Юрий Хазанов - Мой марафон

Тузика убили на фронте. А с Тройкой, с Бовиным папой, Семён увиделся после войны, и они опять стали дружить. Правда, один раз они встретились ещё во время войны. На Украине есть небольшой город Каменка: дома там почти все белые, кругом зелень и на улицах растёт трава. Семён его таким запомнил, потому что лежал в госпитале летом. Госпиталь был в длинном низком доме. Когда-то сюда приезжал Пушкин, здесь гостил Чайковский, а теперь были раненые.

Нога у Семёна почти уже не болела, он бродил по улицам и по саду, подымался даже на гору, в парк, и отдыхал там, где сто с лишним лет назад сидели декабристы и, может быть, тоже глядели вниз, на речку Тясмин, на мост, на ветеринарную больницу... Только больницы тогда не было и через мост не проходили зелёные «ЗИСы» и «студебеккеры».

«Сеня, иди помоги!» —крикнула сестра из перевязочной.

Его называли Сеней, потому что был он совсем молодой и без всякого звания. Просто солдат.

Он пошёл. Нужно было поднять с носилок долговязого раненого и положить на койку. Сначала Семён боялся, что не поднимет, но раненый оказался очень лёгким. Лицо у него было небрито, и борода росла как-то странно: только на подбородке и над верхней губой. Как у монголов. Вдруг он открыл глаза и сказал одно только слово: «Семёрка».

Он, наверно, даже прошептал, но Семёну показалось, что это закричал весь их класс, вся школа — как на линейке или на демонстрации...

«Тройка!» —сказал Семён.

Он чуть не уронил его и очень испугался.

Потом Тройка лежал на постели, а Семён сидел рядом и всё ещё не узнавал его. Он ведь никогда не видел Тройку небритым, потому что брить было нечего. И к тому же остриженного под машинку, бледного.

Они вспоминали школу, драмкружок... Вспоминал больше Семён, а

Миша Тройский иногда открывал глаза и тоже что-нибудь говорил.

Потом он сказал:

«Помнишь, девчонки у нас были — Вика, Аня, Женя? Они придумали общество дружбы. Под названием ВАЖ. Герб у них свой был: восьмёрка лежит на боку — значит бесконечность. Дружба бесконечна... Ещё там книга была нарисована. И собака. Это значит — правда. Ведь собака не может врать... Их потом директор ругал. Говорил, не тем занимаются. Родителей вызывали. Мы тоже хотели в это общество, помнишь?.. В метро как крикнут «готов» — эхо, как в лесу... На лыжах ездили... Валька — лучшая конькобеженка... Осторожно, мины...»

Лицо у Миши стало красным, даже борода не так выделялась.

«Отойди от него,—сказала Семёну сестра.—Видишь, бредит...»

А сейчас у Миши Тройского сын Вова, они живут недалеко от Семёна и часто с ним видятся. И Вову в классе называют не «Тройка», а вовсе «Хмыра»...

У каждого человека, кроме работы, обязательно должно быть какое-нибудь ещё любимое занятие — англичане его называют «хобби». Так, по крайней мере, считает Тигран Вартанов, про которого Вова говорит, что он весь английский язык наизусть знает. Хобби Семёна — фотография. А вот раньше он любил охоту. Охотиться научился на Шпицбергене, где прожил два года и лечил зубы нашим шахтёрам, а иногда и норвежским. Два года он не видел ни одного дерева, ни одного куста. Летом по земле там стелется зеленоватый мох, а зимою кругом снежная гористая пустыня, как будто на весь остров натянули белую морщинистую простыню. Белые берега сливаются с замёрзшим Ледовитым океаном, и кажется, что конца и края нет этой белизне.

Ох, и поохотился он там! Зимой на нерпу. Это тюлень такой, жирный-жирный. В сильные морозы они подо льдом живут, а как лёд тоньше становится, прогреют его своим дыханием и вылезают... А весной на перелётных уток, на куропаток охота начиналась. Тут уж с собаками, конечно. У одного гидролога пёс был по имени Каплин. Есть такой мыс, кажется, где-то в Норвегии. Универсальная, скажу вам, собака! И на птицу с ней ходи, пожалуйста, и на зверя... Каплин из породы лаек, представляете? — голова клинышком, уши треугольником, хвост, как бублик, и на спине лежит...

А как Семён вернулся со Шпицбергена, ни разу на охоту не ходил. Хочется — сил нет. Да не с кем. Из Военного папы какой охотник! Да и Тигран тоже — больше стихами увлекается. Но самое главное — собаки нет. Вот в чём беда. Какая же охота без собаки?

В Щедринку Бовин папа и дядя Тигран выбрались только в пятницу. На свою беду, они взяли Вову. Всю дорогу он канючил, ныл, приставал и замолчал только на две минуты, когда дядя Тигран сунул ему две ириски.

На Котельной улице Бовин папа попросил остановить машину.

— Зачем? — спросил дядя Тигран.—В магазин? Лучше на обратном пути.

Но всё равно включил правую мигалку, притормозил и подъехал к тротуару.

— Вылезай! — закричал папа Вове.—На тебе деньги и поезжай домой.

— Пусть лучше купит на них кило ирисок и остаётся,— сказал дядя Тигран.

— Мне окончательно надоело его нытьё! — сказал папа.—Неужели непонятно: мы хотим сделать Семёну сюрприз... Собака нужна ему для дела. Ясно?

Вова сказал, что ясно и что он сам мечтает не меньше, а может, и больше. К тому же ещё и обещали...

— Ник-то те-бе не о-бе-щал! — сказал папа, как будто читал по букварю.— Вылезай и отправляйся домой!..

Деньги Вова взял, но из машины почему-то не вылез. Правда, поклялся, что постарается не ныть. И клятву почти выполнил.

Кинолог Георгий Георгиевич жил на окраине Щедринки в небольшом деревянном доме. Когда Бовин папа толкнул калитку и они вошли во двор, навстречу им с травы поднялась чёрная собака. Это был Каро. Он пролаял три раза, как будто крикнул по слогам: «Вы-хо-ди!», потом не спеша подошёл и понюхал Бовины брюки.

— Узнал! — обрадовался Вова.— Честное слово, узнал! Из дома вышла женщина.

— Жорик! — закричала она, когда ей объяснили, зачем приехали.— К тебе.

Георгий Георгиевич появился на пороге с бутылкой пива в руках.

— Только так и спасаюсь от жары,— сказал он.— А, старые знакомые! Хотите пива?

Вовин папа ответил, что не любит пива, а дядя Тигран сказал, что он за рулём и что они вот приехали узнать, остался ли щенок.

— Пиво можно либо любить, либо обожать,— сказал Георгий Георгиевич.— Третьего не бывает. А щенок пока есть. Ещё немного, и опоздали бы... Вот почему так, скажите, голову обрил, а всё равно потеет?.. Маня, принеси Гульку!

Они поговорили о бритье головы. Дядя Тигран рассказал, как это делают в Узбекистане — не машинкой и не бритвой, а острым ножом, и волосы ложатся на землю, как скошенная трава. А как там плов готовят!..

Жена Георгия Георгиевича принесла щенка. От роду ему было месяца полтора. У него была чёрная голова с белой звёздочкой на лбу, два больших чёрных пятна на спине — одно похоже на карту Африки, а другое на дубовый лист — и много серых пятен по всей лохматой белой шкуре. Уши спадали на глаза, а куцый хвостик всё время дрожал, как стрелка компаса. Каро не обращал на щенка никакого внимания, словно это не его сын. Даже отошёл подальше. А щенок подбежал к скамейке и попытался влезть к Вове на колени.