Вальдемар Бонзельс - Пчела Майя и ее приключения

— Курт, из семейства розовых жуков! Майя усмехнулась про себя, она хорошо знала, что он просто навозный жук, но сделала вид, будто верит. Майе не хотелось огорчать Курта.

— A дождь вам не повредит? — спросила она.

— О нет! Я привык! Розы всегда в росе! «Ну что за наглая ложь и что за суетность!»

— подумала Майя.

— Курт, — осторожно начала она, — что это за норка там, под листком?

— Норка? Какая норка? Норок много! Я не понимаю, о какой именно норке вы спрашиваете?

Он совершенно растерялся, и тут с ним случилось ужасное несчастье. Пытаясь показать, что ему безразлично, о какой норке идет речь, он сделал небрежное движение и упал на спину, беспомощно размахивая руками и ногами.

— Все кончено! — кричал он. — Я никогда не смогу перевернуться! Я погибну! О, жалкая судьба!

Он вопил так громко, что совсем не слышал утешений Майи. При этом он все время пытался уцепиться лапками за землю, но только перекатывался на своей толстой спине. Зрелище было жалкое, маленькая Майя испугалась за дальнейшую судьбу бедняги Курта. Он лежал бледный и ужасно кричал.

— Я не выдержу! Отвернитесь, не мучьте] умирающего вашим пронизывающим взглядом! О, если бы мне ухватиться за травинку, за стебелек одуванчика! Я не могу держаться за воздух!

— Подождите! — крикнула Майя. — Я постараюсь помочь вам! Может быть, у меня получится. Ho, милый Курт, не кричите так, а лучше послушайте меня. Сейчас я наклоню к вам какую-нибудь травинку! Вы сможете ухватиться?

Ho Курт громко стонал и, кажется, ничего уже не понимал. От страха он перестал соображать. He обращая внимания на проливной дождь, Майя выпорхнула из своего убежища, заметила подходящую травинку и уцепилась за нее. Ура! Травинка согнулась под ее тяжестью, и кончик оказался прямо над лицом Курта.

— Цепляйтесь крепче! — крикнула Майя. Курт вцепился в кончик стебелька сначала одной рукой, после — другой, а потом и обеими ногами, а на ногах у него были крепкие шипы. И вот он уже перевернулся!

— Ox! — застонал жук. — Если бы не мое присутствие духа, я так бы и остался жертвой вашей болтовни!

— Теперь вам легче? — спросила Майя. Курт прижал лапку ко лбу.

— Благодарю! Когда пройдет это головокружение, я все вам расскажу!

И тут вдруг появился стриж. Он летел низко над травой, высматривая насекомых. Пчелка припала к земле. A когда она распрямилась, Курт уже успел уползти. Майя огляделась по сторонам и взвилась в воздух. Дождь прошел и наступил теплый ясный день.

Чудесный день! C утра пала роса, и когда солнце поднялось высоко, все кругом засверкало.

Вокруг разносились многочисленные голоса. Странно, но страшные птицы, сидевшие на ветках, пели очень красиво. A порхающие в кустах насекомые: жуки, бабочки, мухи — вторили им.

Майя устроилась в дупле дерева. Там было безопасно и сухо, а ночью — тепло, потому что солнце по целым дням прогревало лес. Только однажды Майя перепугалась, это случилось, когда дятел начал долбить ствол ее дерева. Для маленького насекомого услышать стук дятла — все равно что для нас слушать ночью, как бандиты лезут в окно! Однако именно по ночам Майя чувствовала себя в безопасности, никто не пытался проникнуть в ее надежное убежище.

Пчелка отыскала темную и холодную щелочку и хранила там свои скромные запасы меда, запечатав их вощаной печатью.

Веселая и жизнерадостная, Майя летела навстречу новому дню. Она была похожа на золотую пылинку, которую уносит ветер.

— Сегодня я непременно встречу человека! — воскликнула она. — B такие погожие дни люди наверняка выходят на воздух и радуются!

B воздухе сновало огромное количество насекомых, просто неимоверное! Повсюду царило веселье, раздавались взрывы смеха бабочек и жучков. Майя летела прямо в густую траву, к ярко распустившимся цветам.

Особенно понравились ей красивые красные маки. B чашечке одного из них она позавтракала и только собралась лететь дальше, как увидела на травяном стебле очень странное существо. Майя сначала испугалась — такое это было зеленое тощее чудовище! — но потом ей сделалось любопытно и она с интересом смотрела на длинноногого незнакомца. У него был такой вытянутый лоб, что казалось, будто это рожки, а усики — чрезвычайно тонкие и длинные. Прозрачные крылышки — маленькие-маленькие — вряд ли могли бы поднять его в полет, зато незнакомец обладал замечательно большими задними ногами, согнутыми в коленках; когда он прыгал, эти ноги подбрасывали его кверху, как пружины. И весь он был зеленый-зеленый, а глаза дерзкие и взбалмошные, но в общем они глядели по-доброму.

— Hy-c, барышня! — заметил кузнечик; должно быть его немного раздражило удивленное выражение на лице пчелки. — Вы что, никогда не видели кузнечиков? Или, может быть, вы просто сносите яйцо?

— Что за глупости! — рассердилась Майя. — Даже если бы я умела нести яйца, я все равно н е стала бы этого делать! Как можно легкомысленно присваивать себе священные обязанности царицы!

Кузнечик сжался от смеха, и лицо у него сделалось такое смешное, что Майя и сама невольно улыбнулась, хотя была очень сердита на него.

— Барышня! Ха-xa! Разумеется, царица — это все! Ho и вы ведь пчела!

Майя была разозлена до крайности.

— Что за глупый смех! Неужели вы серьезно можете предполагать, что я несу яйца, да еще здесь, прямо на траве!

Раздался странный треск.

— Гопля! — воскликнул кузнечик и скрылся из виду.

Майя поразилась. Без помощи крыльев он взвился в воздух так высоко, что это показалось Майе просто безумной смелостью!

Вскоре он снова был рядом с ней. Она не могла понять, когда это произошло, но вот он сидит и бессовестно оглядывает ее со всех сторон.

— Нет! — наконец решил этот бесстыдник. — Вы не годитесь для того, чтобы нести яйца! У вас нет яйцевода!

— Что? Нет яйцевода?! — Майя поспешно прикрылась крылышками, так что только личико было видно.

— Нет яйцевода, совершенно верно! Ho это не основание для того, чтобы падать в обморок! Вы ведь оса, не так ли?

Маленькая Майя оскорбилась до глубины души:

— Вы гадкий, гадкий!

— Гопля! — ответил кузнечик и снова исчез. «Он меня с ума сведет! Надо поскорее улетать!» — решила Майя. Какая обида, какой позор! Ee приняли за осу! За осу — значит, за воровку и разбойницу! Майя совсем уж было собралась лететь, но тут кузнечик снова появился перед ней.

— Прошу прощения, барышня! — Задние его ноги были похожи на стрелки часов, когда они показывают двадцать пять минут седьмого. — Время от времени я вынужден прерывать нашу приятную беседу исключительно для того, чтобы удовлетворить насущную потребность своего организма в прыжках! C вами такого не бывает?