все планеты крутятся вокруг него.

Со скептическим выражением лица Том полистал книгу и открыл титульную страницу.

– Галилео Галилей. Какое-то католическое имечко, – неодобрительно заявил он.

– Просто посмотри на фигуры, ладно? Солнце расположено в центре, и шесть планет вращаются вокруг него. Ближайшая – Меркурий. Потом Венера. Потом Земля – видишь, этот маленький кружочек обозначает Луну. Потом Марс, Юпитер и Сатурн. Все они здесь.

Том повертел куб.

– Так что же это за символы?

– Планеты.

Я вынул лист пергамента, заткнутый за заднюю обложку книги и исписанный ровным знакомым почерком мастера Бенедикта.

Том перевёл взгляд с пергамента на куб.

– Но здесь только пять символов, – заметил он. – Юпитер, Венера, Сатурн, Земля, Марс. Меркурия нету.

– Верно, – сказал я. – А теперь взгляни снова на верхнюю грань. Первый круг, ближайший к Солнцу. Там, где должен быть Меркурий – чёрная точка.

Том посмотрел.

– Ой. Тут дырка.

– Думаю, в этом суть. Отсутствующий символ и есть ключ. – Я указал на полку позади нас. Там стояла керамическая банка размером чуть поменьше, чем её соседки. – Можешь достать?

Том любезно встал и схватил банку одной рукой. Взгляд его стал удивлённым.

– Какая она тяжёлая!

Я вынул из-за прилавка пустую кружку и открыл банку.

– Это ртуть, – объяснил я.

Я опрокинул банку над чашкой, осторожно осушив её. Вылилась блестящая серебряная жидкость.

Том был поражён.

– Как ты её растопил?

– Она такая и была. И она не горячая. – Я опустил в ртуть палец. – Смотри. Ты можешь её потрогать.

Том осторожно протянул палец. Он едва коснулся ртути и тут же отдёрнул руку. По поверхности пошли дрожащие волны, которые, впрочем, тут же исчезли. Том попробовал снова, на сей раз опустив палец глубже.

– Какая странная. Ни на что не похоже. Она вообще почти не чувствуется. Для чего это надо?

– Для лечения болезней – таких, знаешь, очень неприятных, которыми можно заразиться от… ну ты понял. Но сейчас нам нужен ключ! Я перевернул банку над чашкой.

Ничего не произошло.

– Можно аплодировать? – спросил Том.

Я, нахмурившись, заглянул в банку.

– Здесь ничего нет.

– А должно быть?

– Я думал, что ртуть – это ключ. Потому настоящее её название – «меркурий». – Я потряс чашку, пытаясь понять, не вылилось ли в неё что-нибудь вместе с жидким металлом. – А дыра находится как раз на месте планеты Меркурий.

– Умно́, – сказал Том, глядя на куб, – но я не понимаю, как ты всунешь сюда ключ. Отверстие слишком маленькое. И круглое. Не бывает круглых ключей.

Том был прав. Круглых ключей не существует. Как бы на них сделали зубцы? Но мастер Бенедикт уверял, что ключ есть и что он в этой комнате…

И тут меня осенило.

– Том! Ты гений!

– Да?

Я указал на дыру.

– Как бы ты вставил сюда ключ?

– Я ж сказал: никак. Дырка маленькая. Нужно то, что проскользнёт внутрь…

Его глаза расширились, когда я поболтал кружку, расплескав немного ртути.

– Жидкий ключ? Как такое может быть?

– Давай узнаем.

Том крепко сжал куб, чтобы придать ему устойчивости, а я осторожно наклонил кружку. Три капли жидкого металла выплеснулись на поверхность и, превратившись в крохотные серебряные шарики, покатились по бороздкам. Достигнув дыры, они проскользнули внутрь. Однако ничего не произошло.

– Может, надо больше ртути? – предположил Том?

Я снова капнул на поверхность куба. А потом ещё раз.

Клик!

Тонкая щель, обводящая верхнюю грань, расширилась.

Осторожно подняв крышку, я заглянул внутрь.

И ахнул.

Том навис надо мной.

– Что это? Что это?

Я вынул содержимое и положил на прилавок. Это была блестящая монета. Из настоящего серебра.

Том выпучил глаза.

– Шиллинг! Тебе подарили шиллинг!

Шиллинг. Целых двенадцать пенсов. Я богат!

Монета была совершенно новой, с отчеканенным на ней профилем короля и надписью по кругу: CAROLUS II DEI GRATI – «Карл II милостью Божьей». Праздник королевского дуба был днём его коронации и одновременно днём рождения. А ещё – моим днём рождения.