Михаил Каришнев-Лубоцкий - Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)

Подружки вежливо поздоровались с нянечкой и тут же с горечью убедились, что бедная женщина страдает сильной глухотой. Тогда они не стали расспрашивать, где проходит репетиция драмкружка - это наверняка было бы бессмысленной тратой времени, а решили самостоятельно попробовать найти здешних артистов.

- Идем, - сказала Маришка Уморушке. - Они скорее всего где-нибудь на первом этаже. Зрительные залы всегда на первом этаже делают.

И девочки бодро зашагали по гулкому школьному коридору, непривычно тихому и безлюдному. Нянечка посмотрела им вслед, и снова ленивая мысль пролетела, еле помахивая тяжелыми крыльями в ее голове: "А "дипломаты" теперь, видать, пошли - ну, настоящие чемоданы!.. И кто эту моду придумывает? Наверное, за границей".

А Уморушка и Маришка с супермодным "дипломатом" уже приближались к заветной цели. Свернув в конце коридора направо, они вдруг уперлись в большие двустворчатые двери с красивой табличкой:

АКТОВЫЙ ЗАЛ

Чуть ниже таблички висел лист ватмана. На нем было написано:

Посторонним не входить!

Идет репетиция!

- Ее-то нам и надо! - обрадовалась Маришка, прочитав объявление.

- Кого "ее"? - удивилась Уморушка. - Нам Петя Брыклин нужен!

- А тут, по-твоему, кто?

- Здесь какая-то репетиция ходит... Вдруг она кусачая? Видишь: "Посторонним не входить!"

Маришка догадалась, что ее подружка может через минуту улетучиться, испугавшись неведомой "репетиции", и поспешила ее успокоить:

- Не волнуйся, она не кусается. Репетиция - это вроде театрального урока. На ней спектакль разучивают.

Уморушка уже знала, что такое спектакль (она их сама устраивала дедушке каждую неделю, но без репетиций), и успокоилась. Подружки приоткрыли одну створку дверей, заглянули в актовый зал и увидели сидящую за столиком с включенной настольной лампой Светлану Николаевну. Она внимательно следила за всем происходящим на сцене и сверяла то, что говорили актеры, с подлинным текстом стихов А.С. Пушкина.

Когда Маришка и Уморушка заглянули в актовый зал, Барабановой не за чем было особо следить: на сцене шла пантомима. Жутковатого вида маленький облезлый бесенок безуспешно пытался подлезть под гнедую кобылу, сделанную руками Вероники Брызгаловой и Галочки Рубенс из твердого картона. Огромная, с очень мирным, по-видимому, характером, лошадь, не шевелясь, стояла на сцене и сосредоточенно думала о чем-то потустороннем. Но стоило только исчадию ада приблизиться к ней вплотную, как лошадь вдруг начинала валиться набок, стремясь упасть на уже порядком взмыленного бесенка, чтобы своей тушей попытаться сделать доброе дело: вышибить из представителя нечистой силы если не душу, то хотя бы дух. Рядом с лошадью-убийцей и затравленным чертенком прохаживалась по сцене длинноногая девчонка, наряженная в мужской костюм крестьянина восемнадцатого века, и без всякого сострадания смотрела на упорные попытки гнедой кобылицы разделаться с варягом из светлогорской школы. Когда лошадь падала, не успев привести свой тайный приговор в исполнение, девчонка поднимала ее на ноги для новых подвигов.

- Зайди с той стороны!.. Зайди с этой стороны!.. Зайди крадучись!.. Зайди быстро!.. - командовала из зала режиссер-постановщик Светлана Барабанова.

Любитель щедрых призов послушно выполнял волю режиссера, но лошадь было постоянно начеку и с огромным успехом отражала все дьявольские ухищрения бесенка и его вдохновителей: С.Н. Барабановой и А.С. Пушкина.

- Центр тяжести не рассчитали!.. - шептала за кулисами Оля Копейкина и прижимала к губам кулачки, перемазанные краской и гуашью. - Нужно было гирьки в ноги кобыле вложить, тогда бы она не кувыркалась!

- А кто ее тогда поднять бы смог? С гирьками в четырех ногах? остудила подружку Галочка Рубенс. - Этому пацаненку из пятнадцатой школы вовек не поднять!

Пока они спорили, Петя Брыклин сделал еще две безуспешные попытки подлезть под их ужасное творение, чудом избежав оба раза смертельной опасности. Наконец Петя не выдержал, уселся рядом с поверженной кобылицей и тихо заплакал, размазывая по щекам бесовский грим.

- Ты что, Петь? - с неожиданной для него сердечностью спросил длинноногий Балда и заглянул неудачливому чертенку в залитые слезами глаза.

Режиссер Барабанова объявила перерыв и поспешила на сцену к ревущему дарованию.

- Пора, - сказала Маришка. - Действуй, Уморушка!

- Ага... - побледнев. ответила та. - Сейчас...

И распахнув гостеприимную пасть чемодана, громко произнесла:

- Абрус-швабрус-кадабрус!.. Анды-шаланды-баланды!..

- Петя, ты где? - спросила, взбегая на сцену, Светлана Николаевна Барабанова.

- Петька, кончай дурить! - ахая и садясь рядом с лошадью, сказал посеревший от страха Балда.

- Петенька!.. Петенька!.. Где ты?! - сказали дружно из-за кулис юные художницы Брызгалова, Копейкина и Рубенс.

Но Петя Брыклин в одно мгновение исчезнувший у всех на глазах, не отзывался. Не сговариваясь, Барабанова и Балда приподняли гигантское тело лошади: Брыклина под ним не было.

Глава десятая,

в которой Петя бросается из огня в полымя

Уморушка была не так глупа, чтобы тащить здоровенный чемодан с довольно упитанным мальчишкой. Прежде чем переместить Брыклина со сцены в менее уютное местечко, она уменьшила его в размерах.

"Потом обратно увеличу, - подумала она, прислушиваясь к шороху в чемодане, - а пока ТАКИМ пусть посидит, ТАКИМ даже удобнее".

Свершив задуманное, подружки поспешили исчезнуть с чужой территории.

- Теперь на трамвай и домой! - скомандовала Маришка.

- Угу, - охотно согласилась Уморушка. - Ему, поди, там не сладко.

В вагончике трамвая, в который вошли подружки, оказалось свободным одно место, и Уморушка поспешила занять его, поставив рядышком чемодан.

- Пойду талоны прокомпостирую, - сказала Маришка и направилась к компостеру.

- Пробей, пожалуйста, и нам, - попросила Уморушку женщина, сидевшая рядом и державшая на коленях четырехлетнего малыша.

Уморушка, которая ни разу в жизни не пробивала компостером талоны, с удовольствием отправилась выполнять просьбу соседки. И это было ее роковой ошибкой, потому что в ту же минуту карапуз, привлеченный шуршанием в чемодане, с удивительной ловкостью сумел отомкнуть на чемодане блестящие замочки. Крышка мгновенно приподнялась и тут же захлопнулась, но мать и сын успели заметить, как из чемодана что-то юркнуло на сиденье и, скатившись вниз, быстро поскакало, лавируя между ног пассажиров, к выходу.

- Что ты наделал?! - сердито зашептала мамаша на ухо озорнику сыну. Ты выпустил чужую морскую свинку!

- Нет, обезьянку! - вступил в пререкания карапуз. - Это была обезьянка!

- Хорошо-хорошо... - зашептала, успокаивая юного спорщика, его перепуганная мать. - Это была обезьянка! Только помолчи хоть немного!