Агата Колобанова - Будь моей стаей

«Феофан, а мы сможем вернуться обратно?» – испуганно спросил щенок.

Кот затих, уставившись на него страшными голубыми глазами.

«Вернуться, точно! Надо запомнить дорогу!»

Кот затих, глядя сквозь решетку. Щенок поскулил, пошумел, и тоже начал смотреть наружу.

Снаружи были маленькие дома. Боня никогда не видел таких маленьких домов.

Много-много, вроде бы и разных, но все равно безобразно похожих.

«Мы точно сможем вернуться?»

Кот не ответил. Он смотрел пристально, иногда резко поворачивая голову и еще более пристально вглядываясь куда-то.

Куда, щенок не понял. Но, наверное, это было важно.

Он ждал. Сидел и ждал, не вслушиваясь в разговоры похитителей.

А девчонки-похитительницы не молчали. Обсуждали, как будут играть со своей добычей.

«Но мы не можем показать их родителям. Ни твоим, ни моим. Где мы будем держать зверей?» – спросила очкастая.

«А у тебя в старом сарае, которым никто не пользуется. Поставим там корзину. Будем их оттуда доставать, чтобы поиграть и покормить. А потом сажать обратно, чтобы не убежали» – ответила веснушчатая.

«А им точно можно долго сидеть в клетке?»

«Это не клетка. Это корзина-переноска. Если взрослые их туда сажают, значит, можно!»

Очкастая с сомнением хмыкнула, но спорить не стала.

Наконец, девчонки занесли корзину в небольшой, совсем-совсем небольшой домик и поставили там на старый верстак.

«Поедим, а вечером соберемся и поиграем!» – сказала веснушчатая, и обе ушли, закрыв дверь.

«Нас отсюда выпустят когда-нибудь?» – осторожно спросил Феофана Боня.

«Не знаю. Такого раньше никогда не было» – растерянно ответил кот.

«Тогда что же нам делать?»

«Ждать».

Щенок подобрался поближе к коту, и прижался к нему боком. Обычно Феофан прогонял Боню, когда тот пытался так сделать. Но сейчас кот не возражал.

Рядом с большим, сильным и страшным котом было спокойнее. Если бы он всегда был таким добрым…

«Феофан!» – окликнул щенок.

«Что?» – рассеянно откликнулся увлеченный своими мыслями кот.

«Будь моей стаей!»

«Ага, ладно» – ответил Феофан, не вслушиваясь в лепет щенка.

Лопоухий, наконец, успокоился и затих. Это прекрасно. Но вот когда их, наконец, все-таки выпустят из переноски?

Обычная, дешевая пластиковая корзина-«переноска» тесновата даже для одного небольшого животного. А уж вдвоем-то в ней и вовсе плохо. Очень плохо.

С бесконечным покорным терпением, которое встречается только у животных, большой мохнатый кот и лопоухий щенок сидели, прижавшись друг к другу, и ждали, когда же, наконец, люди выпустят их из заточения.

Девчонки пришли ближе к вечеру.

Открыли корзину…

Феофан хотел размять затекшие лапы, почистить пропахшую собачьим запахом шубку. Справить нужду, в конце концов. К тому же, он был голоден, очень-очень голоден.

Он мрачно терпел назойливое тисканье очкастой девчонки, ожидая, когда она его, наконец, отпустит.

Потом, пытаясь намекнуть, что ему надо на землю, несколько раз мяукнул. Потом начал вертеться, сучить лапами, пытаясь высвободиться.

«Пусти! Пусти! Мне надо, срочно надо!»

Поняв, что старший товарищ вырывается, Боня тоже начал вертеться, кряхтеть, скулить и визжать.

«Сейчас взрослые услышат, сажаем быстрее их в «переноску!» – всполошилась веснушчатая девчонка.

Несмотря на сопротивление, сильные большие человеческие руки запихнули кота и щенка обратно в корзину и закрыли крышку.

«Как это? Почему? Зачем? ВЫПУСТИИИТЕ!» – возмущенно кричал Боня.

Потом, поняв, что люди не возвращаются, перестал вопить и тихо захныкал.

«Хочу писать. Хочу бегать. Не хочу тут сидеть!»

Феофан хотел грубо оборвать это нытье – ему тоже было плохо.

Но даже если он покусает щенка, выбраться наружу это не поможет.

Выбраться. Наружу.

Упершись задними лапами в пол «переноски», кот навалился лопатками и загривком на крышку, пытаясь ее поднять.

Раз. Еще раз. Еще…

Боня не понял, что делает кот, но тоже начал суетиться – метаться по «переноске» и скрести лапами ее стенки.

С одного края крышка, вроде бы, слегка подалась, пошевелилась. Феофан сдвинулся туда, чтобы еще раз попытаться ее приподнять.

«Выход, тут выход?» – бросился к коту щенок.

Оба зверя оказались в одном углу «переноски», стоящей на древнем шатком верстаке. Корзина пошатнулась и упала вниз, на старые доски пола.

«Смотри, смотри, дырка!»

Кот оглянулся на восторженный крик щенка.

И впрямь, дырка. От удара стенка корзины треснула и края трещины сдвинулись.

Подойдя поближе, кот попробовал зацепить край лапой и потянуть на себя.

С трудом, медленно, неохотно, пластиковая решетка начала подаваться.

«Я помогу!»

Щенок ухватил зубами уже сдвинутый котом край трещины и начал быстро и сильно дергать раз за разом. Оторвал, ухватил кусок рядом.

Кот изумленно наблюдал, как увеличивается дыра под зубами упорного маленького существа.

«Хватит, мы уже пролезем, пусти!»

Азартный Боня не сразу понял, чего от него хочет Феофан. Но, наконец, перестал грызть и пролез наружу.

«Мы выбрались, выбрались!» – радовался щенок.

«Да-да, выбрались, молодец» – похвалил его кот, вылезая из сломанной корзины. Подпрыгнул вверх, цепляясь когтями, забрался по старым доскам стены, и вылез наружу через дыру под крышей.

«Феофан, ты куда, а я? А меня?» – всполошился щенок.

«Оставайся тут, ты мне не нужен» – огрызнулся кот.

«Нет, нет, так нельзя! Это неправильно! Мы же СТАЯ!»

«Кому нужна твоя стая?» – презрительно хмыкнул Феофан, спрыгивая вниз.

Щенок рыдал и кричал ему вслед, но какое дело Феофану до этого лопоухого нелепого создания?

Есть ли совесть у кошек? Если бы об этом спросили Феофана, он бы серьезно задумался. Потому, что трудно понять, есть ли у тебя загадочная штука, о которой ты слышишь впервые в жизни.

Кот ни о чем не сожалел. Наоборот, он был очень доволен. Мало того, что выбрался из заточения, так еще и избавился от надоедливого щенка. И теперь вернется домой один, и все будет так же, как было раньше, до того, как хозяева притащили это недоразумение в дом.

Только домой надо как-то вернуться. Или, хотя бы, добраться до станции. Там он с хозяевами расстался, там, значит, они и будут его искать.

Но сначала надо поесть. Он голоден, он очень-очень голоден. Последний раз он кушал утром, перед тем, как хозяева начали собирать вещи. А сейчас уже ночь.