Иван Соколов-Микитов - Голубые дни

Едва успев разгрузиться, машина готовится к взлету.

Последний раз крепко жмем руку пилоту, передаем наспех нацарапанные письма в Москву, привет друзьям. Поднимая вихрь снежной пыли, машина трогается с места, скользит все быстрее, отрывается от снежной глади озера и, сделав над зимовкою круг, исчезает в низко насунувшихся снеговых облаках.

По-прежнему дует холодный северный ветер, снежная пыль обжигает до боли лицо. Нестерпимый, ослепительный поток света режет глаза. Света так много вокруг, что даже в облачную погоду без темных очков больно смотреть. Спасаясь от разгулявшейся пурги, возвращаемся в домик-барак, по самую крышу заваленный снежным сугробом, над которым дымит и кружится сухая поземка. После холодного ветра особенно приятно погреться у печки, сооруженной зимовщиками из бочонка от керосина.

Здесь, у раскаленной докрасна печки, топившейся почти беспрерывно, люди коротали долгую полярную зиму, сушили одежду, беседовали, вспоминали друзей, далекую родину, связь с которой надолго прерывалась.

С отлетом последней машины на несколько месяцев остаемся одни почти в самом центре еще неведомой страны. Трудно предвидеть, какие ожидают нас приключения. Дует по-зимнему ветер, высокие сугробы наносит перед домом пурга. Днем и ночью сверкают снега. Полуночный яркий свет непривычным людям мешает спать. В домике, занесенном снегами, мы долго бодрствуем по ночам, работаем, беседуем, готовимся к летним походам.

После городских удобств и домашнего уюта новая жизнь кажется суровой. Суровость походной жизни для бывалых охотников и путешественников привычна. Мы спим в мешках, обедаем за общим скромным столом. (Люди хозяйственно берегут продукты для предстоящих летних походов.) Все же нередко доводится лакомиться превосходной олениной, свежей рыбой. К сожалению, рыба зимою ловится скудно. Подо льдом изредка попадаются крупные гольцы и сиги. Почти вся добыча идет в корм собакам, живущим с людьми на зимовке. Глядя на своих четвероногих лохматых помощников, толкущихся у порога, зимовщики жалуются шутливо:

— Аппетиты собачьи! По два килограмма свежатины на каждую голову ежедневно съедают. Не успеваем для них рыбу ловить. А что поделаешь: зимою собаки нас выручали. Без собак на Севере не обойдешься.

По наблюдениям зимовщиков, месяц май в этом холодном краю соответствует подмосковному вьюжному февралю. Настоящая весна начнется не скоро — придется долгонько ждать!

Поразительно меняется здесь погода! Вчера прилетал самолет, был хороший «летный» день, а сейчас — пурга, нет возможности открыть наружную дверь, до самого верху забитую снежным сугробом. Под напором свирепого ветра стены и крыша трясутся. В невидимые щели ветер надувает тончайшую снежную пыль. Над крышей зимовки на всяческие голоса завывают стальные оттяжки антенны. На непривычного человека эта несмолкаемая музыка пурги невольно нагоняет тоску. Старые зимовщики к неприятным звукам и завыванию пурги относятся с полным пренебрежением. Не обращая внимания на разбушевавшуюся в тундре погоду, мы спокойно сидим за столом у раскаленной по-зимнему печки, пьем крепкий чай, беседуем, шутим.

Греясь у печки, доктор Корнеич рассказывает: несмотря на лютую погоду, сырость и жестокие холодные ветры, в полярную ночь никто из зимовщиков не болел простудой. Зимою люди не знали гриппа, никто не пожаловался на кашель и насморк. По словам доктора, полярный климат благотворно влияет на больных туберкулезом. Есть наблюдения, что легкие формы этой распространенной болезни излечиваются на Севере бесследно. Воздух холодных стран лишен бактерий. На Крайнем Севере не гниет дерево, веками сохраняется выброшенный на берег плавник. Трупы животных и растения, погребенные в вечной мерзлоте, долго не разлагаются. В случайно вскрытых могилах на холодном Севере не раз находили покойников, пролежавших много десятков лет. На ресницах не тронутых разложением мертвецов, как в первый день погребения, пушился чистейший иней.

Разумеется, не все люди одинаково переносят зимовки, переживают долгую полярную ночь. Вынужденная скученность и неподвижность, теснота и неудобства общего помещения, постоянный холод и мрак иногда докучают самым выдержанным зимовщикам. За долгую зиму выговорены все слова, выслушаны все рассказы, жесты и движения товарищей давно пригляделись. Лучшее лекарство от начинающейся тоски — ежедневная неустанная работа, длительные прогулки. Постоянно работающие люди даже на самых трудных зимовках обычно чувствуют себя превосходно.

В истории полярных путешествий были известны печальные случаи, причиною которых было неравенство людей, отсутствие подлинных человеческих отношений, обострявшаяся вражда. В царские времена тяжелой трагедией завершилось плавание «Святой Анны», бесследно погибшей во льдах полярного океана. В записях штурмана Альбанова, совершившего некогда знаменитый пешеходный поход по дрейфующим льдам, с потрясающей правдою рассказано о печальной трагедии прошлого, происшедшей в отжитые, далекие, невозможные теперь времена…

Сегодня весь день жестокая пурга, носа нельзя показать за дверь. Но уже чуются признаки близкой весны. Вчера над озером видели гусей — первых разведчиков великой армии птиц, ожидающей время прилета. Гуси-разведчики летят небольшими косяками, парами и в одиночку. Под ними еще расстилается освещенная полуночным солнцем снежная пустыня. Трудно представить, где укрываются теперь застигнутые пургою, быть может обреченные на гибель, крылатые смелые вестники весны…

После жестокой пурги (утром дверь нашего жилища пришлось долго откапывать лопатами) — высокое, чистое небо, спокойные белые облака, под ногами проваливается мокрый снег: оттепель. Быть может, пришла наконец долгожданная настоящая весна! Непрерывно летят с южного берега гуси. Их небольшие усталые косяки низко тянут над ослепительно белою тундрой. Утомленные долгим полетом птицы присаживаются на снег. Можно видеть в бинокль вытянутые толчками шеи, маленькие серые головки. На обнажившихся каменных россыпях токуют тундряные куропатки. У птиц начинается весенняя брачная игра. Иногда, тихо планируя, размахнув белые крылья, над каменной россыпью бесшумно пролетает полярная сова. При появлении хищника, высматривающего добычу, все живое прячется и примолкает.

Утром поймал на самодельный крючок огромного гольца. Красивая, сильная рыбина с зубастой, чудовищной головою. Эх, показать бы такую добычу ленинградским приятелям-рыболовам! Опытные люди говорят, что летом такой рыбы наловить можно здесь сколько угодно. Зимний подледный лов затрудняется необыкновенной толщиною льда. Пробивать лунки в двухметровом крепком льду непосильно даже для самых настойчивых рыболовов. За обедом сегодня ели уху. Вряд ли кому из знакомых рыболовов приходилось лакомиться такой наваристой, вкусной ухою!..