И. Ликстанов - Малышок

Сначала Костя невольно обрадовался, что все идет так ладно, а потом ему стало грустно. Он понял, что даст эта выдумка девочкам. Если понадобится, они смогут отлучаться из-за колонн, а «Буши» будут все работать и работатъ. Вот если бы удалось договориться с Севой работать так, как придумала Катя, можно было бы отказаться от перенастройки станка. Но Сева, уловив его подавленный взгляд, насмешливо посвистел, точно сказал: «Подумаешь, чудеса! Вот мы сделаем штуку, так это штука!»

- Учись, Малышок! - хвастливо бросила Катя. - Впрочем, у лодырей учиться легче!

Кто ее дергал за язык! Она начала день обидным словом и продолжала все хуже и хуже. Ух, как захотелось Косте добиться сразу полуторных норм да и сказать мимоходом обидчице: «Вы у нас поучитесь, Катерина Васильевна! А то ползете, как черепахи, просто жалко смотреть!»

В тот день Катя и Леночка впервые выполнили норму, и за колоннами раздался победный визг, а Костя выработал восемьдесят пять процентов. Лучше, чем вчера, но все же так мало, так плохо, что и говорить не хочется…

Трудно сказать, что делали старенькие «Буши» до войны. Вероятно, стояли на заводике в каком-нибудь мирном южном городке, точили простенькие детали в час по столовой ложке, и работали за ними седоусые токари, считавшие, что лучше их станочков на свете ничего нет. Разве мог кто-нибудь предположить, что «Буши» попадут в горячие руки молодых рабочих военного времени, которым казалось, что все делается слишком медленно!

На другой день утром Сева сообщил Косте, что Колька Глухих уже достал нужную шестеренку и можно хоть сейчас выполнить задуманное дело.

- А чей станок перестроим? - осторожно спросил Костя.

- Странно, - пожал плечами Сева. - Ты же первый хотел полторы нормы выполнить! Твой станок и перестроим.

- Ловкий ты! -сказал обеспокоенный Костя и чуть не закончил: «Тебе легко чужим станком распоряжаться, а мне что будет, если неаккуратно выйдет?»

Он только подумал это, но Сева понял его мысль и улыбнулся.

- Хочешь плавать не замочившись, - отметил он, порылся в своем инструментальном шкафчике, где было много всякой всячины, и показал Косте два длинных и тонких гвоздика. - Видишь, носик у одного острый, а у другого совсем тупой. - Отвернулся, зажал гвоздики в кулаке, оставив наружу шляпки, и сказал Косте: - Тяни какой хочешь. Если вытащишь острый гвоздик, мы переставим шестеренки на твоем станке, а если тупой - на моем. Понятно?

Нужны ли были еще доказательства, что Сева тоже готов рискнуть! И Косте захотелось непременно вытащить острый гвоздик, выиграть право на перестановку шестеренок. Он протянул руку, призадумался, захватил ногтями одну из шляпки… вытащил острый гвоздик.

- Видишь, твое счастье! - И Сева изо всех сил забросил гвоздик, оставшийся в его кулаке. - Значит, твой станок переналадим.

Получилось так, как пожелал Костя, но он испугался. До сих пор он мог выбирать: «хочу» - «не хочу», а теперь оставалось только действовать.

- Ладно, скажи Николаю, - решил он.

В конце обеденного перерыва девочки привели за колонны Зиночку Соловьеву.

- Вот как мы организовали работу, - сказала Катя. - Теперь у нас совсем не будет простоев!

Посмотрев, как девочки работают, Зиночка загорелась и сразу нашла для всего этого солидное название:

- Девушки, это многостаночничество и взаимопомощь. Определенно! У вас действительно не будет простоев. Вы молодцы, орлицы! Ваш опыт надо подхватить…

Она умчалась и через минуту притащила начальника первого Цеха Тимошенко.

- Так це ж понятно! - сказал он. - При работе на станке есть время машинное, когда сам станок работает, и есть время ручное, когда токарь налаживает станок, снимает деталь да шо еще. На такой крупной детали, как «труба», да еще при таком слабом режиме машинное время получается большое. Свободно можно два станка обслуживать, а то и три…

- Однако мальчики не догадались так сделать, а девочки догадались и уже выполняют норму. Молодцы они или нет? - волновалась Зиночка, обиженная его хладнокровием.

- Молодцы, молодцы! -признал Тимошенко. - Добре, добре, хвалю! Сегодня получите столовые талоны в зал ударника… - Он добавил с сожалением: - Вот погано тилько то, шо эта деталь для нашего цеха не характерная. Мелочь делаем. А на мелкой детали машинное время короткое. На двух станках не успеть.

- Что же ты отстаешь, Малышок? - спросила Зиночка, как только начальник цеха ушел. - На Северном Полюсе ты гремел, ты был новатором производства, а здесь совсем потерялся. Сергей Степанович как-то сказал, что ты стоящий паренек, а ты не оправдываешь доверия. Неужели тебе не обидно? Вы с Булкиным должны перенять пример Кати и Леночки, вызвать их на соревнование и перегнать…

- Ах, как страшно! - вполголоса откликнулась Катя. - Все равно ничего не получится…

- Нет, не размагничивай его! - возразила Зиночка. - Я уверена, что он тоже покажет всем высокий класс… - И при этом она подмигнула Косте, не подозревая, что мальчики задумали нечто совершенно поразительное.

В конце смены за колонны на минуту забежал Колька Глухих и тайком от девочек сунул Косте что-то завернутое в бумагу, а Костя спрятал сверток в инструментальный шкафчик.

Мальчики втроем отправились домой. Заслышав голоса квартирантов, Шагистый высунул нос из берлоги и поскулил, чтобы привлечь внимание Кости, но тот пробежал мимо. Шагистый, должно быть, подумал: «Странно! Если у него сегодня нет корочки, я могу это простить, но почему же он даже не назвал меня хвостатым?» - и забился подальше в берлогу.

Вернулся, вернулся в цех Герасим Иванович Бабин! Каких только ученых слов не наговорили ему доктора, хотели оставить мастера в доме отдыха еще на целую декаду, но мастер улыбнулся, сказал: «Вот как собаку Гитлера побьем, все внутренние гайки и шурупы подтянем. А сейчас, простите, некогда. Работать нужно». И уехал.

Рано утром он побрился, помолодел и задолго до гудка отправился на завод.

- Дывысь, це ж Герасим Иванович! - обрадовался Тимошенко, когда мастер зашел в его контору. - Я ж казав, що Бабин самый неподходящий элемент для отдыха. Сидай, сидай, мастер!

Не успел Герасим Иванович сесть, как Тимошенко завел разговор о том, что директор сейчас особенно жмет на мелочь, потому что заводам-кооперантам неохота возиться с малыми деталями, а из-за них задерживается сборка.

В то время как они обсуждали вопрос об установке дополнительных револьверных станков, за колоннами появились три паренька, зажегся свет.

- Давай! - прошептал Колька и засуетился, крепко сжав свой ротик и побледнев от волнения.

Отперев шкафчик, Костя, тоже взволнованный, испуганный, достал бумажный сверток; из свертка появилась шестеренка.