Тамара Крюкова - Блестящая калоша с правой ноги

— Но у меня и так глаза самые обыкновенные.

— Ничего подобного. Не зря говорят, что у страха глаза велики. Значит, когда ты боишься, ты все видишь, словно через увеличительное стекло, а ты попробуй увидеть все, как есть. Чаще всего опасность бывает не такая страшная, как мы ее воображаем, — пояснила Калоша.

Венька хотел было что-то возразить, но Калоша не дала ему вставить ни слова и продолжила:

— Но, конечно, проще всего избавиться от страха, если тебя посветят в рыцари, потому что рыцари, ничего не боятся.

— В наше время в рыцари уже не посвещают, — вздохнул Венька.

— А кто говорит про наше время? Мы отправимся в средневековье! воскликнула Калоша.

— Разве это возможно?

— Вообще-то это нелегко, но тебе повезло, что мы находимся в музее. Тут собрана вся история, поэтому для путешествия в прошлое нет места более подходящего, — Калоша привстала на ножках, выгнула спину, словно горячий вороной конь и скомандовала, — Ну-ка, оседлай меня!

Венька робко сунул ногу в Калошу, та хитро подмигнула и…

В тот же миг стены музейного зала словно растворились. К своему ужасу Венька обнаружил, что сидит верхом на пони посреди дороги, серпантином убегающей вдаль. Всадника обуял неописуемый страх. Он судорожно вцепился в гриву лошадки, но та довольно миролюбиво переступила передними ножками, и встала, как вкопанная. Вопреки Венькиным опасениям пони не лягалась и не кусалась. Мало помалу наездник успокоился и даже решился погладить свою лошадку по блестящей черной шерстке.

— Попробуем не унывать, — сказал он себе и огляделся.

Вокруг простиралась унылая равнина. Земля была покрыта пучками сухой травы. Кое-где торчали пропыленные кустики и чахлые деревца. Вдруг за спиной Венька услышал цокот копыт. Сердце у Веньки екнуло. Воображение живо нарисовало ему банду отчаянных головорезов, свирепых и кровожадных разбойников с большой дороги. Венька был готов провалиться сквозь землю от страха. Он огляделся в поисках убежища, но спрятаться было некуда.

— И-го-го! — призывно заржала лошадка, обернув свою бархатистую морду к наезднику. Губы ее раздвинулись, обнажив зубы в некоем подобии лошадиной улыбки.

"Даже пони смеется надо мной", — с горечью подумал Венька. Он понял, что если не сумеет победить страх сейчас, то так навсегда и останется трусом.

— Если это разбойники, то у меня все равно грабить нечего. Выше нос! приказал себе Венька и как можно беспечнее добавил, — Ха-ха!

Нельзя сказать, чтобы "ха-ха" получилось у него очень задорным, но все-таки на душе у Веньки стало чуть-чуть спокойнее, и он решил попробовать посмотреть на опасность другими глазами. Венька оглянулся и открыл рот от удивления. К нему приближались два удивительных всадника.

Впереди ехал идальго в рыцарских латах. Он был высокий и тощий, как жердь. Его длинные худые ноги едва не волочились по земле. Конь был под стать господину. Кости и ребра так выступали из-по его шкуры, что на нем можно было без труда изучать строение скелета. Следом на сером ослике трусил второй всадник, который был полной противоположностью первого. Его округлый животик своими очертаниями напоминал бурдюк с вином, аккуратно притороченный к седлу вместе с другой поклажей.

Венька стоял, как вкопанный, глядя на приближающихся. Чем больше он смотрел на них, тем больше его охватывало странное чувство. Ему казалось, что он их знает, но он не мог вспомнить откуда. Наконец, когда рыцарь почти поровнялся с Венькой, того осенило:

— Не может быть! Неужели настоящий Дон Кихот? — воскликнул Венька.

Услышав свое имя, всадник остановил коня.

— Достойнейший кавальеро, разве я имел честь встречаться со столь почтеньнейшей особой, как вы?

— Н-нет, мы не встречались, — пролепетал Венька и добавил, — но я про ваши подвиги знаю.

Дон Кихот кивнул своему оруженосцу:

— Друг мой, Санчо Панса, разве я не говорил тебе, что я был призван, чтобы возродить былую славу рыцарей Круглого Стола?

Не дожидаясь ответа, рыцарь вновь обратился к Веньке:

— Как ваше имя, достойнейший кавальеро? И что заставило вас пуститься в странствие? Поиски приключений или служение даме?

— Меня зовут Венька, то есть Вениамин. Понимаете, я хотел бы, чтобы меня посвятили в рыцари, — запинаясь проговорил Венька.

— Весьма похвальное стремление, — одобрил Дон Кихот.

— А я так думаю, ваша милость, что быть рыцарем — это занятие хлопотное, — вставил Санчо Панса. — Право, ваша милость, послушайте моего совета и одумайтесь. Зачем вам это рыцарство? От него сплошные неприятности.

— Замолчи, друг мой Санчо. Видно, ты ничего не понимаешь в рыцарском достоинстве, — перебил его Дон Кихот.

— Упаси бог, — пробормотал Санчо Панса.

Дон Кихот не обратил внимания на его слова. Он подъехал вплотную к Веньке, положил ему руку на плечо и произнес:

— Само провидение послало вас, доблестный кавальеро, в мою сторону. Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы какой-нибудь рыцарь смелее, чем я, нападал, мужественнее оборонялся, искуснее наносил удары, стремительнее опрокидывал врага? — на мгновение он замолчал, а потом продолжил:

— Я посвящу вас в рыцари, но прежде я должен убедиться, в вашей храбрости и отваге, и что вы не опорочите славное звание рыцаря.

"Вот тебе и на. Оказывается еще и испытание надо пройти", — подумал Венька. Он готов был отказаться от посвящения, но тут его пони так весело запрядала ушами, как будто говорила "Не надо унывать!", и Венька к собственному удивлению выпалил:

— Я готов!

"Ну и влип", — пронеслось у него в голове, но сказанного не воротишь, и искатели приключений отправились в путь.

Не прошли они и сотни шагов, как Дон Кихот воскликнул:

— Судьба руководит нами, как нельзя лучше. Взгляните, вон там виднеются 30, если не больше, чудовищных великанов. Мы вступим с ними в бой и перебьем их всех до единого.

— Где великаны? — пролепетал Венька, чувствуя, что его желание стать рыцарем заметно убывает.

— Да вон они, с громадными руками.

Венька уставился в землю, не решаясь посмотреть в сторону чудищ.

— И-го-го! — призывно заржала пони.

Венька, как заклинание, пробормотал:

— Может, великаны не такие страшные. Надо посмотреть на опасность другими глазами. Обыкновенными глазами. Самыми обыкновенными. Обыкновеннее некуда, — приговаривал он, натягивая поводья лошадки, но та упрямо не хотела отступать.

Между тем отважный Дон Кихот, пустив коня в галоп, поскакал на врага. Венькина лошадка, понеслась за ним во всю прыть. Венька понял, что ее не остановить, и ему не оставалось ничего другого, как посмотреть опасности в лицо. Он вскинул голову и… прыснул от смеха. Вместо великанов перед ними стояли ветряные мельницы. В тот же миг копье Дон Кихота, вонзенное в крыло мельницы, разлетелось в щепки, а всадник в весьма жалком положении оказался на земле.