Ольга Клюкина - Улыбка бешеной собаки

- Сатана, фас его, фас! - скомандовал чей-то голос. - Вот твой убийца, хватай его, фас! Пусть и ему тут тоже прийдет конец!

Собака заливалась лаем и рвалась с цепи, с трудом сдерживаемая своим невидимым грозным хозяином. Старик, согнувшись от ужаса напополам, бросился было в противоположную сторону, но из других кустов тоже раздался ещё более громкий, и прямо-таки душераздирающий лай, заставивший его вновь остановиться на месте в смертельном испуге. К тому же Сатане ответила воем и рычанием собака, спрятавшаяся совсем в другой другой стороне, возле самого домика.

Казалось, в этом лесу собралась целая свора свирепых псов, которые собрались, чтобы отомстить за убитую овчарку - черный призрак Сатаны требовал отмщения.

И тогда к лаю примешался ещё один неприятный звук - короткий, сдавленный крик старика, который больше не раздумывал ни минуты, и побежал, не различая пути, к тому самому месту, где оставил лодку, то и дело спотыкаясь и падая на мокрой тропе.

Ему мерещилась, что промедли он лишнюю секунду, и собаки-призраки догонят его, настигнут, набросятся сзади, и начнут разрывать в клочья. Поэтому старик ни разу не оглянулся назад, и не остановился, хотя то и дело путался в полах своего длинного плаща.

Он почти что щучкой прыгнул в лодку, одной ногой отпихивая её на ходу ногой от берега, и стараясь как можно скорее затеряться от ужасной погони в спасительных камышах.

Через некоторое время на поляне сделалось совсем тихо.

Лишь из-под дерева доносилось смачное похрустывание, с которым собака разгрызала честно заработанную кость.

- Молодец, Шарик, ешь. Заслужил, ешь, умница, - приговаривал Кир. - Из тебя получилась отличная Сатана.

Он гладил по спине большую, беспородную дворнягу, которая и правда с блеском справилась с полученным заданием.

Шарик был псом хоть и ничейным, но очень умным, а главное - своим в доску. Он постоянно ходил купаться с местными мальчишками, или часами сидел возле них, слушая дворовые блатные песни под гитару, и даже иногда тихо что-то подвывая в такт нехитрым мелодиям.

- Эх, жалко, что баба Сима никак не хочет взять Шарика к себе, сказала Олька, вылезая из-под мокрого куста, и по-собачьи отряхиваясь. Ну, и погодка, как назло. Я боялась, что батарейки отсыреют, но вроде бы все прошло нормально.

И ребята засмеялись при воспоминании, как сильно старик испугался собачьего лая, записанного Олькой на переносной кассетный магнитофон.

Хотя Шарика под видом Сатаны все-таки гораздо больше.

Когда Олька включила магнитофон на полную громкость, ей и самой поначалу сделалось не по себе от грозного собачьего рыка, но она все равно успела перебежать со своей переносной аппаратурой в другие кусты, чтобы зловредному старику собак-призраков померещилось ещё больше.

Ледик в изнеможении присел рядом с ребятами, убирая в карман губную гармошку, до сих пор зажатую в руке - остальные музыкальные инструменты валялись разбросанными где-то в траве.

Конечно, он знал, что взрослые люди не слишком бояться привидений, но все равно не смог отказаться от идеи изобразить возле костра Силу Возмездия.

Ведь именно костер во все времена был самой надежной защитой от злых духов, а Ледик упорно верил, что злополучный Водяной принадлежит именно к их числу.

И потом, как предисловие к основному номеру с появлением Духа Черной Собаки, его танец с соответствующим музыкальным сопровождением смотрелся не так уж и плохо.

- Слушайте, люди, а я все-таки успела сделать несколько фотографий нашего Водяного, - поговорила Олька, показывая на фотоаппарат. - На вечную память. Сдается мне, что больше он здесь никогда не появится. Здорово мы его припугнули.

- И отомстили тоже, - отозвался Кир. - За собаку. Подумаешь, укусила разок кое-кого для профилактики. Да я иногда и сам бы его так куснул, честное слово.

Но не убивать же меня теперь из-за этого.

Ребята тихонько рассмеялись, за исключением примолкнувшего Ледика.

- А ты, Ледик, все равно молодец, - повернулась к нему Олька, пытаясь разглядеть за слоем белой краски с красными разводами выражение лица троюродного брата. - Здорово придумал. И сам завывал хорошо - почище настоящей собаки.

Олька знала, что говорила.

Никто из мальчишек не представлял, сколько поначалу ей пришлось помучаться, прежде чем записать на магнитофонную пленку высококачественный собачий лай.

Наверное, целый час Олька была вынуждена бродить по чужим дворам, и дразнить всех попавшихся собак, чтобы взять у них "интервью".

Но Кир все же придерживался насчет Ледика совсем другого мнения.

Общий замысел был, конечно не плох, тут ничего не скажешь, но все-таки...

Вообще-то, положа руку на сердце, ему до сих было не по себе подходить к тому месту, где была застрелена собака. Не то, чтобы он боялся.

Кир самолично как следует прикопал мертвую овчарку землей, и даже отпилил с дерева цепь, чтобы она не гремела во время сильного ветра.

Просто Кир до самозабвения любил собак, и в упор не понимал, как их можно бояться. А ведь если бы тогда Ледик не бросился от овчарки в кусты, все сложилось бы совершенно по-другому.

А для овчарки по клички "Сатана" - особенно.

- Знаешь, Ледик, а когда ты начал визжать возле костра, я подумал, что ты теперь по-настоящему взбесился, - усмехнувшись, проговорил Кир. - Я думаю, надо тебя все-таки проверить. Говорят, бешенство проявляется не сразу, а через пару дней. Как раз пришел срок.

- Опять начинаешь? - шепотом спросил Ледик.

Он и сам не понимал, почему вдруг охрип - то ли орал слишком сильно, то ли от сырости у него снова разболелось так все ещё не долеченное до конца, простуженное горло.

Как бы то ни было, но говорить он теперь снова мог только шепотом.

- А чего скрывать? Тут все свои - бешенство - штука серьезная. Чего доброго, ты теперь весь наш район заразишь, - продолжил Кир, сделав при этом на редкость озабоченное лицо. - А потом Москву. И потом ещё Испанию. Представляешь, от тебя одного весь мир пострадать мажет? Начнется мировая эпидемия собачьего бешенства, почище всякого СПИДа...И все потому, что мы тебя не заставили вовремя сделать несколько укольчиков.

- Значит, начинаешь?

- Ой, как ты смотришь - того и гляди, сейчас укусишь, - не унимался Кир. - Ну, давай - гав, гав, гав! Если укусишь - значит, точно бешенство.

Шарик лениво оторвался от своей сахарной кости, и посмотрел на лающего мальчика с превеликим удивлением.

Но Кир и сам не понимал, что это такое на него вдруг нашло.

Наверное, он все ещё никак не мог так быстро остыть после эффектной, запоминающейся сцены с устрашением Водяного.

- Слушайте, люди, да прекратите вы, что ли! Вы же побратались, или забыли?

Может, не до конца, поэтому клятва и правда пока так плохо на вас действует? Ну почему, почему вы снова начинаете...собачиться?