Тамара Крючкова - Ровно в полночь по картонным часам

Оказалось, скользить совсем не страшно. Снег летел в лицо, расплетенные на ночь косички развевались по ветру, и хотя Варька была в одной ночной рубашонке, она почему-то совсем не мерзла. Одна снежинка-смешинка упала Варьке на язык, и девочка звонко засмеялась. Так, с хохотом, она влетела в большой рыхлый сугроб. Снежинки взметнулись вверх, словно кто-то разорвал пуховую перину, а когда они осели и Варька огляделась, ей стало не до смеха. Ни домов, ни городских улиц не было и в помине. Вокруг простиралась необъятная снежная степь.

— Ой-ой-ой. Что же теперь будет? Я потерялась. И все из-за Никитки. Вечно он лезет куда не надо. — Девочка зашмыгала носом, и глаза ее наполнились слезами.

Вдруг соседний сугроб зловеще зашевелился. Мужество окончательно покинуло девочку, и она с криком: "Мамочка-а-а!" — не разбирая дороги бросилась прочь, но тут же по пояс провалилась в снег. Не помня себя от страха, беглянка пыталась выкарабкаться, как вдруг услышала знакомый голос:

— Варь, постой! Это я!

Из сугроба, отряхиваясь, показался Никита. Дети бросились друг к другу, словно после долгой разлуки. Варька в жизни так не радовалась при виде брата. Она даже забыла, что сердита на него. Наконец ликование прошло. Надо было думать, что делать дальше.

— Интересно, куда это мы попали? — спросила Варька.

— Известно куда, под елку, — степенно заявил Никита, как будто съезжать прямо из квартиры по ледяной горе было самым обычным делом.

— А то я без тебя не вижу, что под елку, — съязвила сестра. — Лучше скажи, как теперь вернуться домой?

— Не знаю. Надо подумать.

Папа всегда говорил, что одна голова хорошо, а две лучше, поэтому дети начали думать вдвоем. Никите тотчас пришли разные умные мысли. Например, посыпать горку песком, если бы у них был песок… Или залезть по веревке, если бы к ножке табуретки в их комнате была привязана длинная-предлинная веревка… Или прорубить ступеньки ледорубом, как альпинисты, если бы у них был ледоруб… К сожалению, на этом полезные идеи у Никиты кончились.

"Наверное, две головы для такой трудной задачи мало, — с сожалением подумала Варька. — А может, Никиткина голова не считается. Он ведь еще в школу не ходит. Вот если бы я думала вдвоем с папой, тогда мы наверняка что-нибудь придумали бы!"

Однако Варька оставила свои размышления при себе. Сейчас у нее не было настроения затевать ссору.

Ребята огляделись в поисках хоть какой-нибудь тропинки, но тщетно. Все кругом было заметено снегом.

— Ни дороги, ни пути. Какое-то непутевое место, — вздохнул Никита.

— Сам ты непутевый! Вот теперь из-за тебя замерзнем, заболеем и все праздники будем валяться в постели: ни утренников, ни елок. Ну почему мне достался такой брат! — в сердцах воскликнула Варька.

— Мне, может, самому такая сестра даром не нужна. Ябеда-корябеда, обиделся Никита. Назревала новая ссора. Откуда ни возьмись подул холодный ветер. До сих пор ребята ни чуточки не мерзли, хотя и оказались на улице без шапок и пальто. На вид снег был настоящим, но на ощупь теплым, как пух. Сейчас заметно посвежело. По земле потянулась поземка. Мороз крепчал. Снег обжигал босые ноги холодом. Легкая пижамка и ночнушка были не самой подходящей одеждой для такой погоды. Ребята продрогли так, что у них зуб на зуб не попадал. Забыв про перебранку, они, точно воробьи, нахохлились, прижавшись друг к дружке. Вдруг Варька спохватилась:

— А где же горка?

Ребята растерянно огляделись. Ледяная горка словно испарилась. Единственным возвышением на снежной равнине был большущий снежный сугроб, но его никак нельзя было принять за сказочную горку, с которой началось приключение. Детям стало еще тоскливее. Как-никак горка начиналась не где-нибудь, а в их собственной комнате. Теперь последняя связь с домом была потеряна. Ребята и не знали, что волшебство еще только начинается.

Неожиданно на снегу под сугробом вырисовался ярко-желтый квадрат света. Варька и Никита замерли в изумлении. Они приняли за сугроб чей-то заснеженный домик. Свет падал из крошечного слюдяного оконца, глубоко утопленного в снегу. Не мудрено, что ребята не заметили его сразу. Послышался звук отодвигаемой щеколды, скрип петель, и в сугробе открылась дверца.

В дверях показалась белая мордочка с раскосыми глазами. Оглядев ребят с ног до головы, хозяйка открыла дверь пошире, и дети увидели Зайчиху, да какую модницу! В широкой юбке с оборками и накрахмаленном кружевном чепце она напоминала добродушную тетушку. Зайчиха нервно подергала розовым носиком и всплеснула лапками:

— Бедные крошки! Вы совсем окоченели! Скорее проходите, у нас в норе сухо и тепло. Вы вмиг отогреетесь.

Варька и Никита с благодарностью приняли приглашение, поспешно нырнули в дверь и оказались в длиннющем узком коридоре. Он то и дело петлял и сворачивал, чтобы лисицы и волки не могли добраться до заячьей норы. Тетушка Зайчиха заботливо освещала дорогу свечой, чтобы дети не оступились. Наконец они вышли на свет и застыли в изумлении.

Представшая их взору комната ничуть не походила на заячью нору. Это была настоящая гостиная. Посреди комнаты стоял застеленный вышитой скатертью стол, а над ним висела лампа с оранжевым абажуром. Спинку дивана украшали кружевные салфетки, а на полке стоял караван слоников один меньше другого. В резном буфете красовалась расписная посуда. По стенам были развешаны фотографии многочисленной заячьей семьи. Мерно тикали часы-ходики. В углу возле камина стояло кресло-качалка. В нем, подставив задние лапы поближе к огню, дремал старый Заяц, белый как лунь. В лапах он сжимал газету со странным названием "ДРЕМУЧИЕ НОВОСТИ".

— Эй, дедко, посмотри, кто к нам пожаловал, — окликнула старика жена.

Заяц в ответ всхрапнул и продолжал досматривать сон через сползшие на нос очки. Тетушка Зайчиха покачала головой и оставила мужа в покое. Она гостеприимно усадила ребят и стала хлопотать возле буфета. Вскоре на столе появились чайные чашки, розетки с вареньем, пирожки, калачи, баранки.

От всего происходящего у Варьки голова шла кругом: сначала ледяная горка, потом домик-сугроб, теперь чаепитие у зайцев. Чудеса, да и только! Никита, напротив, быстро освоился и так посвойски намазывал вареньем хлеб, словно был завсегдатаем заячьих нор.

— Да вы кушайте, не стесняйтесь. Чаек на травах заваренный, — потчевала гостей хозяйка.

— Скажите, пожалуйста, а куда мы попали? — спросила Варька, наливая чай в блюдце, чтобы не обжечься.

Зайчиха так заливисто рассмеялась, что ее уши, торчащие из-под чепца, мелко задрожали.

— Ну и ну! До чего же вы докатились! Пришли за подарками, а сами не знаете куда?

— Мы не за подарками. Мы полезли под елку, а потом случайно по горке докатились, — объяснил Никита.