Радой Киров - Солнце в корзинке

Дома он книгу открыл — и удивился:

— Вы посмотрите, кто между страниц притаился!

Сразу вбежали к отцу в кабинет два веселых мальчишки:

— Папа, да это же сказка! Принес ты для нас эту книжку? Пообещай, что нам сказку читать будешь вечером!

— Ладно, — ответил отец, — делать нечего!

Славно, что был толстый том очень умным и смелым — кто бы придумал иначе такое хорошее дело?

Ах, до чего интересно теперь этой сказке живется на свете. Сказку читают, листают и любят…

Кто?

Ну конечно же — дети!

Когда-то давно жил на свете кузнечик, лето любил он, был смел и беспечен, с жуками дружил и на солнце смотрел, песенки пел, но скакать не умел. Медленно ползал, скрывался под травкой — в общем, обычною был он козявкой.

Как-то однажды он встал спозаранку и прогуляться пополз на полянку. Был расчудесный солнечный день. Сел он на лист — рядом с ним его тень. Пополз он по стеблю — тень тоже ползет, спустился на землю — тень не отстает. Туда и обратно, и эдак, и так — спешит, ну а тень от него ни на шаг!

Конечно, друзья, догадались вы сразу — о тени кузнечик не слышал ни разу.

— Наверное, это опасный мой враг! — подумал кузнечик. — Тут что-то не так. Я знаю, недаром он рядом сидит. Теперь мне понятно: за мной он следит. Избавиться я от врага не могу, и все-таки я от него убегу!

— Сейчас, — он сказал, — ты отстанешь, дружок, но должен я сделать огромный прыжок.

Хоть был наш кузнечик и ловок, и смел, но прыгать пока еще он не умел. И все же подпрыгнул он раз и другой, от пня оттолкнулся зеленой ногой. Поменьше прыжок, и побольше прыжок — сначала на кочку, потом на лужок, на ветку, на холмик, на кочку опять — и так научился кузнечик скакать.

Он прыгал весь день, но не мог тем не менее спастись от врага — от таинственной тени. Она не давала бедняжке покоя, он так и не понял, что это такое.

Но прыгать он стал — через пни и овражек, и этим прославился среди букашек.

За ним его враг, как и прежде следит — зато наш кузнечик теперь знаменит!

Однажды солнце встало утром рано, взглянуло на моря, леса, поляны, и вдруг увидело, на берег бросив взгляд, что рак зачем-то пятится назад.

Конечно, солнце очень удивилось:

— А я назад ни разу не катилось! Но вдруг и мне покажется приятным катиться в направлении обратном? А может быть, заложен в этом смысл глубокий — сиять весь день и закатиться на востоке?

И вот, не медля больше ни минуты, светило путь свой изменило круто. Оно назад, к востоку покатилось — и сразу жизнь на свете изменилась.

Хоть это кажется весьма невероятным, но время на земле пошло обратно, и ничего не мог понять народ. Все люди стали жить наоборот: помолодели сразу старики, и превратились в малышей ученики. Набухли почки вопреки всем срокам, а реки потекли к своим истокам. И снег, и ливни в тучи возвратились, все поезда обратно покатились. И каждый воротился в день вчерашний — вдруг стало жить на свете страшно!

— Так мы достигнем первобытной эры, — вздыхали люди. — Возвращаемся в пещеры.

И все же тяжелей всего на свете пришлось не взрослым в эти дни, а детям. Представьте, не прошло еще и часа, как оказались все ребята в младших классах:

пятиклассники — в четвертом классе,

четвероклассники — в третьем классе,

третьеклассники — во втором классе,

второклассники — в первом классе…

И громко первоклассники вопят:

— Мы не желаем возвращаться в детский сад!

А все, чему их научили — вот беда! — из головы исчезло без следа.

Но тут увидело великое светило, какие беды в мире натворило, так безрассудно повернув назад. И пожалело солнышко ребят: им радости от этой шутки мало.

На миг остановилось и сказало:

— Жизнь станет грустной для ребят и тяжкой: ведь пятиклассник станет первоклашкой. Ах, нет, не вынесет моя душа, коль школьник превратится в малыша. Мне надоели эти игры и загадки. Пусть жизнь идет по заведенному порядку! Нарушило его я, к сожаленью…

И покатилось солнце в прежнем направленьи, и виновато улыбнулось людям:

— Об этой шутке вспоминать не будем!

И поплыло оно над реками, полями, над лесом, над зелеными холмами, над синим морем, не взглянув, однако, на берег и на глупенького рака.

Когда-то сороконожка была обычной букашкой, на четырех ногах ходила, любовалась гвоздикой и кашкой.

— Чудесно иметь, — говорила она, — четыре ноги! Хочешь — ходи не спеша, а хочешь — беги. Могу побежать за овраг, могу на поляну. На четырех своих легких ногах я не скоро устану.

Но однажды она своей дочке-букашке сказала:

— Дорогая, сходи-ка на речку, воды у нас мало.

— Я устала, — ответила та, — отдохну я немножко. Ужасно болят все четыре мои драгоценные ножки. Ты же знаешь сама, что четыре ноги — это мало. Вот если бы было их шесть у меня — я бы тебе помогала.

А наутро — о чудо! — у дочки-букашки вдруг стало шесть ножек. Рада мама: теперь-то ей дочка поможет! Но малышка весь день на поляне скакала, резвилась, а потом уползла за овраг и домой лишь под вечер явилась.

Ей мама сказала:

— Нам хвороста нужно для печки. Пойди, принеси — очень много валяется сучьев у речки. Ведь ты обещала мне, дочка, вчера, что поможешь…

— Ну что ты! — захныкала та. — Устали все шесть моих ножек. Оказалось, что шесть замечательных ног — это мало. Вот если бы восемь их было — тогда б я тебе помогала.

Наутро еще две ноги появились у дочки — и стало их восемь.

— Ура! — закричала малышка. — Теперь добегу я до сосен.

Весь день она бегала где-то без всякого дела и еле живая явилась домой, когда уж стемнело.

Дочке мама сказала:

— На стол собери поскорее!

— Я очень устала, — захныкала та, — не хочу, не могу, не умею. Восемь ног — это тоже, выходит, не много, а мало. Вот если бы десять их было — тогда б я тебе помогала.

Как вы поняли, ног становилось все больше — и двадцать, и тридцать — у хитрой букашки, которая так не хотела трудиться. Вот уже тридцать шесть, а потом тридцать восемь и скоро стало ножек у нашей букашки — поверьте мне! — сорок. И конечно, всем ясно и объяснять нам не нужно, сколько раз беззаботная эта козявка была непослушна.

— Ох, напрасно, дочурка, была ты такою упрямой. Вот теперь у тебя сорок ножек, — сказала ей мама. — Если будешь ты бегать по нашей поляне босою, то все сорок тебе перед сном мыть придется росою. А наступят морозы, придется тебе надевать очень долго сапожки…