Александр Кононов - У железного ручья (Повесть о верном сердце - 1)

Комлев посадил Яна верхом на белевший в сумерках придорожный столбик и скомандовал:

- Ну, теперь марш домой!

16

Дни после этого потянулись длинные.

Раньше, бывало, не успеешь переделать всех дел за день - и вот уже вечер. А теперь как будто и дел никаких не стало. Овраг - место сражений был мальчиками забыт.

Одно только событие и случилось за это время в усадьбе: к Редалям привели корову - рыжую, крутобокую, с длинными рубчатыми рогами. Гриша подбежал к ней - она доверчиво дохнула ему в лицо теплым, добрым дыханием.

Собралось много народу.

Смотреть корову пришли и Пшечинские, и Тэкля, и кухарка Анфиса.

Золя Редаль, причитая что-то по-латышски, поглаживая корову по крестцу, стала загонять ее в новый хлев, сколоченный лесником из старых досок.

Гриша так был поглощен всем происходящим, что не сразу обернулся, когда его тронули за плечо. Его тронули вторично, и он обернулся с досадой. Позади стоял Кирилл Комлев.

- Отойдем в сторонку, - сказал он тихо Грише: - дело есть.

Эти слова: "дело есть", возвысив Гришу в собственных глазах, сразу заслонили Редалеву корову. Он поспешно пошел за Кириллом. У садовой изгороди Комлев остановился и так же тихо сказал:

- Вызови ко мне Шпаковского, учителя. Я его за амбаром буду ждать.

- Да он же в Ребенишках! - удивился Гриша. - Он давно уже не приезжал... А я-то думал, дядя Кирюша, ты мне про Ивана что-нибудь хочешь сказать.

- Погоди. Пока ты коровьи рога разглядывал, учитель-то и приехал. Сейчас у твоего бати сидит.

Гриша глянул: верно, у их крыльца сверкал спицами велосипед.

- Слушай-ка, - продолжал вполголоса Комлев, - ты ему потихоньку, незаметно шепни: ждет, мол, вас один человек. Понял?

- Понял. Дяденька Кирюша, а как же Иван? Видал ты его в лесу?

- Видал. Потерпи, сейчас нет времени рассказывать. Ступай к Шпаковскому, я буду ждать за амбарами.

Гриша нехотя направился к дому. Обернулся:

- А если он не пойдет?

- Пойдет.

- А на что он тебе?

- Нужен. Ступай, не ленись.

Вот, выходит, и все "дело". А что Шпаковский зовет Гришу сеньором, за козявку его считает - это Комлеву неинтересно. Ну как вызовешь учителя на улицу, да еще незаметно! В горнице сейчас и мать, и отец, да и бабка там же.

- Не ленись, Гриша, не ленись! - еще раз сказал ему вдогонку Кирилл.

В избе Гриша увидел знакомую картину: за столом сидели отец с учителем, у шкафа мать гремела посудой.

- А, Григорий Иваныч! - закричал Шпаковский. - Пожалуйте чаевничать с нами.

- Не хочу, - хмуро ответил Гриша, предвидя новые насмешки.

- Серьезный мужичок! - подмигнул учитель отцу.

Гриша сел в сторонке, у окна, и стал думать: как ему позвать учителя к амбарам?

А тут еще мать никуда не уходит. Если б отец был один, при нем еще можно было б подойти к Шпаковскому поближе, да и шепнуть ему на ухо. А при матери так не сделаешь: свое ухо за это ответит.

Долгие шли минуты; может, прошло уже с полчаса, а может, и больше. Учитель завел с отцом один из бесконечных разговоров, после которых оба они всегда становились довольными, даже глаза у них светились неизвестно почему. Гриша перестал и слушать эти разговоры, а сегодня и вовсе уж было не до них. В отчаянии он выглянул в окно. Комлев мог, не дождавшись, уйти. Правда, если он за амбарами, его все равно из окна не увидишь.

Вдруг бабушка позвала из чулана мать слабым своим голосом, и та вышла из горницы. Не раздумывая, Гриша подскочил к учителю и загудел ему в ухо:

- Ступайте к амбарам скорей!

- Здравствуйте! - удивился учитель. - Явление пятое!

- Там вас ждет... один.

- Один? - просипел в ответ Шпаковский страшным шепотом, передразнивая Гришу и, как всегда, забавляясь. - Ну, с одним я управлюсь как-нибудь. - И он потянулся к стакану с чаем.

- Вам всё смешки, - обиделся Гриша, - а там человек уже давно ждет!

Гриша незаметно заговорил в полный голос.

- Да кто ждет-то? - спросил учитель. - Говори толком. Из Ребенишек, что ли?

- Нет. Деревенский.

- А чего он в избу нейдет? - спросил отец.

- Не знаю.

Шпаковский внимательно поглядел на взволнованное Гришино лицо и поднялся:

- Ну, пойдем. Посмотрим, что там за таинственный незнакомец.

Гриша проводил учителя к амбарам. За старой ветлой стоял Комлев. Из вежливости Гриша отошел в сторону: может, Кирилл с учителем не хотят, чтобы их кто-нибудь слышал.

Но скоро они сами подошли к нему, и Комлев сказал громко:

- В этом деле нам без Гришутки не обойтись. Да вы не сомневайтесь: толковый мальчонка. Он вас лучше меня сведет куда надо. А мне нельзя. Да и вам со мной идти не рука. А тут - с мальчишкой, да еще с сыном приятеля вашего, свободная вещь - прогулка по лесу. Какие могут быть пересуды?.. Гриша, знаешь, где корчевье, бывал там?

- Был один раз.

- Ну, один раз был, значит и в другой раз найдешь.

И Кирилл начал торопливо прощаться.

Гриша в отчаянии спросил его дрожащим голосом:

- А хлеб-то... надо носить?

- Покамест не надо. Ты, Гриша, не серчай на меня. Скоро все узнаешь.

Учитель смотрел в сторону, кусал в волнении усы, Гришиных слов, видно, не слышал - думал о своем. Потом удержал Комлева за руку и спросил:

- Значит, это поручение Кейнина?

- Его. Кейнин-то и узнал, что вы в волостном правлении свой человек.

Учитель попрощался с Кириллом и обнял Гришу:

- "Вперед!" - воскликнул Дон Кихот"!

Он опять начал шутить и повел силком Гришу назад, в избу. На ступеньках крыльца Гриша уперся и спросил требовательно:

- А про что это вы с Кириллом?

- С Кириллом-то? Про дела!

- Про какие дела?

- Про всякие-разные.

Гриша выскользнул у него из-под рук, убежал: вот человек обнимается, а толком разговаривать не хочет.

Учитель пробыл у Шумовых на этот раз недолго. Солнце стояло еще высоко, а он уже укатил на своей машине в сторону корчмы - значит, к Ребенишкам.

Дни после этого потянулись еще длинней. Может быть, потому, что Гриша ждал чего-то. Сам толком не знал - чего.

Были, правда, у него за это время и дела и встречи.

Приехал на неделю Лещов с сыном. Прасол ушел к помещице - должно быть, опять приторговывать будущий урожай яблок, - а Евлампий, на этот раз одетый в розовую рубашку с синими пуговицами, подошел к Грише и, не здороваясь, спросил:

- Хошь, будем в козла играть?

- Это что - в карты?

- Какое в карты! В живого козла... А, сметанная голова! - закричал он, приметив издали Яна. - Лети сюда, будем играть.

Ян подошел, остановился, глядя застенчиво.

- Ну, вот ты, к примеру, будешь козел. Становись! Вот так. - Евлампий показал, как надо стать: согнулся, уперся руками в колени. - А я через тебя буду скакать. А ты считай: один раз прыгну - это называется: "вилочки козлу", другой раз прыгну - "ложечки козлу". Потом: "как бы не задеть козла", "как бы не помять козла". Тут я все время должен скакать через тебя так, чтобы не задеть ногами. А уж потом: "задел козла". Я тебя тогда двину ногами. Под конец: "помять козла" - это значит, я, как хочу, могу на тебя навалиться, хоть на голову сесть. Понятно?