Юрий Коротков - Мадемуазель Виктория

Вика бежит к трапу, загороженному цепочкой. Арабский солдат останавливает ее:

— Мадемуазель, ваши документы.

— Я теперь не мадемуазель! Я теперь просто Вика! Араб улыбается, сверкает зубами, проверяет паспорта и снимает цепочку:

— Бхатрак, просто Вика.

Вика шагает на первую ступеньку трапа. Все! Только один шаг — и она дома. Пусть теплоходный трап — это еще не земля, но первая его ступенька — уже Родина.

Вся команда высыпала на палубу. Моряки машут фуражками с золотым крабом. Даже кок в высоком белом колпаке высунулся из камбуза.

Капитан встречает пассажиров на последней ступеньке трапа. Вика пожимает руку капитана.

— Вы очень торопились за нами?

— Конечно, — отвечает капитан. — Никогда еще «Иван Франко» не ходил так быстро.

— Как там Шестой флот? — деловито спрашивает Вика. — Не очень? — Что нам Шестой флот! Нам никакие флоты не преграда! Раскинулась широко по берегу Александрия, глыбятся бастионы форта Кейт-Бей. А Вика стоит на своей земле! Никто не смеет посягнуть на этот островок советской земли, над которым развевается красный флаг. А через три дня он сольется с большой землей Родины. Родина начинается здесь, с той черты, которую перешагивают сейчас члены тайного братства с папами и мамами.

— Ну, вот и дома! — говорит папа и глубоко вздыхает, будто здесь, у александрийского причала, уже особый, вкусный, родной воздух.

У трапа тормозит черная машина. Наверное, кто-то из посольских приехал… Нет, из машины выходят два араба. Они вытаскивают какие-то удостоверения, и часовой, отдав честь, снимает цепочку.

Арабы поднимаются по трапу, спрашивают что-то у капитана. Тот оглядывается и указывает в ту сторону, где стоят Вика с папой и с мамой. Арабы направляются к ним. И с каждым их шагом, сокращающим расстояние, падает сердце у Вики.

— Мистер Беликов?

— Да, — отвечает папа.

— Президент Насер просит вас остаться. У Вики перехватывает дыхание.

Папа медленно оборачивается.

— Что скажете, мои родные?

Мама молчит, у нее катятся слезы по щекам. И у Вики щиплет в глазах.

— Политика — сложная штука, — говорит она. — Мы не туристы…

— Да, — говорит папа. — Именно так, дочуня.

Он целует маму в неподвижное заплаканное лицо. Поднимает Вику и крепко прижимает к себе. Она утыкается носом в папину щеку.

— Не плачь, — говорит папа. — Я скоро вернусь. Значит, так надо.

— А я и не плачу, — отвечает Вика, растирая слезы кулаками. — Надо — значит, надо…

Она снимает с груди священного жука скарабея и протягивает папе.

— Древние полководцы… Может, и тебе пригодится… Папа берет свой чемодан и идет за арабами.

Вот он спускается по трапу. Вот шагает с последней ступеньки… Плывет над Александрией гулкий гудок теплохода, С железным лязгом поднимается трап.

Папа машет снизу. Арабы ждут его у машины. Он ловит за плечо мальчишку-торговца, сует ему не глядя пиастры и закидывает на борт плюшевого зеленого верблюжонка. Вика вытирает верблюжонком мокрые щеки.

Опять гудит «Иван Франко». Между его бортом и причалом появляется полоса воды.

— Скажи президенту Насеру! Что я его просила! Чтобы он победил скорее!

Папа кивает и поднимает над головой два пальца буквой V — так здесь прощаются, желая друг другу удачи, V — это первая буква слова «Victoria».

«Виктория» — значит «победа»!

Блекнет в голубой дымке египетский берег. Теплоход идет прямо на север.

Там, за тремя морями, — Родина.

Здравствуйте (араб.).

Плохо, хорошо (араб.).

Эль-Аламейн находится недалеко от Александрии. Здесь осенью 1942 года британская армия разгромила фашистов в Египте.

Портовые города Египта, Кипра, Греции, Румынии и Болгарии.

Гелиополис (Город Солнца) — район Каира.