Георгий Кублицкий - Сто народов - одна семья

Приходит на юг нашей земли весна. Долгие недели обогревает она своим теплым дыханием землю, прежде чем это дыхание почувствуют у северных окраин. В Средней Азии уже сеют, там цветет миндаль и абрикосы. Под Москвой в это же время на еще голых ветках прилетевшие с весенними ветрами грачи вьют гнезда. На север от столицы простираются чуть подтаявшие снега, а где-нибудь у мыса Челюскин, на самом северном краешке Азии, майскими днями еще бушуют метели и термометр показывает тридцать градусов мороза.

Вот в какой удивительной стране ты живешь! Все наши народы потрудились, чтобы была она могучей, чтобы всюду были города и села, железные дороги, чтобы самолеты могли за несколько часов перевозить людей из зимы в весну.

И она богата, любимая наша страна. В ее недрах есть все полезные ископаемые, нужные для жизни и работы человека. Одних больше, других меньше. Если их бережно, умно, экономно расходовать, хватит для многих поколений. И этой бережливости всем нам надо учиться с малых лет.

Люди живут там, где им привычнее, где интереснее работать. У нас есть вольные степи, холодная тундра, жаркие пустыни, высокие горы, зеленый океан лесов, могучие реки. И везде жили и живут люди.

Когда первобытный охотник на мамонтов забирался в пещеру, защищаясь от стужи звериными шкурами, не было ни русских, ни украинцев, ни эстонцев, ни узбеков, ни белорусов. Эти народы, как и другие, образовались гораздо позднее. А сначала были племена, которые то враждовали между собой, то объединялись. Чтобы научиться добывать металл, строить жилища, приручать животных, засевать землю, им понадобились долгие тысячелетия.

В пустынях приручили верблюда, в тундре верным другом стал северный олень, в степях незаменимым оказался конь. Человек кочевал вместе со стадами с места на место, туда, где больше корма.

Климат, характер местности, способы добывания пищи влияли на обычаи людей, на их образ жизни.

Кочевнику-скотоводу нужно лёгкое передвижное жилище, которое можно быстро разобрать и собрать. Так было у народов, кочевавших по жарким степям, и у их северных собратьев, передвигавшихся по сугробам тундры в поисках лишайника-ягеля, который олени добывают, разгребая снег копытами.

И сегодня можно увидеть снимок: вертолет повис над чумом, конусом, сложенным из жердей и покрытым шкурами. Такое жилище существовало тысячу, а то и две тысячи лет назад. И хотя большинство бывших кочевников — северян живут теперь в обычных домах, пастухи оленей по-прежнему предпочитают чум.

Я родился в Сибири. Мне приходилось ночевать в чуме. Неуютное жилище! Дым очага уходит вверх, где есть отверстие, туда же улетучивается и часть тепла. К утру ой-ой как холодно!

Я спросил оленеводов, почему они не заведут передвижной домик на санях. Они принялись смеяться и хлопать себя по бокам. Как же тащить такой домик по глубокому снегу, да еще через лесок? Он же сразу застрянет, увязнет. А чум… Раз, два, три — шкуры с жердей долой! Раз, два, три — жерди уложены на легкие санки-нарты. Поехали!

Чум мне показался чуть ли не первобытным жилищем. А я показался оленеводам человеком, у которого «ум кружал» (то есть в голове все спуталось). Как же я не сообразил, в чем главное преимущество чума?

Для меня это был хороший урок. Не спеши осуждать то, чем другой народ отличается от твоего. Сначала спроси, подумай, как и почему появилось непривычное для тебя жилище или диковинный, на твой взгляд, обычай.

В нашей стране и до Октябрьской революции жили представители множества наций и народностей. Но царь, капиталисты, помещики никогда не старались сдружить людей разных народов. Наоборот! Если люди разобщены, ими легче управлять, легче заставлять их работать, легче наживать капиталы. А если народы объединятся — вот это плохо!

Когда вспыхивали справедливые народные войны против угнетателей, к Степану Разину, к Емельяну Пугачеву шли не только русские, но и башкиры, чуваши, татары.

Они забывали о том, что их разделяло. Объединившись, они яростно и храбро сражались за общее дело, сжигали усадьбы ненавистных помещиков, забивавших крестьян кнутами до смерти, казнили царских наместников, защищавших богачей и обращавшихся с простым людом, как со скотом.

Сколько бы мы ни вспоминали историю, зачинщиками вражды и захватнических войн были вожди племен, воеводы, князья, цари, ханы — те, кто стремился к порабощению народов и грабежу чужих богатств.

Так продолжалось долгие столетия.

А простые люди тянулись друг к другу.

Двести, триста и больше лет назад разные народы начали добровольно присоединяться к постепенно крепнувшей России. Русский народ, сам много натерпевшийся от иноземных и своих притеснителей, народ трудолюбивый, гостеприимный, становился для других народов добрым соседом, у которого многому можно было поучиться и который сам охотно перенимал у других хорошее, полезное.

И все же до Октябрьской революции Россия оставалась «тюрьмой народов», населявших ее.

Октябрь покончил с этим.

Наша страна стала не только первым в мире государством рабочих и крестьян.

Она стала также первым в мире государством дружбы народов.

Но это произошло не сразу.

гражданскую воину против красных поднялись все враги Советской власти. Царские генералы, адмиралы, атаманы собирали армии для наступления на Москву.

Белым помогали английские, американские, французские, японские захватчики-интервенты, посланные иностранными капиталистами для того, чтобы уничтожить «красную опасность». Их войска захватили часть нашей земли.

В Сибири свирепствовал адмирал Колчак. Иностранные государства, мечтавшие овладеть Сибирью, не скупились, ни в чем не отказывали ему. Он получал из-за границы не только оружие и одежду для солдат, но даже дорогие вина, сгущенное молоко, шоколад для офицеров. Лишь бы победить красных!

Но на стороне красных был народ. Армия Колчака, продвигавшаяся из Сибири на Москву, начала отступать под ударами Красной Армии. Одна за другой были разбиты и другие армии белых.

Народ оказался сильнее самых опасных своих врагов. На борьбу против них поднялись не только русские, украинцы, белорусы, латыши. Даже часть интервентов переходила на сторону красных.

Я упомянул колчаковцев потому, что сам видел, как в начале 1920 года Красная Армия и партизаны с боями вышибли их из моего родного города Красноярска. На другой день люди с красными лентами на шапках катали нас, мальчишек, по главной улице на санях, в которые были запряжены лошади с красными же лентами, развевавшимися под дугой. И нам раздавали сахар, а кое-кому достался и заграничный шоколад, захваченный в колчаковском обозе…