Жан Лафонтен - Басни

"О, каждый день! Мы другом дома

Его считаем с давних пор;

С ним близко вся семья знакома".

Так заключило разговор

Болтливое и вздорное созданье,

Обезьяна и Дельфин

Приняв за имя - гавани названье.

Есть люди - счет теряю им:

Невежды круглые во всем, но без умолку

Повсюду обо всем трещащие без толку;

Они и Вожирар готовы счесть за Рим.

Дельфин взглянул, смеясь, на Обезьяну

И, убедясь тотчас,

Что он, поддавшися обману,

Животное, не человека спас,

Швырнул ее обратно в море,

А сам поплыл немедля прочь,

Чтоб людям в бедствии и горе

Помочь.

О. Чюмина.

Басня принадлежит Эзопу и встречается в сборнике Фаерна (см. прим. к басне 24). Плиний рассказывает, что Арион, которому во время морского переезда матросы угрожали смертью, бросился в море, и дельфин, привлеченный его пением, взял его на свою спину и приплыл с ним к берегу. Упоминаемый в басне Лафонтеном Вожирар - деревня близ Парижа. Отдаленно перевел эту басню Сумароков под заглавием "Дельфин и Невежа-хвастун".

68. Язычник и деревянный Идол

(L'Homme et l'Idole de bois)

Для дома своего завел язычник бога,

Простого Идола, и - как бывало встарь

Воздвиг ему алтарь,

Обеты произнес и соблюдал их строго.

В покорном ожидании чудес

Бедняк из кожи лез,

Стараясь угодить бесчувственному богу.

Своим молитвам на подмогу

Он не жалел даров, обильно жертвы жег,

Но глух и нем к мольбам был деревянный бог.

Язычник не видал ни в чем его участья;

Везде убытки нес, везде терпел обман,

Ни в жизни, ни в игре не испытал он счастья,

И с каждым днем тощал его карман.

Но богу своему моляся, как и прежде,

Он жертвы не жалел, на чудеса в надежде.

Шли месяцы, года. Язычник изнемог.

Напрасно богу он в отчаяньи молился,

Все так же глух и нем был деревянный бог.

В конце концов, язычник обозлился

И бога своего, как старый черепок,

Разбил в куски... Вот, развалился бог!

Пустой на вид,

Он оказался золотом набит.

Язычник стал корить поверженного бога:

"Когда я угодить из всех старался сил,

Ты только мне вредил.

Иди же прочь от моего порога!..

Ни жертвы, ни мольбы, а крепкое дубье

Растрогать лишь могло бесчувствие твое!..

Похож ты на пустых, чванливых дураков,

Что платят грубостью за всякое вниманье.

Как и тебе, без дальних слов,

Нужна им палка в назиданье".

А. Зарин.

Заимствована у Эзопа.

69. Ворона (в павлиньих перьях)

(Le Geai pare des plumes du Paon)

Когда не хочешь быть смешон,

Держися звания, в котором ты рожден.

Простолюдин со знатью не роднися;

И если карлой сотворен,

То в великаны не тянися,

А помни свой ты чаще рост.

Утыкавши себе павлиным перьем хвост,

Ворона с Павами пошла гулять спесиво

И думает, что на нее

Родня и прежние приятели ее

Все заглядятся, как на диво;

Что Павам всем она сестра

И что пришла ее пора

Быть украшением Юнонина двора.

Какой же вышел плод ее высокомерья?

Что Павами она ощипана кругом,

И что, бежав от них, едва не кувырком,

Не говоря уж о чужом,

На ней и своего осталось мало перья.

Она было назад к своим; но те совсем

Заклеванной Вороны не узнали,

Ворону вдосталь ощипали,

И кончились ее затеи тем,

Что от Ворон она отстала,

А к Павам не пристала.

Я эту басенку вам былью поясню.

Матрене, дочери купецкой, мысль припала,

Чтоб в знатную войти родню.

Приданого за ней полмиллиона.

Вот выдали Матрену за барона.

Что ж вышло? Новая родня ей колет глаз

Попреком, что она мещанкой родилась,

А старая за то, что к знатным приплелась:

И сделалась моя Матрена

Ни Пава, ни Ворона.

И. Крылов.

Содержание басни у Эзопа, Федра и Горация. Кроме Крылова, на русский язык басню переделали Сумароков ("Коршун в павлиньих перьях") и Тредьяковский ("Ворона, чванящаяся чужими перьями").

70. Верблюд и плывущие Поленья

(Le Chameau et les Batons flottants).

Кто первый увидал Верблюда,

Тот прочь бежал при виде чуда;

Второй осмелился приблизиться к нему,

А третий-и узду надел на дромадера.

Так, силою привычки и примера,

Становимся мы близки ко всему,

Что нам казалося пугающим и странным

С ним находясь в общенье постоянном.

В пример тому я приведу раcсказ.

Стоявшие на страже как-то раз

Увидели предмет, плывущий в отдаленье,

Немедленно решили все вокруг:

- Большой фрегат иль брандер! - Чрез мгновенье

Все в нем увидели простой с товаром тюк,

Челнок и, наконец - плывущие Поленья.

Знаком я в свете кое с кем,

Кого касается мое повествованье:

Верблюд и плывущие поленья

За нечто их сочтешь на расстоянье,

Вблизи ж они окажутся ничем.

О. Чюмина.

Заимствована у Эзопа.

71. Лягушка и Крыса

(La Grenouille et le Rat)

"Кто хочет обмануть другого, тот нередко

Сам попадается", - сказал Мерлен давно.

Сужденье это очень метко,

Да жаль, в наш век состарилось оно;

Однако же вернусь к повествованью:

У берега пруда откормлена, жирна,

Предавшись сладкому мечтанью,

Сидела Крыса; видимо, она

Совсем была несклонна к воздержанью.

С ней разговор Лягушка завела

И молвила: "Я угощу на славу,

Пойдем ко мне". Пришелся зов по нраву

И Крыса радостно согласие дала.

Какие ж тут еще, казалось бы, приманки!

Однако же Лягушка ей поет

О редкостях трясины и болот,

О прелестях диковинной гулянки

Под гладью тинистою вод,

О том, как, побродив по всем болотам этим,

Она вернется с гордостью домой

И в добрый час расскажет детям

Про жителей страны чужой,

Лягушка и Крыса

Про управленье, общество и нравы

Лягушечьей державы.

Все хорошо, да горе только в том,

Что Крыса плавает с трудом.

Но Квакушка и здесь нашлася; Крысы ногу

К своей ноге привязывает вмиг,

С подругой вместе в воду-прыг!

И вот пускаются в дорогу...

Но, очутясь среди болот,

Хозяйка гостью тянет в лоно вод,

Чтоб, все обычаи коварно нарушая,

Скорей в болоте Крысу утопить.

"Пожива, дескать, не простая,

Такой кусок не шутка раздобыть!.."

Лягушка про себя мечтает; Крыса ж бьется,

Взывает к небесам. Лягушка знай смеется,

Да тянет Крысу вниз... Среди борьбы такой

Вдруг Коршун закружил в выси под облаками.

Увидел Крысу он, упал с небес стрелой,

Схватил ее, взвился и - вытащил когтями

Лягушку с Крысой заодно:

Погибнуть им обеим суждено.

А Коршун рад: событие такое

Не принесло ему вреда:

На ужин рыбу и жаркое

Заполучил он без труда.

Таков судьбы закон суровый,

Предупрежденье шлет он нам;

Кто для других сплетает ковы,

В них попадает часто сам!

В. Мазуркевич.

Заимствована у Эзопа. Упоминаемый в басне Мерлин - волшебник известных рыцарских повествований "Круглого Стола".