Лев Кассиль - Ход белой королевы

Ребята, вскакивая, замахали тетрадками.

- Дядя, и у меня не выходит,

- И у меня...

- Тихо! Чтобы у меня порядок был!

Пересаживаясь с парты на парту, Чудинов решал ребятам задачи. Малыши, как это всегда бывает в закрытых детских учреждениях, интернатах, детских домах, соскучившись по домашней ласке и сердечному, отеческому вниманию взрослого человека, прижимались к его плечу.

- Ну, вот что, ребята,- сказал Чудинов, когда все задачки были решены.Давайте условимся. Вы тетю Наташу любите?

- Любим! - словно выдохнул класс.

-Ну, раз любите, так учитесь как следует.-Он наклонился над партами, заговорщически оглянулся: - Ну, хотя бы до спартакиады прошу. Вы хотите, чтобы тетя Наташа всех победила и чтобы хрустальный кубок...- Он шагнул к доске, схватил мелок и двумя-тремя штрихами мгновенно нанес очертания почетного приза,- Вот такая красивая чаша, вся из чистого хрусталя да еще с серебром вокруг. Хотите, чтобы нам достался? Хотите?

- Хотим!

- Еще бы не хотеть! Ну так вот, готовьте, чертенята, уроки скорее. Слышите вы, молекулы? Занимайтесь как следует, чтобы тетя Наташа на вас меньше времени тратить могла, а вместо этого на тренировки бы ходила. Помогите мне.- Он добавил совсем тихо, доверительно склонившись к ребятам: - А если задачки будут трудные, вы ко мне в гостиницу Сергунка присылайте. Мы с ним старые приятели. Все задачки с ним я сам решать буду.

Ребята смотрели на него с неизъяснимым восхищением. Вот какой хороший дядя! И представить себе, что он учит тетю Наташу, которая и так все знает, всех умнее и главнее! А вот слушается и уважает его. Какой же это, наверно, знающий и важный человек!

И сразу даже не заметили, что Таисия Валерьяновна вошла в класс и стоит возле доски. А заметив, разом все вскочили. Чудинов оглянулся и тоже несколько оторопел. Таисия Валерьяновна качала головой:

- Это еще откуда репетитор такой выискался? Чем это вы тут с ребятами занимаетесь, Чудинов?

Товарищи родные! Какая же, должно быть, была умная, знающая и важная Таисия Валерьяновна, если теперь уже сам Чудинов, тот, который учит тетю Наташу, учительницу, вытянулся и весь покраснел, совсем как школьник, застигнутый за каким-то непозволительным занятием! Ребята были вконец потрясены.

- Таисия Валерьяновна,- сконфуженно заговорил Чудинов,- я просто хочу помочь Наташе. Ведь дело серьезное. На весь Союз спартакиада. Надо бы Наташу немного освободить.

Таисия Валерьяновна знаком пригласила его выйти из класса.

- А вы полагаете, что она действительно может многого достичь? - как всегда спокойно, спросила Таисия Валерьяновна, когда они оказались в коридоре.

- Таисия Валерьяновна! - с внезапной страстностью рубанув ладонью воздух перед собой, сказал Чудинов.- Таисия Валерьяновна, она явление совершенно исключительное. Вы не представляете себе, что это за девушка! Драгоценный самородок! Вот вам рука моя! - Он непроизвольно схватил ее за руку.- Какая скрытая сила в каждом движении!

Таисия Валерьяновна, слегка прикусив губу, высвободила руку.

- Простите, я, кажется, вам больно сделал?

- Да, кажется, у вас тоже скрытая сила в движениях.- Она легонько потерла руку.- Но вы все-таки ребят нам, пожалуйста, не портьте, пускай уж задачи решают самостоятельно. А я постараюсь сделать все, чтобы Наташа была посвободнее.

Долго после его ухода смотрела Таисия Валерьяновна через окно вслед широко шагавшему по улице Чудинову, легонько трясла в воздухе рукой, покачивала головой, улыбаясь сама себе. Вошла Наташа.

- Тут что, говорят, Чудинов заходил? - как можно безразличнее спросила она.

- Да, по делу, ко мне. На минутку.

- Всегда только по делу и на минутку. Удивительный человек! Секундомер!

Таисия Валерьяновна внимательно поглядела на нее.

А проклятая нога от усиленных тренировок стала все чаще и чаще напоминать о себе. Иногда Чудинов уже с трудом доводил занятия до конца. Но он был не из тех тренеров, которые довольствуются разработкой графика, нотациями, прикидкой по секундомеру и командами, передаваемыми через мегафон. Он всегда стремился быть на самой лыжне, рядом, без устали, невзирая на боль, отрабатывая все элементы хода, сам показывая все приемы... И вот однажды он уже не в состоянии был пойти на работу. Положив обмотанную одеялом ногу на поставленный возле себя стул, он укрепил перед собой на другом стуле чертежную доску, прикрепил кнопками лист бумаги и весь ушел в работу. За этим занятием его и застал вежливо постучавший в дверь Сергунок.

- А, Сергунок, входи, входи,- приветствовал его Чудинов.- С чем пожаловал? Опять по ответу не сходится?

- Не сходится,- буркнул Сергунок, оглядывая комнату и пристально всматриваясь в повешенную на спинку стула клетчатую куртку.

Пуговица была пришита на том месте, где ее когда-то не было. Сергунок не в силах был отвести от нее глаз. Он уже было что-то хотел сказать, но, должно быть, вспомнил наш уговор, только громко булькнул горлом, будто глотая, и промолчал. Он лишь позволил себе спросить:

- А спартакиада теперь уже скоро будет?

- Скоро, скоро,- отвечал Чудинов.- Ну, давай задачу, что у тебя там не сходится? Гора с горой только не сходится, а человек с человеком и задачка с ответом всегда могут сойтись.

Некоторое время они занимались задачкой. Когда в задачке все сошлось, Чудинов откинулся на спинку дивана. Он немного устал, должно быть, поднималась температура.

- А устные приготовил? - спросил он.- Смотри у меня!

- Я все выучил. И другие ребята тоже стараются,- заторопился Сергунок.

- Пусть стараются как следует, а то вот дня два у меня пропадут из-за ноги. Подвернул на тренировка брат. Подводит она меня все время. Что делать!

- Вам на войне ее прострельнули? - с уважением спросил Сергунок.

- На войне, брат.

- Из винтовки или автомата?

- Из автомата. Ну, хватит про это. Иди, Сергун, окажи тете Наташе - день, мол, завтра пропустим опять, а послезавтра чтобы была вовремя. Запомнил?

- Запомнил,- отвечал Сергунок, опять вглядываясь в пришитую на место пуговицу на клетчатой куртке, висевшей на спинке стула.

- Дядя, а вы, значит, уже пришили?

- Ты это насчет чего? - Чудинов проследил направление взгляда Сергунка и немного привстал.- Ты опять? Конечно, пришил, тогда же. Что же мне, на память о тебе расстегнутому ходить было, что ли?

- А где вы взяли, Дядя?

- Ты же сам отдал.

- А я вам не отдавал,- сказал совершенно растерявшийся Сергунок.

- Это неважно, кому ты отдал,- сказал Чудинов.- Гораздо важнее, кому она принадлежит. Понятно? Ну, будь здоров, дружок, мне работать надо.

Сергунок помялся в дверях, опять глянул украдкой на пришитую к куртке Чудинова пуговицу. Его, видно, так и подмывало сказать что-то еще, но уговор оставался в силе, он вздохнул и замолчал. Чудинов снова взялся за работу.