Луиза Олкотт - Маленькие женщины

- Но у тети Марч ужасная скука, и она такая сердитая,- сказала Эми довольно испуганно.

- Скучно не будет, если я буду заскакивать каждый день, рассказывать, как себя чувствует Бесс, брать тебя на прогулку. Старой леди я нравлюсь, и я постараюсь быть с ней как можно милее, так что она не станет пилить нас, что бы мы ни делали.

- Ты покатаешь меня в маленькой колясочке на Шалуне?

- Клянусь честью.

- И приходить будешь каждый день?

- Вот увидишь.

- И возьмешь меня назад, как только Бесс поправится?

- В ту же минуту.

- И сводишь в театр, честно?

- В десяток театров, если удастся.

- Ну... я думаю... я пойду,- сказала Эми медленно.

- Молодец! Позови Мег и скажи, что ты уступила,- ответил Лори, одобрительно похлопав ее по спине, что рассердило Эми даже больше, чем слово "уступила".

Мег и Джо, сбежавшие вниз, увидели свершившееся чудо, и Эми, чувствуя себя всеми любимой и очень самоотверженной, обещала уйти к тете Марч, если доктор скажет, что Бесс больна.

- Как там она, бедняжка? - спросил Лори, так как Бесс была его любимицей и он тревожился о ней больше, чем желал показать.

- Лежит на маминой кровати. Ей лучше. Смерть ребенка произвела на нее тяжелое впечатление, но я надеюсь, что ее болезнь - всего лишь простуда. Ханна говорит, что тоже так думает, но выглядит обеспокоенной, и от этого мне тревожно,- ответила Мег.

- Какой это ужасный мир! - сказала Джо, в волнении взъерошивая волосы.- Не успеешь выбраться из одной беды, как сваливается другая. Похоже, не за что уцепиться теперь, когда мама уехала, и я в полной растерянности.

- Ну, не делай из себя дикобраза, тебе это не идет. Пригладь свою шевелюру, Джо, и скажи лучше, должен ли я отправить телеграмму вашей маме или сделать что-то еще? - спросил Лори, который так и не смог примириться с тем, что его друг утратил свою единственную красу.

- Это-то меня и волнует,- сказала Мег.- Мне кажется, что нам следует известить маму, если Бесс действительно больна, но Ханна говорит, что этого делать нельзя, потому что мама не может оставить папу и известие только встревожит их. Бесс скоро поправится, и Ханна точно знает, что делать, а мама говорила, что мы должны слушаться ее, так что мы, вероятно, должны подчиниться, но мне кажется, что это не совсем правильно.

- Хм, не знаю. Может быть, вы поговорите с дедушкой, после того как у вас побывает доктор.

- Обязательно поговорим. Джо, сходи и немедленно пригласи доктора Бэнгса,распорядилась Мег.- Мы не можем ничего решать, пока он не придет.

- Оставайся на месте, Джо. Я посыльный в этом заведении,- сказал Лори, взявшись за шляпу.

- Боюсь, что ты занят,- начала Мег.

- Нет, я сделал все уроки на сегодня.

- Ты учишься и в каникулы? - спросила Джо.

- Беру пример с соседок,- прозвучал ответ Лори, когда он повернулся на каблуках и выскочил из комнаты.

- Я возлагаю большие надежды на моего мальчика,- заметила Джо, с одобрительной улыбкой глядя, как он перескакивает через изгородь.

- Он очень хорошо проявил себя... для мальчика его возраста,- таков был довольно неблагодарный ответ Мег; эта тема ее не занимала.

Пришел доктор Бэнгс, сказал, что у Бесс все признаки скарлатины, и выразил надежду, что она перенесет ее легко, хотя заметно помрачнел, услышав о Хаммелях. Эми было приказано немедленно уходить, и, снабженная лекарствами, чтобы предотвратить угрозу здоровью, она отбыла в большом волнении в сопровождении Джо и Лори.

Тетя Марч приняла их со своим обычным гостеприимством.

- А теперь что вам нужно? - спросила она, внимательно взглянув сквозь очки, в то время как попугай, сидевший на спинке ее стула, выкрикнул:

- Убирайся! Мальчишкам тут не место!

Лори отступил к окну, а Джо изложила суть дела.

- Так я и знала. Чего же еще ждать, если вам позволяют болтаться среди бедняков? Эми может остаться и помогать мне, если она не больна, но вид у нее такой, что я не сомневаюсь - она заболеет. Не плачь, детка, терпеть не могу, когда хлюпают носом.

Эми была готова заплакать, но в это время Лори украдкой дернул попугая за хвост, отчего у изумленного попки вырвался хриплый крик и возглас: "Боже, благослови мои ботинки!" Это было так забавно, что Эми засмеялась, вместо того чтобы заплакать.

- А что пишет ваша мать? - спросила старая леди неприветливо.

- Папе гораздо лучше,- отвечала Джо, силясь сохранить серьезный вид.

- О, вот как? Ну, это ненадолго, я полагаю. Марч никогда не был вынослив,таков оказался ободряющий ответ.

- Ха-ха! Не падай духом! Возьми понюшку, прощай, прощай! - пронзительно завизжал попугай, пританцовывая на своей жердочке, и вцепился когтями в чепец старой дамы, когда Лори ущипнул его сзади.

- Замолчи ты, дерзкая старая птица! А тебе, Джо, лучше прямо сейчас отправляться домой; неприлично болтаться в такой поздний час с этим пустоголовым мальчишкой...

- Замолчи ты, дерзкая птица! - закричал попка, соскакивая со стула и бросаясь вперед, чтобы клюнуть "пустоголового мальчишку", который трясся от смеха, вызванного этой последней репликой.

"Боюсь, что мне этого не вынести, но я попытаюсь",- подумала Эми, оставшись наедине с тетей Марч.

- Проваливай, ты, чучело! - завизжал попка, и при этом грубом заявлении Эми не смогла удержать всхлипывания.

Глава 18. Мрачные дни.

Бесс действительно заболела скарлатиной, и состояние ее было хуже, чем все, кроме Ханны и доктора, подозревали. Девочки почти ничего не знали о болезнях, а мистеру Лоренсу не позволили посетить больную, так что Ханна делала все, как считала нужным, а занятый доктор Бэнгс старался как мог, но во многом полагался на Ханну, как отличную сиделку. Мег оставалась дома, чтобы не занести болезнь в дом Кингов, и занималась хозяйством. Она испытывала немалую тревогу и даже чувство вины, когда отправляла матери письма, в которых не было никаких упоминаний о болезни Бесс. Мег не считала правильным обманывать мать, но ей было приказано подчиняться Ханне, а та и слышать не хотела о том, чтобы "писать миссис Марч и волновать их из-за этого-то пустяка". Джо целиком посвятила себя Бесс, проводя с ней дни и ночи, - не слишком тяжелый труд, ибо Бесс была очень терпеливой и безропотно переносила все страдания, до тех пор пока оставалась в сознании. Но бывали периоды, когда во время приступа лихорадки она начинала бормотать хриплым, прерывающимся голосом, играть на покрывале, словно это было ее любимое маленькое пианино, и пыталась петь, но горло ее было таким опухшим, что там не оставалось места для мелодии; периоды, когда она не узнавала знакомые лица у своей постели, называла их другими именами и умоляюще звала маму. Тогда Джо пугалась, Мег просила, чтобы ей было позволено написать правду, и даже Ханна говорила, что "подумает об этом, хотя пока опасности нет". Письмо из Вашингтона прибавило волнений: у мистера Марча наступил рецидив и о возвращении домой нельзя было и думать еще долгое время.