Ирина Карнаухова - Повесть о дружных

Мальчишки ходили с покрасневшими и вспухшими суставами пальцев. А девочки стали стучать карандашами и вставочками. Ребята почти не разговаривали, а пересылали друг другу записки, написанные азбукой Морзе.

Над самой маленькой запиской приходилось сидеть подолгу, чтобы ее разгадать.

- Тире, две точки,- расшифровывала Таня, взъерошивая волосы, покрывшись потом,- точка, тире, три тире...- дай... бородаш... Какой бородаш? Что еще за бородаш?.

- Ты не так расшифровываешь,- шепчет Миша,- тут совсем не то. Видишь, тире, точка, тире,- карандаш. Алеша просит карандаш.

Но тут Елена Павловна строго взглядывает на шепчущих и стучит карандашом по столу.

И восхищенные ребята разбирают: "Ти-хо!".

- Лена Павловна, вот здорово! - не выдержав, восхищенно кричит Миша.

И Леночка спохватывается и смеется:

- Вы уже и меня заразили, ребята!

Мальчики стали приходить в школу в поясах, завязанных какими-то немыслимыми узлами: двойным морским, петельным, концовочным.

На все приказания, просьбы и предложения весь класс отвечал коротким словом: "Есть!"

Потом увлечение от словечек, узлов и азбуки перекинулось на карту, на морские пути, на острова.

Елену Павловну засыпали вопросами. После уроков мальчики елозили по полу над картами. Стали рисовать какие-то фантастические острова и страны с портами, гаванями, маяками.

Потом Миша стал вырезывать из дерева корабли, научил этому Петьку. От кораблей недалеко и до танков, до серебряных самолетов...

Девочки сделали маленькую санитарную палатку; вещей, моделей накопилось множество.

И тут Саша подал интересную мысль:

- А что, Лена Павловна, если мы устроим выставку ко Дню Красной Армии?

- Про наши победы...

- И про летчиков...

- И про санитарок...

- Я нарисую картины,- предложил Алеша,- мне бы только карандашей побольше, а то с одним коричневым да зеленым много не разгуляешься.

- А я умею строить крепости очень хорошие,- сказал Петька.

- А разве нельзя выставить кисеты, которые мы вышиваем бойцам? - робко спросила Нюра.

Вопросам и предложениям не было конца.

- Хорошо,- сказала Елена Павловна,- обещаю вам, ребята, к завтрашнему дню всё обдумать, составить план выставки и на пятом уроке вам всё рассказать.

Леночка поговорила с Марьей Дмитриевной. Той очень понравилась эта мысль. Она велела Власьевне давать ребятам всё, что им будет нужно, из школьных кладовых.

Галина Владимировна тоже обещала помогать. Решили заниматься подготовкой к выставке после уроков.

И вот работа закипела.

На что становился похожим класс в эти часы! И глина, и песок, бумага, клей, доски, картон, мох, шишки, тряпочки...

Кто лепил, кто строгал, кто рисовал. Даже Климушка являлся к этому времени и помогал ребятам. Малыши постоянно толпились у двери, заглядывали в класс, расплющив носы о стекло, но их, конечно, испускали.

А с Алешей дело повернулось плохо.

Глаза друга

- Чижик,- сказала Лена, вечером оторвавшись от книги, и почему-то посмотрела строго,- что такое с Алешей?

- С Алешей?..- Таня удивленно взглянула на сестру.- Ах, с Алешей...Девочка нарочно тянула, а в это время силилась вспомнить: что ж такое сделал Алеша?

"Как будто двоек у него нет, шалить - он никогда не шалит; вот разве уронил во время арифметики пенал. Так это нечаянно. А за нечаянное Елена Павловна не сердится".

- Не знаю, Леночка,- протянула Таня жалобно,- а что?

- Эх вы! Называетесь друзья! А ничего не видите. Алеша ведь на себя не похож, какой-то тихий, грустный рисование совсем забросил. Для выставки ничего не делает...

- Правда, правда, а вчера он отказался стенгазету оформлять. Миша очень рассердился...

- Может быть, он болен? Или его обижает кто-нибудь?

Ну, это было несправедливо! И Таня сразу взъерошила хохолок.

- Мы его никогда не обижаем. Ты же знаешь, Леночка, что с тех пор, как ты с нами поговорила, мы его никогда не называем хроменьким, а всегда просто Алеша. А Нюра - даже Алешенька. Разве Сашка позволит его обидеть?

- Опять Сашка!

- Ну, Саша...

Таня окончательно смешалась и замолчала. Леночка по-прежнему смотрела на нее неодобрительно.

- Ах, Чижик, Чижик! Когда вы научитесь быть настоящими друзьями? Вот если бы Алеша схватил двойку, вы бы его и в звене ругали, и в стенгазете про него написали. А что мальчика что-то беспокоит, что он стал на себя не похож, этого вы не замечаете. Вот постарайся-ка осторожно узнать, присмотреться, расспросить; может быть, у него дома что-нибудь случилось, а тогда мне расскажешь.

Таня старалась. Весь следующий день она только и делала, что на уроках поворачивалась к Алеше и внимательно за ним наблюдала. Елене Павловне пришлось три раза постучать карандашиком и строго сказать:

- Богданова, перестань вертеться!

Алеша тоже заметил необычайное внимание девочки. Он покраснел, опустил голову, несколько раз махнул Тане рукой,- дескать, что тебе надо? А потом сконфузился, и всё у него пошло не так,- и кляксу посадил, и тетрадку уронил, и перья рассыпал.

Но Таня продолжала стараться. На переменке она подошла к Алеше вплотную и требовательно, смотря на него, спросила в упор:

- Алешенька, что с тобой?

- А что? - испугался Алеша.

- Ты какой-то не такой...

- Как не такой? - Алеша пугался все больше.

- Может быть, ты больной? Покажи-ка язык.

Алеша машинально высунул розовый язык, а потом рассердился.

- Да ну тебя! Что ты ко мне пристала?!

Но Таня не отходила от него и сурово покачивала головой.

- Надо бы тебе пульс пощупать, да я не знаю, где это щупают.

- Отстань, пожалуйста! - сказал Алеша сердито и пошел из класса, сильнее обычного припадая на левую ногу.

Саша уже давно следил за Таней и сразу же подошел к девочке.

- Ты что это Алешу задираешь? - спросил он строго.

- Да я вовсе не задираю,- зашептала девочка торопливо и убедительно.Я выясняю.

- Чего еще выясняешь?

- Лена Павловна велела осторожно, чутко выяснить, почему он какой-то не такой: скучный, и рисовать бросил... Она беспокоится...

- А-а,- сказал Саша и посуровел.- Это мы без тебя знаем. Нечего тут выяснять, все ясно. Ничего-то ты не понимаешь. А вот Лена Павловна... она, видишь, какая,- всё замечает.

Таня поймала Леночку в коридоре.

- Елена Павловна,- зашептала она,- я выяснила. Он не больной. Язык розовый, а где пульс,- я не знаю... А Сашк... Саша... сказал, что всё знает.

- Попроси Сашу зайти ко мне после школы.

* * *

Вечером Леночка предложила Тане перечистить все кастрюли, а сама долго разговаривала с Сашей.

Таня терла кастрюли изо всех сил - и кирпичом, и мелом, и вереском. Если бы кастрюли были не из алюминия, она давно бы протерла в них дыры. А разговор и комнате всё продолжался.

Наконец Саша попрощался с Леной Павловной и, проходя мимо девочки, презрительно бросил: