Радой Киров - Солнце в корзинке

— Эй, бросайте свои огороды! Бросайте дела и на площадь бегите, жен ведите своих и детей прихватите! Что там творится! Врать я не буду, но, ей-богу, там происходит великое чудо: мудрец держит речь перед глупой скотиной — полюбуйтесь-ка подобной картиной. Бегите скорее на площадь — увидите сами!

И захотел народ чудо увидеть своими глазами. Вмиг опустели дворы и корчма опустела, все побежали на площадь, каждый бросал свое дело: женщины, дети, мужчины и даже невесты — и скоро на площади не осталось свободного места.

Мудрец посмотрел на толпу, улыбнулся:

— Готовы? Ну что же, теперь я, пожалуй, скажу свое слово!

Жил один маленький мальчик на свете, и был он такой же, как все в мире дети. Но мама и папа играть ему запрещали с друзьями: все время он должен был важными заниматься делами.

Три раза в день он проделывал путь довольно далекий: к разным учителям ходил на уроки.

Он в школе пока не учился, но язык изучал иностранный.

А еще учили его играть на фортепьяно.

А также его обучали игре на виолончели.

И мальчик — представьте! — даже не знал, что такое качели.

Однажды он шел на урок мимо детской площадки, услышал там смех и заглянул за ограду украдкой. И увидел качели — они прямо к солнцу летели, и ребята качались на них, и смеялись, и пели.

— Ах, как чудесно! — маленький мальчик сказал. — Неужели я никогда-никогда не сяду на эти качели?

И с этого дня вечером, утром и днем мальчик мечтал об одном, всегда об одном: как на качелях чудесных он будет качаться, громко кричать, и ногами болтать, и смеяться!

А солнышко в небе подслушало эти мечты и два лучика опустило к нему с высоты. Мальчик связал их узлом — и получились качели! И сразу все дети вокруг покачаться на них захотели. Качелей таких еще не бывало на свете!

Сел мальчик на них — и их начал раскачивать ветер. И мальчик взлетал над землей: туда и обратно, и было ему — уж поверьте мне — очень приятно.

Еще бы! Все видят, как он прямо в небо несется на чудесных качелях, которые сделало солнце!

В глубоком овраге жила Тишина. С людьми была почти незнакома она. Каждый день она слушала, как заливаются птицы, как поют соловьи и щебечут синицы.

— Пускай, — говорила она, — птицы поют и порхают. Это ни капельки мне не мешает.

Но однажды увидела Тишина: вдоль оврага идет не спеша человек, а с ним рядом — собака. Идет человек и держит винтовку в руках… И вдруг Тишина услышала гулкое:

— Ба-а-ах!

Тишине показалось, что пуля ей сердце пронзила, и в ту же минуту ее оставили силы. Но через мгновенье она победила испуг, схватила этот противный оглушительный звук и бросила его человеку обратно — чтобы тот понял и сам, как это неприятно!

А человек посмотрел на сумрачный склон и начал кричать собаке:

— Барон! Барон!

Тишине не понравился этот бессмысленный крик.

— Барон! Барон! — до охотника донеслось через миг.

— Барон, ко мне! — закричал он. — Барон, ко мне!

— Барон, ко мне! — послышалось в тишине.

— Чудеса! — удивился охотник. — Ну и потеха!

С этой поры появилось на свете эхо.

На медленной, узкой речушке стояли три мельницы. Речка течет не спеша — а колеса, знай себе, вертятся. Но в маленькой речке летом воды не хватало, и прорыли три мельника три неглубоких канала, а верней, три канавы — и речку по канавам пустили, и поровну драгоценную воду делили.

Шли крестьяне с зерном — сегодня на эту, а завтра на соседнюю мельницу.

Жизнь идет не спеша, а зерно, знай себе, мелется!

Но был среди мельников завистливый и угрюмый, и вот однажды он хитрое дело задумал. Решил, что воды достается ему слишком мало, так стоит, пожалуй, перекрыть оба соседских канала: тогда вся река в канаву его устремится и втрое быстрей колесо его мельницы будет крутиться. К соседям его забудут крестьяне дорогу, а он станет важной персоной — деньжат заработает много.

Еле дождавшись, когда выйдет на небо месяц рогатый, мельник к соседским канавам прокрался с лопатой и, накидав в них целую гору земли и камней, всю воду из речки пустил по канаве своей.

Осмотрелся, довольный: вокруг тишина, ни души, и направился к дому подсчитывать будущие барыши.

Но как только мельник вернулся домой, нежданно-негаданно хлынул дождь проливной. В мгновение ока переполнила канаву вода — сколько мельник живет, он такого и не видал никогда!

С ревом несся поток, руша все у себя на пути — разве можно на силу такую управу найти? Остается тут только на чудо надеяться…

Но воды становилось все больше — и рухнула мельница.

Сам же мельник той ночью едва уцелел.

Говорить вам не стану, как о затее своей он жалел, как горько тужил и как долго печалился.

На этом история наша кончается.

Когда-то, в селе среди гор и долин, жил тихо и мирно крестьянин один. Жил в низком домишке с детьми и женой, довольный своею нехитрой судьбой.

Любил поиграть со своими детьми, вести разговоры с чужими людьми. Весной он трудился в саду дотемна, но часто его упрекала жена:

— Да разве не видишь ты, как мы живем? Вот-вот превратится в развалины дом. Давно уже нужен надежный нам кров! А ну-ка, мой милый, зови мастеров. Скопили мы денег, пускай и с трудом — зато всем на зависть построим мы дом!

А был тот крестьянин совсем не упрям.

Он спорить не стал, а пошел к мастерам.

— Добро! — отвечали ему мастера. — Возьмемся за дело мы прямо с утра! Но место нашел ты, где дому стоять? И где под фундамент нам яму копать?

— Давно присмотрел я для дома местечко — решил его строить на поле у речки.

— Ну что ж, поработаем, братцы, на славу! — И стали копать под фундамент канаву.

Работали дружно они до обеда, но тут наш хозяин увидел соседа. Тот шел по дороге с тяжелым мешком.

— Что строишь, дружище?

— Семье своей дом.

— Да что же за место ты выбрал, сосед? Тут поле, там речка… Послушай совет! Ведь мы не чужие. Скажу тебе сразу: я дом бы поставил у старого вяза.

— Спасибо, что прямо сказал ты и честно! И вправду, неважное выбрал я место. Тут поле, там речка… Что скажет хозяйка? Эй, стойте, ребята, лопаты бросайте! Да как же я сам не подумал о том? Конечно, под вязом поставлю я дом! Копать было нужно там прямо с утра!

На новое место пошли мастера: где рыть и где строить — хозяйское дело. И снова работа у них закипела. Опять застучали кирки и лопаты.

Но тут мужичок показался усатый.