Аида Тастенова - Запретный мир

– Хорошо. Хорошо…

– Ваши волосы готовы. Смотрите.

Пока я вся трепетала от страха перед Мирой, она, оказывается, сняла пластину и перевела мое кресло в исходное положение.

В зеркале отражалась я. Но мои волосы были не рыжими! Вместо этого они приобрели каштановый оттенок.

– Я же просила рыжий… – разочарованно сказала я.

– Простите, видимо я… я что-то напутала с краской. Или с настройками аппарата…

Извинялась Мира искренне. Я взглянула на нее: грозный взгляд исчез, вместо него – испуг. Представьте себе: в лучшем салоне красоты Константа мастер не смог вам перекрасить волосы! Для нашего общества – это скандал. А для Миры – увольнение. Несмотря на то, что ее доход от этого никак не изменится, (потому что все граждане получают высокую заработную плату независимо от того, кем и где ты работаешь и работаешь ли вообще), от этого сильно пострадает репутация Миры. Мало того, что не сможет найти работу в городах за четыреста миль от столицы, так еще и ее досье попадет на рассмотрение в Комитет Стражей. А в ее случае это грозило рассекречиванием личности.

– Я… Я перекрашу. Да, я сейчас же сделаю Вам рыжий.

– Не надо, – отрезала я, – не стоит. И так хорошо. Не рыжий, но сойдет. Брови мне пожалуйста тоже каштановыми сделайте, а то какой-то сильный контраст черных бровей с такими волосами.

– Вы… Напишите негативный отзыв или оставите на меня жалобу?

– Нет. Если Вы со мной встретитесь послезавтра, то нет.

Мира выдохнула. Какой бы грозной она не хотела казаться, внутри нее жила маленькая девочка.

– И, можете завтра приехать ко мне и сделать прическу и макияж? У меня намечается большой праздник.

– Конечно. Да. Я смогу.

И Мира принялась исправлять мои брови.

Из «Нуара» я вышла девушкой с каштановыми волосами. Девушка-эльфийка на меня удивленно пялилась.

«Слишком естественно для такого общества…» – мысленно заключила я.

Приехав домой, я наткнулась на отца.

– Верона, с тобой все в порядке? О, ты сменила цвет волос!

Фаталь Каменный заключил меня в свои объятия. Если честно, я чувствовала к нему огромную неприязнь. А еще я словно обнималась с мертвецом. Я хорошо помнила, как по новостям передавали, что его казнили.

Закончив с объятиями, отец еще раз спросил:

– С тобой все в порядке? Ты какая-то не такая.

– Все нормально. Все просто замечательно.

– Чего ты такая грустная? И где же обещанный синий цвет волос?

– Просто… – я начала думать, как же соврать ему поубедительнее: – Просто мне завтра уже восемнадцать. Я хотела стать взрослой, но не так скоро… Мне страшно и грустно, что мое детство закончилось.

Более дурацкого ответа я придумать не смогла.

– О, моя милая! – отец снова принялся меня обнимать. – Моя дорогая! Ты все равно останешься для меня маленькой девочкой. Не бойся, оттого, что ты станешь совершеннолетней я не перестану тебя любить так, как всегда любил.

«Еще как перестанешь.» – вертелись мысли в моей голове.

За ужином я старалась вести себя как раньше: улыбалась, разговаривала, один раз даже засмеялась. Отец спросил, что за спектакль я устроила сегодня перед Златой, на что я ответила:

– Ох, обычный постановочный спектакль. Мини-розыгрыш.

– С чего это ты занялась розыгрышами?

– Не знаю. Захотелось что-то и все…

– Ты становишься похожей на свою мать. Тоже делала все, что ей приходило в голову… – отец произнес эти слова немного разочарованным тоном.

– Разве это так плохо? – спросила я.

– Когда как. Иногда – очень даже хорошо. Иногда – очень плохо. Важно знать грань между добром и злом.

«Да кто бы говорил! Ты скоро устроишь переворот и казнишь Поркиуса Кармону! А потом тебя убьет Йокай! А все потому, что каждый из вас делал то, что хотел. Вы стерли грань добра и зла. Для вас ее нет.»

Хотелось кинуть в отца тарелкой. Или металлическим блюдом. Но я прекрасно понимала, что это очень глупый поступок. То, что я знаю будущее дает мне право изменить его к лучшему. А кидания тарелками ни к чему хорошему не приведут. Я решила сменить тему разговора:

– Как вы познакомились с мамой?

– Милая, я сто раз тебе это рассказывал.

– Нет.

– Разве?

– Ты рассказывал, как вы поженились. А как вы познакомились?

– Сейчас постараюсь вспомнить как можно точнее. – отец отрезал кусок курицы со вкусом папайи и начал жевать его. Прожевав это «произведение кулинарного искусства», он ответил: – Я был в Пифагоре в гостях у тетушки моей мамы. Помнишь, тетя Изольда?

– Да, помню.

Изольда – красивая женщина. Таких зовут роковыми. Встречая их, мужчины сворачивают головы и сходят с ума. Изольда умерла от старости, когда мне было десять лет. Мы особо не общались, но я всегда восхищалась ее улыбкой, длинными ногами, густыми волосами. Злата рядом с ней не стояла. Изольда выглядела внешне на двадцать пять, когда ее положили в гроб. А внутри ее органам было восемьдесят пять. Как сказал врач: «Организм омолаживать мы пока не научились…» Изольда до самой смерти спокойно ходила на высоченных шпильках. Я так не могу и не умею.

– Приехал я к тетушке Изольде. А к ней как раз пожаловала твоя мама. Как она на меня накинулась! Словно я был последним мужчиной на планете. Она уселась рядом со мной в гостиной и вела оживленную беседу. Я ее заинтересовал, это было видно. Она меня тоже. А через год мы поженились, а потом родилась ты, моя дорогая. И завтра тебе уже восемнадцать!

– Как интересно. – я улыбнулась и встала с места. – Спокойной ночи, я устала, хочу спать.

– Ты ведь не поела совсем… – удивился отец, глядя на мою тарелку с нетронутой едой.

– Я хорошо поела днем. Сейчас не лезет уже.

– А-а-а, вот оно что. Хомячишь посреди бела дня. Что ж, спокойной ночи, милая.

Как хорошо, что я смогла уйти в свою комнату и побыть одна! Как хорошо, что отец мне поверил и я не стала объяснять, что не могу есть, потому что меня выворачивает от одного запаха этой ужасной курицы со вкусом папайи! Как это можно есть? Как можно получать от этого удовольствие?

Я легла в постель и разрыдалась. Я хотела снова оказаться в Горе. Прямо сейчас. Я знала, что они все живы. Я очень-очень хотела к ним.

Я плохо спала. Часто просыпалась. Мне что-то снилось, но я не помнила, что. В шесть утра я поднялась с постели, потому что больше не могла лежать. Скорее бы мое день рождение прошло, скорее бы я поговорила с Мирой наедине.

На кухне я заглянула в холодильник. Ничего интересного там не нашла. И ничего съедобного. От колбасы со вкусом и ароматом банана меня чуть не стошнило. Фу.

Робот шеф-повар на нашей кухне мог приготовить что угодно. Я включила его и заказала тосты, омлет из яиц и молока и обычный кофе.