Павел Мисько - Земля у нас такая

Улыбался нам и машинист крана, угощал горячим чаем, достав из-за спины обшитый брезентом термос. И нам казалось, что на всем белом свете нет ничего вкуснее, чем этот чай в пластмассовой крышке-стаканчике. Улыбались нам, хлопали по плечам, спрашивали, как зовут, и тот парень, и Костя.

И неловко, и приятно от такого внимания. Забывается боль в искалеченных руках, ломота во всем теле.

- Кончай перекур! - приказывает Антон Петрович, хотя прошло каких-нибудь пять минут.

И опять все пришло в движение...

Мы зашли с другой стороны фундамента, чтоб не мешать, и вскарабкались по лесам наверх, заглянули за опалубку. Внутри было бы просторно, как в комнате, если б в той комнате не было лабиринтов-поворотов, если б не решетка из гофрированных железных палок. "Арматура!" - прокричал мне Витя в ухо. А рабочие как-то умудрялись пролезать среди этой железной паутины, они то медленно вытаскивали вибраторы за шланги из бетонной гущи, то вновь бросали их на кучи бетона, и неровные возвышенности сразу оседали, расплывались, делались жидкими, заполняли все закоулки в опалубке...

- Через два!.. Сюда... - поднял Антон Петрович два пальца.

...Столовую нельзя было даже и сравнивать с нашей, школьной. У нас небольшая комнатка, с полкласса. А здесь просторнейший зал, колонны, никель, море света. Это на втором этаже, где мы облюбовали себе место. Такой же зал и внизу. В обоих - самообслуживание...

Витя сидел с касками, заняв столик у окна, а мы с Гришей были за официантов.

Вилки и ложки казались нам после шуфлей просто невесомыми...

Но пальцы дрожали, не слушались - суп проливался на стол.

И все-таки управились мы с едой быстро. Иногда спохватывались неприлично есть с такой жадностью и скоростью - и начинали жевать неторопливо, степенно, как взрослые рабочие, знающие себе цену... И опять забывались - хвать-хвать-хвать...

Возвращались из города вечером, как и в тот раз с Витей.

Наш мотоцикл двигался медленно, как будто и он смертельно устал. А может, и быстро, просто мне не терпелось.

Одной рукой я держался за Антона Петровича, другой - за правый карман штанов. Там лежала драгоценная бумажка из музея, дали сотрудники.

Министерство обороны... Музей истории авиации... Архив Министерства авиационной промышленности... По этим адресам сегодня же я напишу письма, расскажу о летчике. Номер двигателя я помню: две восьмерки и три тройки. Ведь должно же где-то значиться, на каком самолете стоял этот двигатель, кто на самолете летал...

- Антон Петрович! А мы и забыли посмотреть место в цеху, где самолет выкопали! - спохватился я.

Это ж надо - ни я, ни Витя, ни Гриша не вспомнили!

- Вы смотрели... Даже помогали фундамент ставить на том месте... сказал Антон Петрович.

Он задумчиво смотрел вперед.

Глава третья

НА ПАРТИЗАНСКИЙ ОСТРОВ!

Не рыбаком был тот человек, который основывал нашу Грабовку. Ну что ему стоило поставить себе дом километра на три ближе к Неману? Тогда бы и у нас, как в Студенце, качались на волнах под берегом лодки. И, наверное, был бы паром, как в Студенце, и рыболовецкая бригада...

Мы лежим под развесистой яблоней в саду у Хмурца. Разговариваем обо всем об этом и наблюдаем, как бродит по двору Антон Петрович, не находит, чем заняться.

- О химкомбинате, наверное, думает, о бригаде... Как они без него там... - объясняет Витя.

Наконец из-под навеса слышатся удары молотка - нашел себе занятие Хмурец-старший.

Опять мы говорим о Немане, о Партизанском острове.

Как добираться к реке? Можно было бы вдоль Мелянки. Она хоть и извивается, как уж, но все-таки впадает в Неман. Можно идти иначе. Сначала по улице, только не по той, по которой ехать в город, а по старой, на север. Из нее выбегает полевая дорога и через какой-нибудь километр раздваивается. Левая через поля и посевы идет к Неману, к тому летнему лагерю, где ночует дед Стахей с телятами. Правая - в лес. Если идти по правой, то она в конце концов теряется среди деревьев, во мху. Если еще пройти по лесу километра два, без дороги, можно тоже добраться до Немана - как раз где-то напротив Партизанского острова.

Эх, если б нам лодку!..

- Можно обойтись и без лодки... - Витя чертит на клочке земли, свободном от травы, схему. - Дошли до Немана - так? По берегу потом до самого Партизанского... А там разденемся, привяжем одежду к голове и... бултых!

Мне его план не нравится, разбиваю его вдребезги:

- Одеяла тоже на голову? Минимум надо иметь два одеяла на троих, мы ж ночевать собираемся. И котелок прихватить для ухи! И удочки... А кто же уху из одной воды и рыбы варит? Надо картошки, приправы, хлеб надо, сахар. Чаю захотим напиться...

- Ну и распанели! - насмехается Гриша. - На сутки собираются - и подавай им чай! На блюдечке, с золотой каемочкой... Воды полный Неман, пей, сколько влезет!

Витя тут же подает новый проект:

- А можно дикарями, без ничего. Возьмем лески с крючками и спички. Поймал рыбу - в огонь! Выгреб - съел... Зола вместо соли будет... Не помрем за сутки!

Хмурец морщится, дует на ладонь, на мозоли.

Гриша не уловил насмешки в его словах.

- А что? Еще как интересно было бы! По-робинзоновски.

- По-робинзоновски! Ты не читал разве? Сколько всего натаскал Робинзон с корабля! Небось, если б вылез на берег гол, как сокол, то не прожил бы двадцать пять лет... - сказал я.

- А можно плотик сделать возле острова, - не сдавался Витя. - Погрузим вещи и будем толкать перед собой.

- Оглянешься назад - здравствуй, Балтийское море! - подколол Гриша. - И без плота против течения не поплывешь - снесет.

- У деда Адама, кажется, есть лодка, - вспомнил я. - Пусть дед Стахей попросит ее на два дня - будто для себя. А мы телят попасем, пока он лодку пригонит...

- Вот-вот! И чтоб ее по нашей Мелянке пригнать к самой купальне... загорелся Витя. - Погрузились бы, как в порту, и айда!

Гриша на это ничего не ответил. Машинально сорвал яблоко - малюсенькое еще, с орех, - стал мужественно жевать кислятину. Хвостик щелчком перебросил через забор во двор.

Антон Петрович перестал стучать, опять ходит по двору из конца в конец. Вышел за ворота, на улицу, постоял, - направился в сторону колхозной конторы.

Гриша сдвинул около забора большой камень, подхватил несколько червяков, побросал их в кучу. Из кармана достал две намотанные на картонки лески с крючками и грузилами, только без поплавков. Нацепил на каждый крючок по червяку.

- Как дикари - это было бы здорово... - бормотал он про себя. Поставили бы донки, вот так... А сами бы загорали, купались... - Чаратун привязал лески к штакетинам, забросил червяков во двор.

Витя лежал кверху лицом, рассматривал свои ладони с мозолями и хмурился.

Вот чего мы не учли... Попробуй возьмись за весла такими руками!

- А ну - покажи! - подошел я к Грише, схватил его за руки, повернул ладонями кверху.