Лев Кассиль - Ход белой королевы

- Это что еще за гномики? Вы знаете, что для меня эти ребята?

- Да вы меня не поняли. Сказка такая есть. Помните? Про Белоснежку и гномиков? Ушла она к ним от злой мачехи в горы, а потом соблазнили ее румяным яблочком, откусила чуточку, застряло у нее в горле и...

Наташа задумчиво продолжала:

- После этого заснула и ее в хрустальный гроб положил.

- Правильно. Но до каких пор? Пока не явился прекрасный королевич, не разбудил, не вернул ее снова к жизни!

Наташа усмехнулась:

- Не пойму что-то. Это вы кто же будете,- королевич или та злая фея с яблочком румяным, на которое Белоснежка соблазнилась?

- Королевич! - убежденно и весело сказал Чуди-нов. - Я именно тот самый королевич, а яблочком-то ядовитым вас Бабурина угостила. И теперь, должно быть, справляется она у зеркала, все ли она так же, по-прежнему всех краше и сильнее на свете. А вы что же? Застряла обида в горле - решили задремать, придумали себе хрустальный гроб? Кончено! Я явился и все вдребезги! Впереди жизнь, снег столбом, лыжня, флаги на ветру, а вы - спать. И уж если хрусталь, то не гробик, а кубок! На это я согласен. Ну, Белоснежка, перед вами прекрасный королевич, смиренно ждущий ответа. Освобождаетесь вы от сонных чар или будете дальше дремать?

- Кто вас звал сюда? - едва слышно проговорила Наташа и отвернулась.Опять вы мне душу разбередили! Уйдите лучше. Я вас прошу, уйдите.

- Есть уйти! - прокричал торжествующе Чудинов и уже начал скользить вниз, но затормозил круто, стал боком, глядя вверх на холм, где стояла Наташа.- А насчет души - предупреждаю. Я ее из вас сперва вытрясу, потом новую вдохну. До свиданья. Завтра в это время прошу сюда. Жду. Ясно? Начнем.

ГЛАВА 11

Начали

И они начали. Наташа не спала всю ночь перед первой тренировкой. Разговор с Чудиновым вконец лишил ее покоя, к которому, как ей казалось, она уже начала привыкать. Но было что-то так уверенно к себе зовущее и в то же время бережно-уважительное, так много обещавшее в том, как говорил с ней и смотрел ей прямо в лицо этот высокий инженер, и во взгляде его требовательных, прячущих добрую усмешку и, видно, много повидавших глаз, что Наташе неодолимо захотелось попробовать. Может быть, все-таки выйдет что-нибудь?.. К утру она твердо решила, что ничего из нее все равно не получится. Она заснула наконец, вся измаявшись, но в твердой уверенности, что ни за что не пойдет к Чудино-ву. Но в назначенный час она была на холме, где ее уже ждал Чудинов. Он был в лыжном картузике и в своей любимой клетчатой толстой куртке с выпуклыми пуговицами в виде футбольного мяча.

- Ну что же,- сказал Чудинов, поглядев на часы,- минута в минуту. Люблю аккуратность. Тем более, времени у меня в обрез. Итак, значит, давайте попробуем...

Дня через два, возвращаясь с рудника, я увидел их в стороне от дороги, соскочил с машины и, увязая в снегу по колени, поднялся к ним. Оба выглядели усталыми и, как мне показалось, рассерженными. В одной руке у Чу-динова был неизменный секундомер, в другой - рупор-мегафон. Он, видимо, только что поднялся на холм, от него чуть пар не валил.

- Ну-ка,- командовал Чудинов,- проделайте это еще раз.

Наташа, поправив движением локтя прядь волос, прилипших к влажному лбу, помчалась по косогору.

- Резче, резче повороты, колено больше вперед!- закричал Чудинов, хватая рупор со снега и притопывая лыжами. Тут он увидел меня.- Здравствуй, здравствуй, ты сейчас не мешай...- И снова закричал в рупор: - Опять не ту лыжу загружаете! Ведь может, а упрямится. Я же отлично вижу,- пожаловался он мне.

- Ты бы все-таки, Степан, не сразу так уж. Ведь характер-то у нее, должно быть, уральский. Да и у тебя тоже не конфета.

- Ну, ты только не учи меня, пожалуйста! Хватит у меня и без тебя ассистентов! Вон на пенечке сидит.

Только тут я заметил, что за холмом невдалеке сидит в своем тулупчике укутанный в башлык Сергунок. Глаза его так и блестели под капюшончиком. Он даже подпрыгивал на пеньке, когда Чудинов делал замечания Наташе. Но вот она снова поднялась на холм, подошла к тренеру.

- Плохо,- сказал с ласковой настойчивостью Чудинов.- Понимаете, Наташа, плохо. И время я засекал на километр - тоже слабо. На прямой опять теряете скорость. Забываете о работе голеностопного сустава, укорачиваете почему-то шаг, мельчите. Я же вам показал. Ну-ка, приготовьтесь.- Он посмотрел на секундомер.- Давайте-ка еще прикинем, вон где у нас елка стоит отдельная, отмеченная.

Наташа стояла неподвижно, тяжело дыша.

- Зря вы меня мучаете, Степан Михайлович. По-моему, уже могли убедиться. Все равно из меня ничего не выйдет.

- То есть как это - не выйдет? - мгновенно разъярился Чудинов.- Если вы так настроены заранее, то, конечно, из вас ни черта...- он покосился на меня и сдвинул шапку с затылка на лоб,- виноват, ничего не выйдет! Сильнее посылайте ногу вперед, загружайте всем весом лыжи с маху. Ну-ка, дайте мне сюда ваши палки. Попробуйте без них, как на коньках.

Наташа послушно начала упражнение.

- Резче, резче, расслабленнее, а шаг свободнее.

Наташа, вдруг круто повернув, подошла к Чудинову, почти вырвала у него из рук свои палки. На глазах, на длинных, загнутых вверх ресницах у нее блестели слезы обиды.

- Степан Михайлович, я сказала, у нас с вами не получится. Я на лыжи стала, как только ходить начала. Меня отец учил, а его - дед. И всем этим фокусам я по-вашему переучиваться не стану.

- Ну, будя, будя упрямиться,- попробовал урезонить ее Чудинов.

- Нет, Степан Михайлович, я же понимаю. Вы считаете, что, мол, есть у вас какие-то права на то, чтобы так вот со мной... Но я ведь вас тогда на помощь не звала...

- Опять начинается эта морока. Тьфу!.. - возмутился Чудинов.

- И тренировать вас не просила. Явились вы незваный, негаданный, непрошеный... Есть вот люди попутные, есть встречные, а вы, Степан Михайлович, человек поперечный. Только меня вы не собьете! - И, круто развернувшись, она заскользила прочь.

- И поворот опять сделали нечисто! - крикнул ей вдогонку Чудинов.- Время теряете, надо резче.

Но Наташа уже мчалась по белой равнине к городу.

- Эй, Наташа! - Чудинов схватил мегафон и припал к нему.- Скуратова! Вы что это, на самом деле? Ну, хватит уральский характер мне показывать!.. Обиделась, что ли? - отставив в сторону мегафон, виновато спросил он у меня.

- Да уж, знаешь, нашла коса на камень. Чудинов зашагал к Сергунку:

- А ты чего смотрел? Ты же ее больше меня знаешь. Догнал бы...

Сергунок, не спеша встав с пенька, потоптался валенками в снегу, поглядел в сторону уносившейся лыжницы и сказал хрипловато, но уверенно:

- Она теперь, однако, к вам, дядя, больше сроду не придет учиться. Уж она как рассерчает, так это уж хуже нет. Ко-онец.

- Ну, ну, не стращай.- Чудинов легонько ткнул его подушечкой указательного пальца в кончик носа. Потом опять схватил рупор: - Скуратова, на место! Наташа, будет вам! Эх! - Он с размаху поставил мегафон в снег, положил руку на башлык Сергунка.- Ну что мы с тобой теперь делать будем?