Екатерина Митрофанова - Дарю тебе небо – Любовь Ласточки

От столь неожиданного поворота разговора Марина аж всплеснула перепачканными в муке руками:

– Славка… Ты что? Сдурел, что ли, на старости лет?

– А что? Мы с тобой ещё очень даже ничего! Давай тряхнём стариной? Помнишь, как мы упоительно кружились в молодости под лунным светом?

– Ты что… В самом деле серьёзно? – Марина растерянно посмотрела на мужа. – Кажется, это было сто лет назад, а ведь действительно – вроде как вчера!

– Вот я и говорю, – подхватил Вячеслав. – Сын самостоятельно постелил ламинат! Я думаю, грех его не «обновить».

– Как бы этим «обновлением» всё не испортить, – вздохнула Марина. – Наследим тут своей обувью, да у меня к тому же ещё и каблучки, поцарапаю ими ламинат – все труды сына насмарку!

– А мы босиком, – не отставал Вячеслав. – В одних носочках. Как эти… Как их там? Эльфы и фейри, что ли? Ну давай же, Мариш! Решайся!

– Ну хорошо, – наконец согласилась Марина, и на её щеках незамедлительно появился очаровательный румянец смущения. Она едва не прыснула со смеху, услышав от обыкновенно серьёзного, степенного мужа об эльфах и фейри. – Подожди только. Я переоденусь.

Марина сполоснула руки и торопливо, с изяществом пантеры выскользнула из кухни.

Вячеслав тем временем достал с антресолей запылённый магнитофон, порылся в своих давнишних записях и извлёк кассету с любимым ещё со времён молодости танго, вставил её в выдвинувшийся после нажатия соответствующей кнопки отсек и стал терпеливо ждать жену.

Она вошла в роскошном платье из великолепного чёрного шёлка, с ниспадающей копной длинных, тщательно расчёсанных каштановых волос, сколотых на затылке изящной серебряной заколкой. От её шеи и волос исходил тончайший аромат французских духов, который много лет назад так нравился Вячеславу.

– Давай пойдём в комнату, – предложила Марина. – Начнём оттуда и постепенно пройдёмся по всему ламинату.

– А ты у меня хулиганка! – отозвался Вячеслав, не отрывая от жены восхищённого взора.

– Только закрой окно, – попросила она. – Видишь, дождик уже зарядил и, кажется, гроза собирается. – Марина тяжело вздохнула. – Эх, и как там наши мальчишки? Как они поедут домой в такую погоду? Не случилось бы чего!

– Ну что ты. – Вячеслав мягко обнял её за плечи одной рукой, а другой торопливо закрыл окно. – Они у нас ребята толковые. Не волнуйся, всё будет хорошо. Идём.

Вячеслав взял магнитофон и галантно провёл жену в комнату.

Там он вставил шнур в розетку, нажал кнопку, и в комнату ворвалось напряжённое звучание мелодии. Вячеслав снял тапки (его жена уже была босиком, в одних капроновых носочках), они с Мариной встретились взглядами, и он, поклонившись, поцеловал ей руку. Она положила ладонь ему на плечо, и, сразу погрузившись в музыку, они приступили к танцу.

Вячеслав и Марина протанцевали около часа или больше, но, казалось, ничуть не устали. Они словно мгновенно перенеслись во времена своей молодости, и это было поистине восхитительное ощущение.

Мелодия закончилась. Вячеслав снова поклонился, Марина грациозно присела в реверансе…

…Потом Марина готовила для сыновей роскошный обед, делая это с той же самоотдачей, какая была вложена в её танец. Она повязала накрахмаленный белоснежный фартук прямо поверх своего струящегося и облегающего стройную фигуру шелкового платья и стала готовить маринад для рыбы, а Вячеслав, взявшийся помогать жене, продолжал следить за ней восхищённым взором.

И тут идиллию неожиданно нарушил бесцеремонно ворвавшийся в квартиру настойчивый телефонный звонок.

Этот звонок расколол жизнь Озеровых на до и после.

Впрочем, Марина уже догадывалась. Она почувствовала неладное, как только заметила, что стала портиться погода, и изо всех сил старалась отогнать от себя приходившие ей в голову ужасающие картины. Но они упорно вставали перед её внутренним взором, не давая ей опомниться, не позволяя дышать.

Она готовила для сыновей, она самозабвенно танцевала – лишь для того, чтобы любой ценой удержать и как можно дольше продлить мгновения, которые ещё относились к тому самому «до». То, что могло быть «после», ей было страшно даже себе представить. Она попросту стремилась изо всех сил уцепиться за ту жизнь, которой уже не было и не могло быть. Эта жизнь была ещё вчера, ещё сегодня с утра, но не теперь, не в данный момент.

И вот это неотвратимое «после» ворвалось в её отлаженные счастливые будни, к которым она шла так долго через множество невзгод и испытаний, страшным чёрным смерчем вместе с проклинаемым ею и Вячеславом телефонным звонком.

Как будто из долго и методично заполняемой супругами Озеровыми Книги Жизни, из всего, что они создавали вместе долгими кропотливыми трудами, беспощадным движением вычеркнули и выдрали самые важные страницы, отправив никому не нужную опустошённую обложку в помойное ведро.

Звонок был с мобильного телефона Стаса – и это вселило в Марину последнюю надежду, что всё ещё может быть хорошо. Однако вместо ожидаемого родного глубокого баритона в трубке зазвучал неприятный лязгающий мужской голос с лёгким кавказским акцентом.

Остальное было для Марины как в тумане – казалось, этот страшный кошмар происходит не с ней. Потому что того, что сказал этот ненавистный мужчина, быть не могло. Просто не могло.

Звонивший, по смутным воспоминаниям Марины, представился сотрудником ГИБДД, вроде бы уточнил, действительно ли он дозвонился в квартиру Озеровых – Марина что-то бормотала в ответ, стараясь заглушить звенящую в висках бешеную пульсацию.

Словно из какого-то другого мира Марина слушала этот противный лязгающий голос, сообщавший о ДТП, произошедшем на Тимоновском шоссе возле озера Сенеж. По предварительным данным ГИБДД, гнавшая по встречной полосе фура, очевидно, из-за неприемлемых для управления наземным транспортом погодных условий на повороте трассы на максимально возможной скорости врезалась в серебристую «Тойоту», в которой, помимо водителя, находился один пассажир.

– В ДТП двое погибших, – бесцветным монотонным голосом, словно читая очередную опостылевшую ему лекцию, сообщил сотрудник ГИБДД. – Водитель фуры и водитель «Тойоты». В карманах одежды погибшего водителя «Тойоты» были найдены документы – удостоверение личности военнослужащего и водительское удостоверение на имя Станислава Вячеславовича Озерова.

Ну вот и всё. Ноги Марины в один момент стали ватными, тело словно налилось свинцом, и она тяжело осела прямо на ворсистый ковёр, бережно покрывавший настеленный Стасом в коридоре ламинат.