Шарлота Йонж - Маленький герцог (в пересказе Елены Чудиновой)

Теперь Ричард по нескольку раз в день спрашивал Осмонда и госпожу Астриду, воротится ли Альберик. Все соглашались, что было бы весьма неразумно со стороны мадам де Монтемар отказаться от такого прекрасного предложения. Выслушивая подобные ответы, Ричард успокаивался. Однако госпожа Астрида все же не верила, что мать отпустит единственного сына.

Ричард продолжал сомневаться и надеяться. И вот однажды вечером, возвращаясь верхом с прогулки вместе с Осмондом и сэром Эриком, он заметил четырех приближавшихся к ним всадников. Впереди ехал маленький мальчик.

- Это Альберик! - воскликнул Ричард. Так оно и оказалось. Пока воспитатель Альберика передавал сэру Эрику послание мадам Монтемар, Ричард подъехал поближе, чтобы приветствовать гостей.

- О! Я так рад, что твоя мама отпустила тебя к нам! - обратился он к Альберику.

- Она сказала, что ей трудно будет справиться с воспитанием юного воина и будущего полководца, - ответил Альберик

- Ты жалеешь, что приехал?

- Нет, думаю, я скоро привыкну. Кроме того, каждые три месяца Бертранд будет приезжать и забирать меня домой к матери, если, конечно, ты позволишь, господин.

Ричард пришел в полный восторг. Правда, ему казалось, что Альберик никогда не сможет полюбить Руан, как любил этот город сам Ричард. Но уже через несколько дней юный Монтемар приободрился и стал меньше скучать по матери. Ему даже удалось немного поговорить на смеси франкского и норманнского с сэром Эриком и госпожой Астридой. А вскоре мальчик совсем освоился со своей новой жизненной ролью соученика и друга герцога. Конечно, в качестве товарища по играм Альберик куда больше подходил Ричарду, чем Осмонд де Сентвиль. Осмонд всегда играл с ним как взрослый, то есть не для собственного удовольствия, а чтобы развлечь ребенка. Все самое интересное и приятное в играх он уступал Ричарду. У мальчика начала развиваться склонность верховодить. Альберику это не понравилось.

- Мне с тобой неинтересно играть, - однажды заявил он. - Ты и в игре хочешь оставаться герцогом.

Ричард не понял, что Альберик имеет в виду, но тот стал играть с ним со все большей неохотой. Маленького герцога это сердило и обижало.

- А что я могу поделать,- говорил Альберик.- Ты во что бы то ни стало хочешь быть первым, а я не хочу тебе поддаваться. Никому не хочется быть драконом! И всяк хочет быть рыцарем, который его побеждает. По-честному злым драконом надо быть по очереди. Иначе что это выходит за игра?

- Ну и как тогда лучше играть? - надулся Ричард.

- А давай играть так, как я играл с сыновьями Бертранда в Монтемаре. Тогда я был их господином, теперь ты - мой господин. Но моя мама говорит, что все будет идти вкривь и вкось, если мы во время игры не забудем об этом.

- Ладно, - ответил Ричард. - Давай начнем заново, а драконом теперь буду я.

И Ричард честно полез в пещеру, которую мальчики устроили под каменной лестницей - стеречь похищенных пленников. Со стороны могло показаться, что освобождение этих пленников не стоит сражения: ведь их роль играли обычные поленья. Но Альберик отважно атаковал дракона.

Когда же игра закончилась, Альберик снова сделался с герцогом почтителен, как предписывал этикет.

Изящество и учтивость в обращении он перенял от своей матери, уроженки Прованса, где благородных девиц еще воспитывали на римский манер. В Нормандии все было куда проще и грубее. Юного рыцаря из Монтемара уже давно начали учить читать и писать, поэтому, продолжая ученье, он все усваивал гораздо лучше Ричарда. А юный герцог собирался и вовсе прекратить занятия с отцом Лукасом, но аббат Мартин убедил его учиться дальше - ведь покойный отец хотел, чтобы мальчик овладел книжной премудростью.

Хуже, чем на уроках, скучал Ричард, часами просиживая на совете баронов, а это входило теперь в его обязанности. Управлял герцогством на самом деле граф Харкут, но все же ни одно решение не могло быть принято без согласия Ричарда. Совет баронов, занимавшийся делами правления, собирался почти каждую неделю в большом зале башни Ролло, который назывался «парламентом», или «залом совета». Там присутствовали граф Бернард, архиепископ, барон де Сентвиль, аббат Мартин и другие епископы, дворяне и аббаты. Маленький герцог сидел в своем высоком почетном кресле и терпеливо выслушивал обсуждение вопросов, связанных с перестройкой и защитой замков, с денежными займами у вассалов, с просьбами баронов о денежных субсидиях. Часто дворяне приезжали в столицу герцогства для справедливого решения своих дел. Мальчик слышал, как спорили его вассалы об отношениях герцогства Нормандского с соседями: королем Франции Людовиком, графом Анжуйским Фульком и графом Монтрейля Херлуином. На советах часто шла речь о том, что Гуго Парижский и Алан Бретонский являются врагами Нормандии и доверять им не следует.

Все это очень утомляло Ричарда. А когда он узнал, что бароны решили не объявлять войну опасному противнику, графу Фландрии, Ричард и вовсе огорчился. Мальчик частенько тяжело вздыхал, зевал и ерзал на сиденье, а граф Бернард замечал это и усмирял своего маленького лорда такими суровыми взглядами, что герцог даже пугался старого датчанина. Бернард никогда не хвалил мальчика и не интересовался его жизнью и учением. Он обращался с Ричардом хоть и почтительно, однако сурово и сдержанно. Иногда граф строго выговаривал мальчику за неугомонность или какие-либо ребяческие шалости.

В доме Сентвилей Ричарду многое позволяли, и сейчас поведение графа втайне очень сердило его. Он не любил и боялся Харкута и не раз говорил Альберику де Монтемару, что едва ему минет четырнадцать (это было тогдашнее совершеннолетие), как он тотчас отошлет графа Бернарда в его родовое поместье. Нечего тут сидеть вечерами с угрюмым мрачным лицом и мешать их играм!

- Только захотим ли мы играть, когда тебе будет четырнадцать, а мне почти шестнадцать? - посмеивался Альберик. - Мы же станем совсем взрослые!

Наступила зима. Теперь Осмонд каждый день водил Ричарда и Альберика на ближайший каток. Норманны до сих пор гордились своим умением превосходно кататься на коньках, хотя давно уже покинули холодные реки и озера Норвегии.

Однажды они возвращались втроем с катка. Не успели юноша и мальчики войти во двор замка, как услышали конский топот и голоса людей. Это было странно.

- Это еще что такое? - сказал Осмонд. - Мы не ждем никого из вассалов. Или прибыл герцог Бретонский?

- Ох! - огорчился Ричард. - На этой неделе у нас уже был совет. Надеюсь, они не созовут еще одного.

- Быть может, случилось что-то очень важное, - предположил Осмонд. - Жаль, что граф Харкут в отъезде.

Но Ричард подумал: наоборот, это очень хорошо, что графа нет. В этот миг Альберик, бежавший впереди, повернул назад.