Елена Фёдорова - Страна Сновидений

Голос Мальчика сна звенел, переливался и, как легкий дымок обволакивал пространство комнаты, лишая его реальных границ. Вот уже не кровать, а тонкая кружевная паутина летит по воздуху, а на ней сидят, взявшись за руки, Мальчик сон и дочь кружевницы.

Тонкая кружевная паутинка превратилось в пушистое облако. Облако полетело к бледно-розовому озеру по поверхности, которого пролегало русло реки. Причём светло-голубая вода озера не смешивалась со светло-коричневой водой реки. Берега реки были зелеными необыкновенно правильной формы, словно люди специально смастерили их, чтобы воды озера и реки не смешивались. В центре озера русло реки превращалось в разветвленную дельту, напоминающую след гигантской птицы.

Тысячи крокодилов с громадными роговыми наростами на спинах нежились на солнышке. Время от времени они собирались большими группами, шумно ныряли в воду и, выстроившись клином, загоняли стаи рыб к отмели. Испуганные рыбы выпрыгивали из воды прямо в пасти крокодилам.

Над озером кружились розовые пеликаны, белые цапли, утки и бакланы.

– Это озеро Рудольф и река Омо, – сказал Мальчик сон.

– Омо и Рудольф, – повторила дочь кружевницы и проснулась.

Как же ей хотелось помчаться на улицу и рассказать о чудесном озере соседским детям. Но она вспомнила противного длинноносого мальчишку и решила больше никому ничего не рассказывать.

– Пусть живут без сказок, – сказала она. – А я лучше помогу маме плести кружева.

Работа спорилась. Рисунок получался таким необычным, что кружевница восхищенно ахнула:

– Подобной красоты я никогда не видывала!

– О, мама, это всего лишь жалкая часть того, что видела я, – отмахнулась девочка.

Она была недовольна своей работой. Ведь на белом кружеве ей никак не удавалось передать ярко жёлтый цвет солнца, заставляющий сверкать и переливаться разными красками кристаллики соли, похожие на веера, пальмовые ветки и рыбьи чешуйки.

Не могла девочка сделать и светло-коричневые песчаные дюны, покрытые рябью барханы, янтарно-коричневые скальные образования причудливой формы, которые отбрасывают тёмно-синие тени.

Но больше всего злило девочку, что она не в силах изобразить оазис в пустыне, где буйная зелёная растительность, яркие цветы, прозрачная светло-голубая вода и кружевные белые дворцы с синими, замысловатыми ставнями на окнах.

Всё чаще и чаще стала дочь кружевницы просить Мальчика сна отвезти её в оазис Тенер, где живут Ахаггарские туареги – люди, скрывающие свои лица.

– Чем тебя так привлекли туареги? – удивился Мальчик сон.

– Тем, что они носят острые кинжалы и мечи, – ответила девочка. – Щиты у них сделаны из шкуры белой антилопы. А предками туарегов были таинственные воины на колесницах, которые не побоялись пройти через Данакиль – землю ужасов, тягот и смерти, чтобы найти самый сказочный оазис Тенер, окружённый со всех сторон песчаным океаном Сахары.

– Тебя не смущает то, что у туарегов синие лица, – спросил Мальчик сон.

– Ты же сам мне говорил, что лица у мужчин синие, потому что они укутывают их синими платками, чтобы злые духи пустыни не проникли через рот, – резонно заметила девочка. И, немного подумав, добавила:

– Выходит, что духов пустыни боятся только мужчины. Ведь женщины из племени Ахаггарсиких туарегов лиц своих не закрывают.

– Да, туарегские женщины вообще очень своенравные, властные, свободолюбивые и слегка избалованные, – сказал Мальчик сон.

– Ах, как бы я хотела стать одной из них! – выдохнула девочка. – Я бы носила серебряные браслеты, одевалась в яркие разноцветные одежды, украшенные замысловатыми узорами. Тогда бы ни один длинноносый мальчишка не посмел надо мной смеяться. Если бы только было возможно такое путешествие… Если бы…

Мальчик сон набросил на дочь кружевницы свой белый с золотыми звёздами плащ. Всё закружилось, засверкало, заискрилось.

Жаркое, палящее солнце так нагрело песок, что невозможно было ступать по нему. Даже в тени почва казалась огненной. А небо и пустыня слились, образовав единое пространство без линии горизонта. Только в оазисе Тенер люди могли скрыться от полуденного зноя. Казалось, что здесь существует свой особый микроклимат, позволяющий пальмам быть необычайно зелеными. Тут и там раскрывали свои причудливые соцветия алые цветы, из которых пили нектар малахитовые птички. Прозрачные струи прохладной светло бирюзовой воды спадали каскадами из гигантских чаш-фонтанов.

Под арочными сводами дворца танцевали, звеня браслетами, нарядные красавицы. Среди черноволосых, черноглазых девушек особо выделялась одна. Она была чуть выше других. Русые волосы свободно струились по плечам. Серо-зелёные глаза блестели озорным блеском. Кожа у девушки была белой, как снег на горных вершинах.

Смуглолицые туарегские женщины смотрели на красоту чужестранки с опаской. А юноши туареги не сводили с красавицы глаз. Девушка звенела серебряными браслетами, ловко играла прозрачной лиловой шалью, расшитой серебряными монетами и беззаботно смеялась. Её смех слышался во всех уголках кружевного дворца.

Красавица приблизилась к группе юношей, тронула одного из них за руку, и, стыдливо прикрыв лицо прозрачной шалью, спросила:

– Я тебе нравлюсь?

– Оч-ч-чень, – ответил юноша.

– Оч-ч-чень? – засмеялась красавица. – Я стану твоей, если ты принесешь мне розу пустыни!

– Розу пустыни? – обеспокоено вскрикнули женщины. – Да в своем ли ты уме, что требуешь такое?

– Я не требую, а прошу, – проговорила красавица, надменно глянув на них. – Если я действительно нравлюсь этому юноше, то пусть выполнит мой каприз.

– Каприз? – заголосила самая старая женщина. – Да ты посылаешь его на верную смерть. Ещё никто…

– Хорошо, я готов выполнить твой каприз, – юноша улыбнулся. – Я принесу тебе розу пустыни, чего бы мне это не стоило. В знак нашего договора прими от меня вот это.

Он протянул красавице смешной малиновый цветок, сделанный из атласной ленты, и ушёл.

– Фу, какая безвкусица, – фыркнула красавица и швырнула цветок в фонтан. Он размок и рассыпался, превратившись в атласную ленту, которая юркой змейкой скользнула на самое дно глубокой фонтанной чаши.

Звуки музыки умолкли. Никто больше не желал веселиться. Женщины закутали лица прозрачными шалями и ушли на свою половину, не проронив ни слова.

Юноши поспешили на свою половину, злобно перешёптываясь:

– Она отправила его на верную смерть.

– Он должен был отказаться.

– Нет. Отказом он обрек бы себя на вечный позор.

– Он выбрал смерть, чтобы не носить тюбетейку труса.

– Она должна была задержать его у ворот, крикнув, что пошутила.

– Скорее всего, в неё вошел злой дух пустыни.